— Но ты постоянно отговаривал меня от программы! — ответил Володька менее уверенным голосом. — Ты все время нашептывал, чтоб я от нее отказался.
— Конечно! Но я это делал с самого начала. Как только ее тебе поручили, и никто не знал, к чему это все может привести.
— Но ведь ты знал.
— Не знал, Володька, но догадывался и хотел тебя уберечь. И сейчас этого хочу. Ты пойми, они ищут тебя по всему городу. Шерстят транспорт, всех твоих знакомых и родственников. Тебе даже нельзя возвращаться домой.
— Ну а что же мне делать? Что? — закричал юноша в отчаянии.
— Давай встретимся. Поговорим. Я что–нибудь придумаю. Я вытащу тебя.
— Хорошо. Давай в центре, где много народу. На Тверской, к примеру, возле Макдональдса.
— Идет. Через час я там буду. Только очень прошу — поймай машину. Не вздумай спускаться в метро — там полно ментов.
— Ладно.
Алексей заприметил Володьку издалека. Тот напоминал загнанного зверя — постоянно озирался по сторонам, переступал с ноги на ногу. Он старался держаться толпы, ни на минуту не оставаясь в одиночестве. Подумать только, такой амбициозный, целеустремленный, пожалуй, даже талантливый юноша превратился в параноика, шарахающегося от собственной тени. Впрочем, кто на его месте вел бы себя по–другому?
— Привет, — сказал Алексей, приблизившись к юноше.
— Привет, — ответил Володька.
Через десять минут они уже сидели в небольшой кафешке и ждали, когда официант принесет им пива и легкую закуску.
— Ну что, как ты? — поинтересовался Алексей.
— Хреново. Никто не хочет брать материал. Вчера я обошел все каналы, сегодня сунулся в газеты. Но связываться с такой крупной фигурой просто боятся. А между тем это мой единственный шанс на спасение.
— Вот что, Володька. Выбрось из головы пока этот материал. Подумай о собственной шкуре. Тебе надо линять отсюда и как можно дальше. Если о себе не думаешь, так о матери вспомни. Они ни перед чем не остановятся. Ты ставишь под удар всех близких людей.
— Да что ты мне мозги втираешь! Будто я сам не знаю. Я вообще в любую секунду ожидаю нападения. У них есть мой телефон, адрес. А вдруг они даже сейчас за мной следят, ждут подходящего момента для выстрела? Я места себе не нахожу и никому не верю. Мне кажется, вокруг меня одни враги и предатели.
— Володька, мне ты можешь верить.
— Откуда мне знать? Ну откуда, скажи? Ну даже если я тебе верю, что это меняет? Ты можешь меня защитить от людей губернатора? Сомневаюсь. Сам же говорил, они даже ФСБ подключили. А это все. Крышка.
— Давай так сделаем. Прямо сейчас я отвезу тебя к себе на дачу. Она в шестидесяти километрах от Москвы, и о ее наличии мало кто знает.
— Как же! А вдруг ты отвезешь меня в тихое место и сдашь?
— Ты что, с ума сошел?
— Да, — закричал Володька. — Да, я сошел с ума! А ты бы не сошел, если бы твою программу сняли за пять минут до эфира и вытерли ноги о твои мечты? А если бы к тебе в квартиру забрались бандиты и чуть не грохнули? Ты был бы абсолютно спокоен?
— Перестань, Володька, возьми себя в руки. На нас люди смотрят.
— Да пусть смотрят. Какая разница?
— Я тебе предлагаю хороший вариант. Пересидишь у меня на даче, а я попробую помочь. Может, еще удастся миром все решить.
— Как?
— Ты отдашь им материалы, а они оставят тебе в покое. Ты ведь теперь не будешь упорствовать?
— Теперь, наверное, не буду.
— Ну вот и славно. А на дачу ко мне можем прямо сейчас поехать. Домой тебе возвращаться нельзя.
— А как же мама? Я не могу ее здесь одну оставить.
— Хорошо. Маму твою мы где–нибудь по дороге перехватим. Позвони ей, только скажи, чтоб никаких вещей не брала — это вызовет подозрения. Так, сумку небольшую. Как будто в магазин пошла.
— Ладно.
Все перемешалось в голове у подростка. Он не знал, может ли доверять Алексею или тот заманит его в ловушку? Но, с другой стороны, иного выхода все равно не было — если он явится домой, его тут же схватят. Так не лучше ли рискнуть, ведь хуже в любом случае не будет. И как он так вляпался? На что надеялся, пытаясь протолкнуть этот чертов компромат? Он поставил под удар не только свою жизнь, но и жизнь матери, самого близкого и родного человека. Амбиции… Это они заставили его забыть обо всем. Они побороли и страх, и разум, но что его ждет теперь? Почему он не подумал? Почему не взвесил все за и против?…
Подобрав Володину маму возле метро, Алексей выехал на Ленинградское шоссе и ударил по газам.
— Скажите, что происходит? — произнесла женщина. — Почему мы должны скрываться? От кого?
— Мам, это долго объяснять. Важно то, что теперь мы в безопасности.
— Это как–то связано с теми людьми, которые на нас напали, да? Они могут прийти еще раз?
— Может и не придут, но лучше подстраховаться.
— Но что ты им сделал? Скажи?
— Ничего.
— Тогда объясни…
— Мама, потом, — резко оборвал ее Володька. — Давай до места доберемся.
Юноша пристально вглядывался в заднее стекло, пытаясь понять — нет ли за ними погони, но ничего подозрительного не замечал. Машины, едущие следом, то шли на обгон, то сворачивали с основной трассы, одним словом, не вызывали подозрений.
— Ну что, Володька, заметил что–нибудь? — поинтересовался Алексей.
— Да вроде пусто.
— Обрати внимание на черный мини–вэн. Он едет за нами от Речного.
— Да ладно! Где он?
— За три машины от нас. Особнячком держится.
— Как же ты его обнаружил? Я минут десять смотрю и ничего!
— Опыт, Володька. В общем, приготовьтесь к маневру. Минут через пять будем отрываться.
— Сумеем?
— Попробуем. Главное, чтоб они палить не начали.
— Прямо на трассе?
— Запросто…
— Ой, господи, — запричитала женщина. — Что же это делается…
Володька был близок к истерике. Ну почему он не отдал эту чертову кассету? Глядишь, закрыли бы программу, и все обошлось. Так нет! Решил погеройствовать, пойти на принцип. И что теперь? Он словно заяц спасается от своры голодных волков…Почему он никого не слушал, почему довел ситуацию до критической, ведь изначально было понятно, что никаких шансов у него нет. Все куплено. Все продано или поделено между влиятельными группировками, и кто он такой, чтобы тягаться с ними? И вот сейчас Лешка рискует из–за него жизнью, а может, и везет в западню… Ничто не мешает ему остановиться и сбагрить «опасный груз». Но нет, кажется, он не собирается останавливаться. Похоже, он всерьез намерен вытащить Володьку из этого ада. Но что он может? Станет ли дача надежным укрытием, и вообще, удастся ли до нее добраться?…
Если бы юноша мог повернуть время вспять, он ни за что не взялся бы за эту программу. Теперь он понимал, почему от нее отказались более искушенные сотрудники. Но как жаль, что это случилось так поздно, когда уже ничего нельзя исправить. Почему Лешка не дал ему в морду, чтобы привести в чувство и стряхнуть груз свисающих с ушей амбиций и мечтаний о славе. Какая слава, какие амбиции! Господи, как хочется жить…
Алексей резко нажал на газ и, нарушая все возможные правила, прямо по встречке помчался вперед. Мини–вэн не замедлил совершить подобный маневр. Теперь он не скрывался — просто отпала нужда. Перестраиваясь из полосы в полосу, Дмитриев не задумываясь обгонял и подрезал транспорт, попадающийся на пути, а когда открылся съезд в какую–то деревушку, Алексей кинул туда машину, с трудом вписавшись в правый поворот. Лишь чудом машина не перевернулась. Лишь чудом Алексей никого не сбил — слава Богу людей на съезде в данный момент не было.
— Господи Иисусе, — причитала женщина на заднем сиденье, нашептывая какие–то молитвы.
— Спокойно, — поддерживал пассажиров Дмитриев. — Прорвемся.
Петляя какими–то закоулками по камням и кочкам, Алексей уверенно вел машину по одному ему ведомому пути. Автомобиль жутко трясло, но Володька очень надеялся, что они не застрянут. Черный мини–вэн исчез из поля зрения, и это позволяло рассчитывать, что они сумели оторваться. Куры и гуси в спешке разбегались в разные стороны, старухи кричали им в след грязные ругательства, но Алексей не обращал на это никакого внимания. Его уверенности можно было только позавидовать.
— Ты представляешь примерно, куда мы едем? — поинтересовался Володька.
— Естественно. Я здесь раньше жил — все закоулки знаю. Сейчас огородами проедем и снова окажемся на Ленинградке. Надеюсь, уже без всяких неприятных попутчиков.
И правда, спустя пятнадцать минут они вновь ехали по знакомой трассе, но теперь их вроде бы никто не преследовал.
— Уф, — произнес Володька, стирая со лба испарину. — Кажется, оторвались.
— Похоже на то. Плохо, что они знают трассу. Вычислить, куда мы направились, для хорошего аналитика труда не составит…
— Что же теперь будет? Они ведь наверняка твои номера срисовали.
— Дача записана не на меня, так что здесь все чисто. У нас есть как минимум день. Я за это время постараюсь что–нибудь придумать. В любом случае, больше нам с тобой деваться некуда.
