от ужаса, а консультанты попрятались за стойки, как птички. Одна Николь стоит с гордо поднятой головой.
— Отписать все акции твоей американской компании на моего нанимателя.
Прям все? Зачем? Но думать некогда.
В кармане вибрирует очередная смс.
«Все. Иначе она умрет».
— Окей, поехали в юридическую фирму, — холодно произношу, задрав голову. Ищу камеру и быстро нахожу ее. Черный глазок, не моргая, уставился на меня. — Давай данные.
Секунд десять ничего не происходит. Потом телефон все же вибрирует.
«Ха-ха. Смешно. Мои парни отвезут тебя туда, где мы будем ждать твоего юриста. Как только сделка завершится, я отпущу Николь».
— Мне нужно время, чтобы выдернуть своих юристов с работы.
«Его у тебя нет».
Чувствую себя куклой на сцене театра. Невидимый кукловод дергает ниточки, и приходится безвольно подчиняться. Пытаюсь придумать мгновенное решение, но его нет. Впрочем, тянуть время тоже неплохо: есть вероятность, что приедут полицейские. Если только они не подкуплены сегодня, ибо грабить ювелирный средь бела дня в центре Питера — самоубийство.
Как только найду урода, придушу лично. А еще придушу Гнома и Белкина за то, что оставили Николь. Если только они не предатели. Местную охрану, похоже, уложили.
— Ладно, едем, — выношу вердикт.
— Марк! — не выдерживает Николь. Ее голос дрожит.
— Все в порядке, малыш, — вкладываю в голос нежность и с удивлением обнаруживаю, что ее во мне очень много. Она словно проснулась внутри и теперь жаждет выплеснуться наружу. Мне ничего не жаль ради Николь. Кажется, впервые мне ничего не жаль ради кого-то, и это осознание как снег на голову обрушивается, проясняя все. Мир, поставленный на стоп-кадр, как будто выключается на мгновение и включается, но становится совершенно другим. Смятение, меня обуревавшее, исчезает, растворяется, и план формируется в голове сам собой.
Расправляю плечи.
— Ну, что стоим? — рычу на них, и горе-воры вздрагивают от моего властного тона.
— У нас еще не было команды, — кряхтит ближайший ко мне. У кого-то звонит телефон песней «Я люблю тебя до слез». Трубку берет тот, что держит на мушке Инну.
Только сейчас смотрю на нее и вижу в ее глазах боль. Наверное, она ждала от меня поддержку, но мне не нужен никто, кроме Николь.
— Сворачиваемся. Эту, — он тычет дулом в спину Инне, — оставляем, а ту берем. Босс дал команду отправляться. Вы знаете куда. Девка поедет на другой машине. А ты, Марк, звони своему юристу. Адрес скинем позже.
— Тогда не тормозим. Мое время ограничено, — скалюсь, но парни мой юмор не оценили.
В моем плане все просто: добиваюсь того, чтобы переписать акции на определенное лицо, как только освобождаю Николь, сразу же ищу этого покупателя, а затем нахожу урода, что все это устроил. Убиваю его и выкупаю собственную фирму за бесценок.
Пистолеты опускают у всех, кроме меня и Ники. Остальные заложники облегченно выдыхают.
— Идем к черному выходу, — рычит один из преступников.
На улице светит яркое солнце, отражающееся от миллиарда снежинок, аж глаза слепит. Быстро оглядываюсь: Гнома и Белкина нет. Они, кстати, помогут выйти на преступника. Иначе в землю закопаю. Хотя и так закопаю. Только позже.
В переулке стоят два тонированных внедорожника без номеров. Мысленно закатываю глаза. Какой же пафос!
— Где гарантии, что Николь останется жива? — спрашиваю прежде, чем сесть в машину. — Иначе ничего не подпишу.
— Ладно, пусть едет в этой машине. А ты руки протягивай.
— Это еще зачем? — хмурюсь, услышав, как лязгнул металл. Наручники.
— Соглашайся или пришьем ее, — рычит «главарь».
— Пришьете ее и ничего не получите, — вторю тем же тоном.
Главарь сплевывает.
— Руки.
Протягиваю запястья. Драться можно не только кулаками, да и мне нужно, чтобы эти сволочи ничего не заподозрили. Пусть думают, что мы в их власти.
— И не разговаривать, — напоследок рычит главарь прежде, чем запрыгнуть на водительское сиденье.
Вся братия пытается поместиться нами в машине. Мы с Николь сидим на соседних местах, напротив — двое держат нас на мушке. Остальные поместились в другую машину.
Ободряюще сжимаю холодную ладонь Николь. Она легонько сжимает в ответ. Мне страшно, словно бы говорит этот жест. Поглаживаю ее пальцы. Я рядом. Верь мне.
— Звони кому должен, — командует главарь. — И не дури.
Медленно достаю телефон. Висит множество непрочитанных сообщений от моих парней. Займемся этим позже.
— Лучше, если юриста вызовет Николь. Детка, ты справишься? — Серьезно смотрю на девушку. После пары секунд она кивает.
— Распоряжений на этот счет не было. Пусть звонит она, — отвечает главарь.
Ника достает телефон и набирает нашего юриста. Один из мужланов показывает на телефоне ей адрес. Она диктует его в трубку и завершает вызов.
Посылаю ей взгляд. Умница, девочка.
Едем недолго.
Главарь лично распахивает передо мной дверь.
— Ты идешь, она остается.
— Ладно.
Вылезаю из машины. Следом — мой сторож. Из другой машины к нам присоединяется третий.
Мы заходим в здание, спрятанное в крошечном переулке, недалеко от центра. Нас встречает милая секретарша и провожает по длинному к коридору к безликим кабинетам.
— Пожалуйста, подождите здесь, — бесстрастно произносит она, усаживая меня и трех подельников на видавший множество задниц на своем веку диван. На такой приземлишься — и кажется, что он тяжело вздыхает под тобой.
Парни обступают меня со обеих сторон, только один садится рядом. Секретарша удаляется, цокая каблуками. В наступившем молчании между нами становятся различимы голоса по сторонам. И один из них, громогласный, мне кажется знакомым. Наклоняюсь вперед, превращаясь в слух.
— Нужно будет оформить сделку как можно быстрее… Да, провести через офшорные счета… через любой банк, с которым сотрудничаю. Главное, чтобы в Америке я имел уже чистенькие деньги. Там бизнес покупаю. Не хочу, чтобы налоговая взяла за шею.
— Будет сделано, Денис Валентинович.
Вскакиваю быстрее, чем мои спутники успевают среагировать, и дергаю дверь на себя. Внутри все горит от гнева. Взгляд тут же цепляется за широкие плечи и буйную, похожую на пальму, шевелюру. Ее владелец, впрочем, рефлекторно поворачивает голову. В голубых глазах мелькает… ужас? Страх? Священный ужас? Денис даже за сердце хватается.
— Я тебя убью, Дэн, — холодно произношу и иду прямо на него, сметая все на своем пути.
— Как?.. — едва разлепив губы, произносит он. — Ты разве не умер? Блин, ты живой!
Вскакивает и делает широкий шаг ко мне, раскрывая объятия. Так что мой кулак беспрепятственно летит ему в щетинистую челюсть. Денис, не ожидавший такого поворота, спиной летит в стол. Бледный тощий юрист выскакивает из-под него в последний момент.
— Что вы творите⁈ — кричит он визгливо. — Прекратите немедленно!
Но Денис уже встает с проломленной фанеры. По краешку его
