Солнце заливало золотом балкон и искрами играло на жёлтой вышивке по рукавам красного платья, когда внимание Анны привлекла летящая к ней маленькая бурая веточка. Она подставила ладони, и в них опустилось ароматное растение, на котором горели мелкие жёлтые цветочки, а стебелёк был пронизан серебряной булавкой с хрустальным наконечником.
«Дай напиться булавке своей крови, напитать ветвь придорожной травы, и приколи мой подарок себе на платье, – прошелестел на ухо Анны голос Рьяна. – Захочешь пойти вместе с Ароном, и он не сможет тебе отказать. Но смотри, чтобы в тот момент никого рядом с вами не было, иначе магия не подействует».
Анна сделала так, как сказал ей ветер, уколола палец, прикрепила на груди свою необычную брошь, и дело осталось за малым: дождаться, когда Арон останется один и поговорить с ним.
Сделать это оказалось просто, Анна столкнулась с Ароном на лестнице и пошла следом, не решаясь окликнуть его.
Но, наконец девушка набралась храбрости.
– Арон! – поравнялась она с ним, когда молодой мужчина собирался зайти к себе в комнату.
Он обернулся, немного помедлил, вспоминая её имя, а потом легонько улыбнулся ей.
– Анна… тебе что-то надо?
– Можно поговорить с вами? – робко спросила она, чувствуя дрожь в руках, как всегда бывает у неё от волнения.
– Проходи, – удивился он и отварил перед ней дверь.
Ей не нравилось в этой комнате, слишком массивная мебель, широкое окно, всё в коричневых тонах. А в углу от окна стоял стол с оружием, от которого Анна чувствовала запах стали. Она не любила мечи, ножи, арбалеты, да и всё остальное оружие, которым Арон страстно увлекался.
– Я хотела сказать, – сглотнув, начала Анна, зная, что из-за волнения её голос звучит дерзко и звонко. Но это лучше, чем если бы он дрожал. – Хотела сказать, что... – она замолчала, не решаясь продолжить.
– Ну же, не бойся, – подбодрил её Арон, – говори. Что-то случилось?
– Я знаю, что вскоре вы отправитесь на поиски Онар, и Джон согласился вам помочь, – отчеканила она и замерла в ожидании. – Возьмите меня с собой! – не дождавшись от Арона никакого ответа, попросила Анна, и в комнате сразу же разлился дурманящий сладкий аромат её броши.
У Арона спутались мысли, перед глазами поплыло.
– Пожалуйста, возьмите меня с собой! – повторила Анна. – Я не буду вам в тяжесть, стану помогать, чем смогу, – её голос Арон слышал так, будто он звучал в его голове, вытесняя собой все остальные мысли. – Я хочу помочь, вы так страдаете, и мне больно видеть это! Я буду счастлива, если вы отыщите Онар, если царевна жива! – соврала она. – А раз я узнала о вашем желании искать её, то тоже хочу принять в этом участие. Возьмите с собой, прошу! – она схватила его за руку и прижалась к ней губами.
– Хорошо, – согласился Арон, чувствуя, тем не менее, что зря это сделал, но уже не хочет отменять своего решения.
– Тем более, – продолжил он, говоря ей, и в то же время отвечая своим мыслям, которые, впрочем, тоже звучали, как не его собственные, а навеянные кем-то, чтобы он не изменил решения, – мне не нужно, чтобы ты открыла всем, куда и с кем я направился. Готовься к дороге, выезжаем в полдень.
Во дворце никто ничего не заподозрил, вещи, что собрали в дорогу, передали Джону, который ушёл первым и должен был дожидаться Арона и Анну недалеко от главных врат Илиндора.
Присутствию Анны мужчина, что так походил на пирата, не обрадовался. Но Джон слишком уважал Арона, чтобы выказывать ему своё недовольство. Да и не хотел лишний раз заговаривать с ним о каких бы то не было трудностях. Арону и так было тяжело, ведь они отправлялись на поиски той, которую, казалось, уже никогда не вернуть. Но глядя на Арона, в душе Джона всплывала робкая надежда, что Онар действительно жива.
Когда они проехали дубовую рощу, и впереди показались синие зеркальца озёр, Арон вынул висящий у него на шее полуночный камень. Полумесяц мерцал холодным, блеклым светом, одно созерцание которого нагоняло тоску и заставляло ёжиться от холода. Анна ехала рядом, и до неё донесся запах полыни, исходящий от кулона.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
У нескольких озёр действительно росла полынь. Её было так много, что она ковром укрывала землю. Становилось трудно дышать от её дурманящего, тяжёлого запаха, но люди упрямо искали то, что могло дать им надежду и ответ, что делать дальше.
Арон сжимал в руке полуночный камень и с грустью смотрел на озёра, по которым ветер пускал мелкую рябь, а солнце, клонившееся к закату, разукрашивало её в золото и серебро.
Он вытянул перед собой руку и солнечные лучи всполохами заиграли на прозрачном нежно-голубом камне, и тут же Арон подозвал Джона.
– Вглядись, – одними губами произнёс он.
– Куда? Что такое? – встревожился Джон, но в глазах его вспыхнула надежда пополам с трувогой.
– В сияние от кулона, – Арон боялся пошевелиться и сбить видение.
Анна медленно подошла сзади, и ей удалось рассмотреть тонкие ниточки преломленного света, которые сплетались в причудливый узор.
– Похоже на карту, – сказал Джон.
– Но обрывающуюся, – ответил Арон и медленно приподнял на цепочке камень. – Смотри, здесь мы, – указал он на чёрточку посередине сверкающего узора, – а вот, где заканчиваются озёра.
– Туда красная черта ведёт, – показал Джон на извилистый ручеёк света.
– Значит, если мы пойдём в ту сторону, карта покажет новый путь? – Арон бережно спрятал кулон в карман дорожного плаща.
– Кто знает, – Джон задумался, – я вообще не слышал, чтобы полуночный камень себя так вёл.
– Просто его жизнь заканчивается, – печально улыбнулся Арон. – Я вспомнил, мне мать рассказывала, что когда камень находит владельца, с кем у него совпадает мелодия жизни, то он неразрывно связан с ним и становится его амулетом, который исчезает, если хозяин мёртв. Так что я не удивлён, что полуночный камень сам тянется к Онар, ведь от неё зависит его жизнь, – он посмотрел туда, где солнце скрывалось за горизонтом, пропуская в Илиндор ночь и неся кому-то там, в дали, утро.
– Надеюсь, вы правы, – Джон оседлал лошадь и, дождавшись остальных, направился в сторону заката.
На Анну мало обращали внимания, да и вообще большую часть пути люди ехали молча.
Остановились они в лесу, когда уже стемнело. Развели огонь, но спать никто не собирался. Джон предложил Анне прилечь отдохнуть, но она предпочла устроиться возле Арона, чтобы незаметно достать у него из кармана полуночный камень.
Онар мертва, думала она, а идти на поводу у кулона может быть опасно. Да и казалось Анне, что не стань камня, Арон быстрее смирится со смертью своей невесты. Но стоит признать, что больше всего Анной руководила ревность.
Лошади время от времени переступали копытами, приминая траву. Костёр дарил людям свой жар и отбрасывал на них красный свет, от которого синее платье Анны почему-то казалось серым. Лес был тих и только изредка шумел листвой.
Джон бросал на девушку недовольные взгляды, совершенно не скрывая того, что не рад ей. Но Анну мало заботило это.
Когда Арон о чём-то заговорил с ним, и Джон отвлёкся от служанки, она с замиранием сердца вытянула за цепочку кулон из кармана Арона, как раз перед тем, как мужчина к ней обернулся.
– Пока мы ещё не далеко ушли, ты можешь вернуться, – предложил Арон. – Сейчас опасно путешествовать, тем более в сторону Нижнего мира.
– Прошу, не гоните! – она держала кулон за своей спиной, мысленно моля небеса, чтобы Джон ничего не заподозрил. – Я хочу быть рядом, может, когда-нибудь, чем-нибудь, я окажусь вам полезна.
Арон ничего не ответил, сам не понимая, почему не может приказать ей вернуться в Илиндор. А Джон только недовольно фыркнул и преломил хлеб, который ел, подсушивая его на огне.
Прошло совсем немного времени до того, как Анна, услышав тихий звон бубенцов, поднялась и осмотрелась.
Весело, громко потрескивал костёр, и сидящие у него мужчины ничего не расслышали, только Джон бросил на Анну рассеянный взгляд, потом зевнул и опять стал о чём-то тихо разговаривать с Ароном.
