Сибирское бѣлое духовенство несравненно соціальнѣе, образованнѣе и развязнѣе духовенства русскихъ губерний. Причины тому следующія. Что ни говорятъ въ настоящее время о сближеніи духовенства съ дворянствомъ въ Россіи, о его настоятельной необходимости для дружныхъ и совокупныхъ действій на развитіе крестьянъ, этого сближенія никогда не было, и вероятно еще на целое столетіе впередъ, не будетъ. Хотя помѣщичьи крестьяне перестанутъ отныне быть крепкими земле, но дворянство все-таки останется высшей поземельной властью въ государстве, и привычки его, взглядъ на людей и отношенія свои къ прочимъ сословіямъ, еще долго не изменятся. Не почеркомъ пера переделаешь на популярный ладъ такое исторически – могущественное сословіе; и долго, долго еще чисто русскій помещикъ и русскій священникъ не станутъ на ту интимную ногу, полную взаимной довѣренности и равенства, на которой стоятъ теперь землевладѣлецъ католическій съ своимъ аббатомъ, и протестантскій съ своимъ пасторомъ, не только въ Европѣ, но и у насъ, въ польскихъ и остзейскихъ губерніяхъ. Католицизмъ и протестантизмъ, изъ него исшедшій, имѣютъ въ своей основѣ классическую древность, воспитаніе соціальное и гуманное, не чуждое никакихъ сторонъ политическаго быта народовъ воспитаніе одинаковое и для герцога и для приходскаго священника. Отъ того и идеи ихъ тождественны, обмѣнъ идей этихъ для нихъ легокъ и въ обществѣ они не тяготятся другъ другомъ. Не то видимъ донынѣ въ Россіи. Наше семинарское образование (ибо изъ духовныхъ академій мало идутъ въ священники) вопервыхъ, далеко не удовлетворяетъ условіямъ европейскаго просвѣщенія, а во вторыхъ, рѣзкая отчужденность, существуя между отцами, отражается и на дѣтяхъ. Съ самыхъ игръ дѣтскихъ, съ самаго, такъ сказать, первоначальнаго воспитанія души, поповичъ и дворянчикъ уже чужды другъ другу, времени и забавъ не дѣлятъ вмѣстѣ. И если баринъ живетъ самъ въ помѣстьѣ, онъ и его семейство знаютъ священника лишь по требамъ церковнымъ, никогда далѣе. Въ русскихъ городахъ тоже самое. Въ Сибири же помѣстнаго дворянства вовсе нѣтъ. Здѣсь бѣлое духовенство – священникъ и дьяконъ съ ихъ семействами, – какъ въ городахъ, такъ и въ селахъ, всегда и при каждомъ случаѣ находятся въ высшемъ кругу общества; въ городѣ – съ мѣстнымъ начальствомъ и купечествомъ, въ деревнѣ – съ земскими и заѣзжими чиновниками. Отъ того они и развязнѣе, и удобнѣе принимаютъ обмѣнъ идей, и желаніе знакомиться съ тѣмъ, что дѣлается «въ свѣтѣ», у нихъ живѣе. Наконецъ, къ чести сибирскаго духовенства слѣдуетъ добавить, что оно и въ городѣ, и въ селѣ, живетъ всегда прилично, и дома, и за порогомъ дома, одѣвается какъ слѣдуетъ и занимается своими прямыми обязан ностями. Даже церковнослужители сибирскіе образованнее русскихъ.
Въ Сибири нѣтъ помѣстнаго дворянства. Въ ея 4 губерніяхъ и 6 областяхъ, всего только 153 помещика, владеющихъ крепостными людьми безъ земли (дворовыми) и съ землею (крестьянами). Изъ этого, едва заметнаго, или, точнее сказать, вовсе незаметнаго въ столь обширномъ крае дворянскаго сословія, на Западную Сибирь приходится: въ Тобольской губерніи 91 лицо, въ Томской 44, въ Семипалатинской области 2. Эти сибирскіе помещики – потомки выехавшихъ въ разныя времена въ Сибирь на службу дворянъ русскихъ, которые вывезли съ собою и своихъ крестьянъ. Жалованныхъ помѣстій въ Сибири нѣтъ; по жалованныя встарину земли есть, однако въ очень маломъ количестве. Самыя значительным по количеству десятинъ жалованныя земли, въ целой Сибири, принадлежатъ ныне только двумъ дворянскимъ родамъ – Туринскаго воеводы Панаева, въ Тобольской губерніи, и Албагинскаго воеводы Бейтона, въ Забайкальской областп. Общее число крѣпостныхъ людей въ Западной Сибири простирается ныне: въ Тобольской губерніи – дворовыхъ 122, крестьянъ 1092. Это высшая циФра помещичества въ цѣлой Сибири. Въ Томской – дворовыхъ 68, крестьянъ 170. Въ Семипалатинской области – дворовыхъ 32. Всего же безъ земли и съ землей 1484 души ревизскихъ. Сверхъ того въ Тобольской губерніи приписано къ двумъ шісчебумажнымъ фабрикамъ 55 душъ. Изъ числа этихъ 1484 душъ довольно значительныхъ помещиковъ отъ 100 до 500 душъ – только 3, съ 623 крестьянами; – остальные помещики очень мелки. Высочайшимъ повеленіемъ 15 іюля 1858 года уже предоставлено генералъ-губернаторамъ обеихъ частей Сибири составить правила улучшенія быта и здешнихъ крѣпостныхъ людей, применительно, сколько это можно, къ началамъ, принятымъ для Россіи. Горсть этихъ людей всюду въ Сибири въ жалкомъ положеніи, особенно дворовые... Какъ наблюсти за такимъ малымъ числомъ на страшныхъ пространствахъ сибирскихъ, да и будетъ ли у «наблюдателей» достаточно безпристрастія, когда и въ Росеіи дѣло надзора и разбора взаимныхъ жалобъ такъ трудно? Это говоримъ не мы, а личный опытъ, человѣколюбіе и справедливость!
Переходимъ къ чиновникамъ... Много было говорено о злоупотребленіяхъ служебныхъ, о взяточнпчествѣ, о средствах?» искоренить это постыдное зло, въ которомъ не напрасно упрекаетъ насъ Европа. Что «людей благонадежвыхъ» мало, – всякій это видитъ и ежедневно, но какими мѣрами создать «людей благонадежныхъ», – это видитъ не всякій! Говорить, – мѣрами законодательными. Правда, – однимъ почеркомъ пера можно дать въ мигъ другое устройство Россіи... Но пересоздадимъ ли мы души, идеи, привычки, самый образъ жиззни чиновниковъ? Гдѣ та честность, которая течетъ не съ языка, а таится въ истинно благородномъ взглядѣ на жизнь? Гдѣ та золотая умѣренность, которая не стыдится жить по караану, не гоняется за другими, не лѣзетъ изъ кожи, чтобы «казаться?» Гдѣ наконецъ та святая независимость отъ мнѣнія большинства, которая ходитъ пѣшкомъ, высоко поднявши голову, и не стыдится, съ золотымъ шитьемъ на мундирѣ, своей убогой домашней жизни? Къ сожалѣнію ея нѣтъ и въ Россіи и въ Сибири; а покуда этого не будетъ, законы безсильны, богатые оклады – только ошибочная трата, злоупотребленія будутъ существовать по прежнему. Устройство градскихъ и земскихъ полицій, этого камня преткновенія русскаго управленія, принесетъ ли желаемые плоды? Мы этого не дуыаемъ. Двадцать уже дѣтъ (1839 – 1859) возимся мы, какъ Донъ-Кихотъ, и съ тою же добросовѣстностію, какъ онъ, съ вѣтрнными мельницами взяточничества и, нападая на личности, всегда ратуемъ съ призраками. Ибо, принимая за цѣль нашихъ нападокъ людей, мы упускаемъ изъ виду души! И на устье Амура и у предгорій Урала продолжаютъ брать такъ же точно, какъ и въ Петербурге – негласно, конечно, но взятка не базарная торговля! Уездный исправникъ – владыка города и уѣзда, облеченный большой властью – переродится-ли онъ не только съ 1500 руб. сер. годоваго оклада, но даже съ 15,000? Нѣтъ – только кругъ его желаній расширится! Судебная же часть – безъ «безусловной независимости». Прокуроры, стряпчіе, судьи – безъ «обезпеченія отъ прихотлпваго отрѣшенія» – призракъ – не болѣе! Стачка будетъ дѣлать свое дѣло, не заботясь о новыхъ законахъ и угрожающей нынѣ «большой отвѣтственности».
Нельзя сказать, чтобы генералъ Гасфордъ потакалъ. когда управлялъ Западной Сибирью, чиновникамъ, узнавши о какомълибо злоупотребленіи служебномъ. Это было не въ его характере! Но централизація, доведенная донельзя, все поглощающая, довела нынѣ не только генералъ-губернаторовъ, но и губернаторовъ до того, что и Наполеона посади управлять теперь губерніей, онъ бы сталъ въ тупикъ совсемъ его дивнымъ административнымъ геніемъ! Нѣтъ человеческой возможности, при такомъ громадномъ, ежеминутномъ писаніи всюду, усмотреть еще за людьми, оцепить ихъ, не ошибиться, когда мы видимъ, что и въ Петербурге ошибаются! Въ Сибири же управлять еще труднее, нежели въ Россіи. Люди съ весомъ, съ независимостью мненій и действій, съ родословнымъ состояніемъ служить въ Сибирь не едутъ. И графъ Муравьевъ и генералъ Гасфордъ отрешали отъ должностей; – по прогонятъ, бывало, одного, другой является еще хуже, да и голодный торопится нажится....
Что мы говорили о бѣломъ духовенстве въ Сибири, то можемъ применить съ полной справедливостью къ купцамъ и мѣщанамъ сибирскимъ. Мы видели, что въ 25 городахъ Западной Сибири (губернскихъ, областныхъ, окружныхъ и заштатныхъ) число всего городскаго населенія простирается ныне до 146,544 д. о. п. Въ этомъ числе считается: кунцовъ 1-й гильдіи 26, второй 82, а третьей 881; мещанъ же 21,960 ревиз. душъ. Въ Тобольской губерніи 11,920 ревиз. душъ, а въ Томской 8,406. Въ Тобольской самое людное мещанское общество – Тюменское съ3127 душъ., а самое маленькое – Сургутское съ 87 р. д. Въ Томской самое людное Томское, где мещанъ 4,893 р. д., а самое маленькое – Нарымское, где ихъ 127 душъ. Въ степныхъ областяхъ одно только людное мещанское общество – Семиналатинское съ 1591 душъ Изъ всей Западной Сибири цеховыхъ ремесленниковъ всего больше въ Тюмени – 1418 д. Иначе и быть не могло. Тюмень – городъ. по преимуществу ремесленный. Купечество здешняго края распределяется следующимъ образомъ: по 1-й гильдіи торгуютъ въ Тюмени 11 человекъ, – это высшая цифра во всехъ городахъ: – въ Таре 4, въ Томске 5, въ Петропавловске 3, въ остальныхъ по 1; по 2-й гильдіи – въ Томске 16, Усть-Каменогорске 2, Семипалатинске 10, въ Тюмени 10, въ Кургане 9, въ Петропавловске 6, въ прочихъ цифра понижается до 1, въ Нарыме 2; по З й гильдіи – въ Семипалатинске 77, Петропавловске 83, Тюмени 97, Томске 99, Омске 35, Каинсь-е 29, въ Нарыме 34 – далее цифры мельчаютъ. Все это распределеніе капиталовъ вызывается местными потребностями торговли. Тюмень – городъ большихъ оборотовъ торговыхъ; въ немъ 11 капиталовъ 1-й гильдіи и 10 капиталовъ 2-й гильдіи. Томскъ – городъ золотопромышленный; въ немъ преимуществуетъ 2-я гильдія. Семипалатинсвъ ведетъ обширную мелочную торговлю; въ немъ 77 капиталовъ по 3-й гильдіи. Каинскъ – «Iерусалимъ» Евреевъ. Нигдѣ въ цѣлой Сибири нѣтъ ихъ столько, какъ въ этомъ городѣ, и вотъ является 29 капиталовъ по 3-й гильдіи, все, разумѣется, мелкихъ торгашей. Старинныхъ купеческихъ домовъ нынѣ въ Западной Сибири мало. Самый знаменитый домъ былъ коммерціи-совѣтника Ѳедота Попова въ Томскѣ, «родоначальника» сибирской золотопромышленности, которой онъ первый положилъ основу еще въ 1819 году. Нынѣшнее же купечество здѣшняго кран болѣе выходцы изъ Россіи, изъ владимірцовъ, много и изъ волостныхъ писарей, питейныхъ служителей, ямщиковъ обозныхъ и крестьянъ. Салотопленіе, кожевенное производство, обозная ямщина, средне-азійская торговля, – вотъ что подняло много купеческихъ домовъ адѣсь, и продолжаешь поднимать ихъ донынѣ. Здѣшнее купечество гораздо образованнѣе русскаго, болѣе податливо на общеполезный дѣла, и находясь всегда въ кругу чиновниковъ, соціальнѣе и развязнѣе, нежели въ городахъ русскихъ. Неграмотныхъ уже мало, а образъ жизни, даже у старообрядцевъ, одежда, тонъ, манеры, за малыми исключениями, тѣ же, что и у чиновничества. Что же касается сибирскихъ мѣшанъ, то это бойкое, умное, понятливое и расторопное племя. Почти всѣ тоже грамотные. Большая часть служнтъ по откупамъ, но писарству въ волостяхъ и въ администраціи, на золотыхъ пріискахъ. Многіе осѣдло занимаются ремеслами и мелочной торговлей, въ особенности тюменцы и томцы, но праздныхъ мало, и вообще бобыльство и тунеядство не въ характерѣ раціональнаго сибирскаго мѣщанства.
