Въ разрядѣ инородцевъ кочующихъ, Киргизы обѣихъ степныхъ областей, стоятъ на несравненно высшей степени, нежели другія племена сибирскія. Этому развитію способствуетъ исламизмъ, который всѣ они исповѣдуютъ, и непрерывныя связи ихъ съ русскими. Киргизовъ считается нынѣ въ сибирскомъ вѣдомствѣ 527,716 д. о. п. Исключительное занятіе ихъ – обширное скотоводство. Хлѣбопашествомъ же они вовсе не занимаются. Кожи, сало, овчины, армяки верблюжьи, кошмы и т. п, вымѣниваются ими на красный товаръ. желѣзныя и кожевенный издѣлія, а частью и на хлѣбъ. Скота, барановъ и лошадей, продаютъ они тоже очень много. Жилыхъ домовъ у нихъ еще очень мало, но примѣръ русскихъ заселеній въ степи уже начинаетъ дѣйствовать на нихъ благотворно. Кромѣ Киргизовъ считаются кочевыми инородцами, такъ называемые «Захребетные татары», обложенные ясакомъ вмѣсто подушной подати и Калмыки въ Томской губерніи; Дзюнгары, монгольское племя, кочующее въ юговосточной части этой же губернiи у предгорій Алтая, и Буруты или Дикокаменные Киргизы, живущіе въ предгоріяхъ Небеснаго хребта, на южной границѣ Семипалатинской области, и часть которыхъ вступила недавно въ подданство Россіи. Число кочевыхъ Татаръ и Калмыковъ полагается въ 9909 душ. муж. пола. Они кочуютъ полѣсамъ и степямъ, хлѣба не сѣютъ, но держатъ много скота особенно Калмыки.
Бродячіе инородцы въ Западной Сибири – Остяки и Самоѣды. Ихъ считается нынѣ 11,814 мужчинъ и 10,341 женщина. До 6,000 д. о. п. остяцкаго народа уже крещены, остальные же и всѣ Самоѣды доселѣ идолопоклонники. Остяки слѣдуютъ шаманскому ученію, а Самоѣды благотворятъ солнце, горы, огромныя деревья и бѣлаго медвѣдя. Бродятъ они по тундрамъ, прибрежьямъ Ледовитаго океана, Остяки, срубая деревянныя юрты, съ чуваломъ и нарами, что они переняли у Татаръ, а Самоѣды, обитая въ «чумахъ» – шалашахъ изъ оленьихъ шкуръ, натянутыхъ на деревянный переплетъ. Стада оленей – единственное средство ихъ существованія; – съ ними бродятъ они по пустынямъ крайняго сѣвера, занимаясь звѣроловствомъ, рыболовствомъ, сборомъ пуха и проч. Управляются родовыми князьцами и старшинами и находятся исключительно на крайнемъ сѣверѣ между предгоріями Урала и притоками Енисея.
Мы съ намѣреніемъ начинаемъ говорить о ссыльныхъ, послѣ инородцевъ всѣхъ наименованій и послѣ разсмотрѣнія всѣхъ русскихъ сословій сибирскаго края, ибо ссыльные не составляютъ ни сословія, ни племени. Они по прекрасному выраженію Пушкина «смѣсь одеждъ и лицъ, племенъ, нарѣчій, состояній, изъ хатъ, изъ келій, изъ темницъ» собранные сюда всепоглощающимъ водоворотомъ Сибири, этого Дантова «Ада», надъ которымъ та же надпись и для столь многихъ: «las оgnі sрегаnzа, ѵоі сh’оntгаtе!» Да, но слову великаго пѣвца «божественной комедіи» точно, почти всѣ они должны оставлять надежду, переступая за роковую грань Сибири. Но страшный призракъ ссылки, облеченный въ такія ложныя о немъ понятія и въ Россіи и въ Европѣ, не носитъ на себѣ печати того строгаго безпристрастія, которьмъ мыслители и публицисты добросовестные обязаны и въ отношении русскаго правительства и въ отношеніи русскаго общества. Начать съ того, что ссылка вь Сибирь – наказаніе не сплошь да рядомъ прилагаемое, какъ это обыкновенно представляютъ за границей. Изъ оффиціальныхъ свѣдѣній, обнародованныхъ 31 мая 1858 года, управлявшимъ «Приказомъ о Ссыльных», который спеціально завѣдуетъ ссылкой и ссыльными цѣлой Сибири (кромѣ лицъ политическихъ, которымъ однако ведется общій учетъ со всѣми), мимо рукъ котораго не можетъ никто пройдти въ ссылку и коего исключительная служебная обязанность вести самый тщательный «ежедневный учетъ» всѣмъ ссыльнымъ со всего государства въ Сибирь поступающимъ. Число всѣхъ лицъ, сосланныхъ въ Сибирь, съ 1 января 1823 года (т. е. со времени введенія въ дѣйствіе Сибирскаго учрежденія, которое положило прочныя начала строгому порядку и отчетности по этой важной части администраціи въ Сибирскомъ краѣ) и по 1-е января 1858 года, въ теченіи полныхъ 35 лѣтъ (продолжительность времени очень значительная), простирается только до 238,489 мужчинъ и 42,844 женщины. Съ ними пришло въ Сибирь по доброй волѣ на основаніи предоставленнаго на это, въ нѣкоторыхъ случаяхъ, закономъ права, мужей, женъ и дѣтей обоего пола 23,285. Стало быть всѣхъ лицъ и сосланныхъ, и пришедшихъ съ ними по доброй воле» въ Сибирь, было только въ общемъ итогѣ 304,618, что раздѣливъ на 35 дѣтъ, даетъ ежегодную ссылку и добровольный приходъ за ссыльными въ Сибирь только въ количествъ 8,703 д. о. п. То есть на населеніе всей имперіи, Польши и Финдляндіи (ибо Поляковъ и Финновъ тоже ссылаютъ вь Сибирь) со включеніемъ арміи и флотовъ (изъ коихъ иногда поступаютъ въ ссылку), простирающееся нынѣ до 73,000,000, приходится только 1 на 9000 д. о. п. Но и эта цифра, какъ она не учетлива, еще не настоящая абсолютно, потому что въ прежнія времена, когда не было установлено клеймить бродягъ, они бѣгали толпами въ Россію и возвращались въ ссылку подъ другими именами, когда въ сущности это было одни и тѣ же люди; да и нынѣ бродяжничаютъ много изъ привиллегированныхъ сословій, т. е. изъ такихъ ссыльныхъ, которые не бывъ наказаны тѣлесно при первой подсудности, пользуются этимъ, чтобы бѣжать и по поимкѣ называются произвольно, какъ хотятъ. Такъ что изъ итога 304,618 л. о. и. исключивъ добровольно прошедшихъ 23,285 л. о. п., которые и въ Сибири пользуются полной свободой дѣйствій и всѣмі правами своего состоянія, и равнымъ образомъ исключивъ вѣрныхъ 100,000 человѣкъ въ теченіи 35 льтъ бѣгавшихъ и снова возвращаемыхъ въ Сибирь за бродяжество (что составитъ менѣе 3000 въ годъ, цифра очень малая если сообразить огромные побѣги съ рудниковъ, заводовъ, съ поселенія), то останется приблизительно вѣрный итогъ 181,333 л. о. п., что раздѣливъ на 35 лѣтъ, дастъ по 5180 л. о. п. въ годъ, или по 1 ссыльному на 13,847 жит. о. и. населенія всего государства, полагая его приблизительно нынѣ 73 милліона. Что мы говорили сейчасъ о всѣхъ ссыльныхъ вообще (никого и ни по какимъ дѣламъ не исключая), то съ тѣмъ же чувствомъ добросовѣстности и правдивости, слѣдуетъ раскрыть Европѣ и Россіи и о ссылкѣ политической, о которой такъ много кричитъ Европа и толкуетъ про себя Россія. Предъ священнѣйшимъ коронованіемъ государя императора Александра Николаевича, то есть къ 26 августа 1856 года всѣхъ лицъ, состоявшихъ подъ надзоромъ государственной и простой полицій, на пространствъ всего государства, а именно не только находившихся въ ссылкѣ въ Сибири, но и размѣщенныхъ на жительстве внутри Россіи, было только 11,142 человека. – Въ начале 1856 года говоритъ Министръ внутреннихъ делъ, въ отчете своемъ за 1856 годъ, подъ надзоромъ полиціи находилось 10839 человекъ (дворянъ и чиновниковъ 2,939; купцовъ, мещанъ и другихъ званій 7,529; кавказскихъ горцевъ 371), изъ которыхъ не более 900 были по судебнымь приговорамъ лишены всехъ, или некоторыхъ правъ состоянія. Большая часть изъ нихъ состояла подъ надзоромъ долгое время и постоянно одобрялась въ поведеніи. Въ день священнаго коронованія Государя императора, 3927 лицъ освобождены изъ-подъ надзора полиціи Освобожденіе 5032 лица, отданныхъ подъ надзоръ по судебнымъ приговорамъ, предоставлено губернскимъ начальствамъ. За темъ къ 1-му января 1857 года, осталось состоящихъ подъ надзоромъ 1,878 лицъ. Независимо отъ сего по Высочайшимъ повелѣніямъ, отмененъ надзоръ за отставными оберъ-офицерами, поселившимися въ Западномъ крае и за бывшими воспитанниками Виленской медико-хирургической академіи. Офицеровъ избавлено было отъ надзора 224, медиковъ 79.»
И такъ на пространстве всего государства состояло подъ надзоромъ Полиціи по разнымъ политическимъ и гражданско-судньмъ последствіямъ, всего только 11,142 человека, на населеніе въ 73 милліона, т. е. 1 изъ 6500 д. о. п. Пропорція конечно ничтожная, если сообразимъ, что изъ этого числа 11,142 человекъ, состояло подъ надзоромъ полиціи только 900 человекъ, лишённныхъ или всехъ правъ, или части правъ и преимуществъ состоянія, и что по русскимъ законамъ потеря правъ состоянія съ отдачей подъ надзоръ полиціи, можетъ быть назначаема и не по однимъ деламъ политическимъ и не всегда съ непременной ссылкой въ Сибирь. И такъ, строгая истина заставляетъ сознаться, что и понятія о русской политической ссылке были преувеличены, тоже безъ всякаго основанія и безъ всякой справедливости.
Политическіе ссыльные пользовались прежде, пользуются и донынѣ всѣми возможными облегченіями. Имъ только не даютъ права разъезда внѣ мѣста ихъ жительства; по эта предосторожность, вызванная силою обстоятельству всюду въ дѣйствіи и за границей. Въ Сибири нѣтъ Шпильберга, Ламбессы, Майоты, БотаниБея. Политические ссыльные, числящіеся въ каторжной работѣ, нигде не употребляются для этой работы и живутъ на свободе. Числящіеся же на поселеніи получаютъ ежегодно отъ правительства пособіе денежное, до 114 р. сер. въ годъ и по 15 десятинъ на душу пахатной земли и покосовъ, если хотятъ заниматься хозяйствомъ. Съ 1826 года, когда по мятежу 14 декабря 1825 года, были сосланы въ Сибирь лица сужденныя верховнымъ уголовнымъ судомъ, и по настоящее время (1860 годъ) все политическіе ссыльные, отъ трехъ, последовательно бывшихъ въ теченіи этихъ 34 летъ шефовъ жандармовъ, – графа Бенкендорфа, князя Орлова и князя Долгорукова, пользовались и пользуются доныне самымъ благороднымъ, самымъ великодушнымъ вниманіемъ, и все, что только могли они делать для ихъ облегченія, делалось и делается доселе. Вотъ строгая правда. И что можетъ быть достойнее правительства просвещеннаго, скажите?
