А тем временем многократно увеличившееся стадо Ганса-Ежа наводнило собой весь лес. Тогда он послал весточку своему отцу с просьбой освободить хлевы в селении, ибо он намеревается привести скот, которого хватит на всех. Крестьянин, привыкший считать своего сына мертвым, не очень-то обрадовался его «воскрешению».
Как бы то ни было, стадо Ганс-Еж верхом на петухе пригнал, а потом распорядился:
– Отец, пусть кузнец перекует моего петуха, и больше вы меня никогда не увидите.
Крестьянин мигом все устроил на радостях, что от Ганса-Ежа навсегда избавится.
А Ганс-Еж отправился в первое королевство. Король-обманщик к его визиту подготовился: велел, если волынщик верхом на петухе покажется, всем в музыканта стрелять и прочее оружие на него поднять, чтобы он замок обходил десятой дорогой.
Вот приблизился Ганс-Еж к замку, а на него народ с пиками повалил. Пришпорил тогда Еж своего петуха, через ворота перемахнул и на окне тронного зала устроился. Стал он кричать, чтобы король отдавал, что должен, или вместе с принцессой к смерти готовился. Испугался король и упросил свою дочь с Гансом-Ежом идти. Надела она подвенечный наряд, прихватила с собой приданое и небольшую свиту и села в карету с Гансом-Ежом да его петухом и волынкою. Король решил, что больше никогда не увидит своей дочери… А вот что произошло на самом деле. Когда город остался немного позади, Ганс-Еж сорвал с принцессы подвенечный наряд и давай ее своими иглами колоть, приговаривая:
– По верности твоей и награда, а теперь убирайся, не жить нам с тобой вместе!
Опозоренная, вернулась она домой.
А Ганс-Еж верхом на петухе да с волынкой в руках за другой невестой поехал. А второй король распорядился, если явится Ганс-Еж, чтобы стражники ему салютовали, чтобы его под белы рученьки в королевский замок проводили. Увидала его королевна, да так и ахнула: ну что за страшилище! Но приняла Ганса-Ежа все же радушно, под венец с ним пошла, за свадебный стол на место жениха усадила. А ближе к вечеру страшно ей сделалось – как с таким колючим спать ложиться? Успокоил жених свою невесту и велел поставить у дверей опочивальни караул и чтобы стражники развели огромный костер и явились по первому его зову.
Ровно в одиннадцать часов вошли молодые в спальню, снял Ганс с себя ежовую шкуру и позвал караульных. Те колючки подхватили и швырнули в костер. Когда от нее осталась горстка пепла, спали с Ганса колдовские чары, и теперь он ничем не отличался от обычного человека, если не считать почерневшего, словно от огня, тела. Но и с этой бедой придворный лекарь благодаря целебным мазям сладил. Перед восхищенной принцессой Ганс предстал белокожим красавцем. Сыграли они заново свадьбу, и Ганс-Еж наследовал трон. Через пару лет нанесли молодые король с королевой визит крестьянину, его отцу. Тот его узнал не сразу, но, узнав, так обрадовался, что переехал жить в королевство Ганса. На том сказка и кончилась.
Горшочек каши
Жила-была девочка. Как-то пошла она в лес за ягодами и встретила старушку.
– Здравствуй, девочка, – сказала старушка. – Дай мне ягод, пожалуйста.
– Бери, бабушка, – ответила девочка.
Поела старушка ягод и сказала:
– Я тебе тоже что-то подарю. Вот тебе горшочек. Стоит только сказать: «Раз, два, три, горшочек, вари!» – и он начнет варить вкусную сладкую кашу. А если сказать: «Раз, два, три, горшочек, не вари!» – он сразу перестанет варить.
– Спасибо, – сказала девочка, взяла горшочек и пошла домой.
Теперь у них с матерью всегда на обед была вкусная сладкая каша.
Однажды девочка ушла из дому, а мать поставила горшочек перед собой и сказала:
– Раз, два, три, горшочек, вари!
Горшочек начал варить и наварил очень много каши. Мать наелась досыта, но забыла, как остановить горшочек. Каша заполнила комнату, вылилась на крыльцо и потекла по улице, а горшочек все варил. Испугалась мать, побежала за дочкой, да не смогла перебраться через дорогу – горячая каша текла рекой.
Хорошо, что девочка была недалеко. Увидела она, что делается, и побежала домой. Кое-как взобралась на крыльцо, открыла дверь и крикнула:
– Раз, два, три, горшочек, не вари!
Горшочек перестал варить кашу. Но еще долго горожане ели кашу, черпая прямо из окон, а тот, кому приходилось ехать или идти по улице, должен был проедать себе в каше дорогу.
Но никто не жаловался. Очень уж вкусная и сладкая была каша!
Ганс в счастье
Семь лет работал Ганс на хозяина и решил уволиться:
– Срок моей службы истек. Отпусти меня, хозяин, домой, к матушке, заплатив за труды мои.
Хозяин не поскупился и отдал бывшему работнику золотой слиток размером с Гансову голову. Завернул Ганс свою награду в платок, за спиной тяжкую ношу домой тащит.
А навстречу ему – наездник на лихом коне. «Ах, – размечтался Ганс, – что за счастье ездить верхом! Сидишь себе как на троне, на камни не натыкаешься, туфли не снашиваешь, продвигаешься вперед без малейших усилий со своей стороны». А всадник словно мысли его читает – окликнул:
– Здорово, Ганс, куда это ты пешком-то направляешься?
– Надо мне, – отвечает, – дотащить домой этот золотой слиток, а я под его тяжестью пополам складываюсь.
– Так давай меняться, – предложил наездник, – я тебе – коня, ты мне – золото.
– Я-то с радостью, – сказал Ганс, – да тебе с ним будет много мороки.
Спешился наездник, забрал слиток, подсадил Ганса на коня, подал ему поводья и напутствует:
– Когда захочешь скакать побыстрее, щелкнешь языком «гоп-гоп».
Едет Ганс на коне, плечи расправил, дай, думает, коня галопом пущу:
«гоп-гоп» – щелкает языком. А конь как понесет – пришлось горе-наезднику из придорожной канавы выбираться. А навстречу ему крестьянин, гнавший корову на пастбище. Поднявшись на ноги, Ганс крестьянину пожаловался:
– Сущее наказание ездить на этой норовистой кляче: только и думает, как седока сбросить. То ли дело твоя корова – уж и смирная, и дойная. Ты всегда при молоке, при масле да при сыре. Вот бы и мне такую!
– Коли хочешь, – говорит крестьянин, – бери, а мне отдай коня.
Гансу только того и надо, поменялись.
Ганс, довольный удачной сделкой, пошел пешком следом за коровой. Но вскоре полуденный зной вызвал в нем жажду. Надумал Ганс свою корову подоить и молочка испить. Сказать, что у неумехи не получилось – ничего не сказать. Смирная корова так лягнула его задней ногой, что он крепко головой оземь стукнулся, долго в себя приходил. А мимо как раз шел мясник, толкая повозку с поросенком.
– Что с тобой произошло? – спросил он, поднимая Ганса на ноги.
Тот рассказал. Мясник протянул ему бурдюк с водой:
– Пей, тебе полезно. Корова, знать, старая, хоть на убой отдавай.
– Ну и ну, – пожал плечами Ганс, – и ладно бы ее дома зарезать: мяса много получится. Только я говядину не люблю. Вот поросенок мне по вкусу: это ж сколько колбас можно накоптить!
– Так и быть! – Ударили по рукам. – Меняем корову на поросенка.
Идет Ганс дальше, поросенка на веревке ведет, удаче своей не нарадуется, и увязался за ним молодчик с жирным белым гусем под мышкой. Разговорились попутчики. Ганс поведал молодчику о своих выгодных менах, а тот признался, что несет своего гуся на торжество по случаю крестин.
– Ты ж его не поднимешь, – хвастался хозяин птицы, хватая ее за крылья, – тяжелехонек! Два месяца его откармливали. Как зажарим его, как станем уписывать, только жир по щекам потечет.
– Твоя правда, – согласился Ганс, взвешивая гуся на руке, – всем гусям гусь, но до моего поросенка ему далеко.
Оглянулся молодчик по сторонам, словно опасаясь чего, и зашептал Гансу на ухо:
– Как бы с твоим поросенком накладки не вышло. В соседней деревне у старосты свинья недавно украдена – точь-в-точь как твой поросенок. Как бы вас с ним не поймали да не заперли куда следует.
Испугался Ганс.
– Ну что за напасть! – досадовал он. – Окажи услугу, возьми поросенка взамен своего гуся, ты, видно, человек бывалый.
– Доля риска есть, – покачал головой молодчик, – но уж выручу тебя, приятель, – сказал и погнал свинью окольными путями.
А Ганс с гусем под мышкой весело отправился в родное село, до которого оставалось пройти одну только деревню, как вдруг видит: стоит у своей тележки беззаботный точильщик, колесо поет, и он себе напевает.
– Не жизнь у тебя, а сахар, до чего задорно точишь, – позавидовал Ганс.
– Так и есть, – улыбнулся точильщик, – с моим ремеслом не пропадешь. У умелого точильщика всегда денег куры не клюют. Кстати, где ты раздобыл такого жирного гуся?
– Выменял на поросенка.
– А поросенка купил?
– Выменял на корову.
– А корову?
– Выменял на коня.
– А коня?
– Купил за золотой слиток размером с мою голову.
