-Береженого Бог бережет, - слышу в ответ.
А спустя пятнадцать минут после взлета убеждаюсь в правильности этой поговорки. Когда вертолет начинает стремительно падать.
Меня выкидывают из машины. Сами не успевают.
Вертолет взрывается.
Глава 40
Глава 40
Аля
Как только Савва уходит в моей груди поселяется иррациональное чувство потери. Как будто он ушел навсегда.
Если честно, оно появилось еще во время нашего разговора, отбив желание спорить и упрекать. Ведь бывают такие моменты, когда осознаешь довольно простую истину - человеческая жизнь очень хрупка, она как иллюзия. И когда злишься на кого-то, пусть и справедливо, всегда стоит помнить, что всё может измениться за минуты, и ты будешь мечтать о том, чтобы просто увидеть этого человека.
Именно такой момент переживала я. Даже попыталась уговорить Савву никуда не уезжать. Умом понимала, что надо, но тревога в сердце твердила не отпускать мужчину.
Он не послушал. А я, несмотря на усталость, не находила себе места.
Лишь глубокой ночью мне удается задремать. Чтобы проснуться уже через несколько минут от шума внизу.
Я выхожу из комнаты, посмотрев на дочь. Та продолжала спать. Видно, сильно устала за время поездки.
Приближаюсь к перилам и смотрю вниз.
-Я имею право здесь находиться! - по-русски, но с акцентом заявляет Дебора Шифф, - Я жена Саввы, а это его дом.
-Должна вас разочаровать. Это мой дом. И я вас не приглашала. Тем более сын собрался с вами разводиться. Так что будьте любезны, уезжайте, - Фрида Яковлевна всё также безупречно одета и явно не собирается уступать, чем вызывает мое уважение.
Не знаю, смогла бы я так сама.
Дебора ее словно не слышит.
-Дайте распоряжение пропустить моих людей! - давит голосом так, словно имеет право.
Только сейчас обращаю внимание, что они не одни. Сзади Деборы маячат крепкие мужчины в костюмах. Судя по всему, это люди, нанятые Саввой. Да и Фрида Яковлевна чувствует себя очень уверенно.
-Никаких ваших людей в моем доме не будет. Успокойтесь и поезжайте туда, откуда приехали. В противном случае я буду вынуждена позвонить в полицию, и пусть с вами они разбираются.
Черты лица Деборы искажаются, выдавая степень ее озлобленности.
-Что ж! Я уйду. Но я непременно вернусь, когда ваш драгоценный сыночек сдохнет! И это всё, - она обводит вокруг себя рукой, - будет принадлежать мне. И моему ребенку.
Фрида Яковлевна теряется. Я - тоже.
Дебора беременна?! Пол начинает раскачиваться под моими ногами...
-Что смотрите? Да, я беременна! От вашего сына! И мой ребенок унаследует всё!
Фрида Яковлевна быстро берет себя в руки.
- Ребенка, милочка, еще нужно выносить и родить. А мой сын обязательно поправится. Можете не сомневаться.
Дебора поджимает губы, разворачивается, так что ее длинные волосы взмывают вверх и направляется на выход. Под караулом.
Я замираю, оглушенная новостями. Не знаю, какая ранит сильнее. О чем говорила жена Саввы?
Быстро спускаюсь вниз. Наверное, не стоило стоять и слушать. Но сейчас это не важно.
-Фрида Яковлевна, о чем она говорила? Что с Саввой? - тревога достигает своего максимума.
Его мать приподнимает одну бровь, намекая, что не стоило подслушивать.
-Вы кричали... Что с Саввой? - отвечаю на невысказанный укор и пытаюсь выяснить, что случилось.
Женщина устало прикладывает ладонь ко лбу.
-Он в больнице, Алевтина... Вертолет разбился... - слышу я.
И комната начинает кружиться перед глазами. Я бы упала, но мать Саввы усаживает меня на ступеньки и говорит кому-то:
-Принесите воды.
Более-менее прихожу в себя, когда о мои зубы стукается высокий стакан с холодной водой. Делаю несколько глотков.
-Он ведь не умрет? - спрашиваю у Фриды Яковлевны.
Горе заставляет ее стать настоящей, сбросить маску.
-Не знаю, Аль. Врачи делают всё возможное.
Я, наверное, ей тоже мешаю? Она скорее всего винит меня...
-Мне тоже уехать? - спрашиваю пересохшими губами.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
-Разве я тебя выгоняла? Дебора заявилась сюда, пытаясь добраться до вас с дочерью. Савва успел подать на развод.
-Но она же сказала... Что беременна, - последние слова с таким трудом слетает с языка. Будет ребенок Саввы и другой женщины. Мысль причиняет острую боль. Брат или сестра Кристины.
-Она вполне может лгать, это раз. А даже, если и не лжет, то это ничего не меняет. И ты себе ничего не придумывай. К тому же, в свете всего произошедшего без результата генетической экспертизы этот ребенок, если он родится, на нашу фамилию записан не будет.
Как ей удается прислушиваться к голосу разума в таком положении? У меня в голове хаос... Из которого я выцепляю всё же самую главную мысль:
-А к Савве можно?
Фрида Яковлевна отрицательно машет головой.
-Нет. Он в реанимации. Я сейчас поеду в больницу... Не могу тут.
Я тоже не могу.
-Я бы взяла тебя с собой, - она внезапно переходит на "ты", - Вижу, хочешь. Но как же Кристина? Новое место, вряд ли она останется с кем-то посторонним.
Мать Саввы абсолютно права.
-Позвоните мне, хорошо? Я всё равно не усну.
-Хорошо, - она отходит к журнальному столику, на котором лежит телефон, берет его и обращается ко мне, - Номер мне свой назови.
Я диктую, но пару раз сбиваюсь. Никак не могу взять себя в руки.
Обеспокоенная тем, что дочка может проснуться, возвращаюсь в комнату. Кристина спит. А я пытаюсь уложить в голове то, что стряслось.
Савва должен выжить! Просто обязан! Я хочу попробовать счастье на вкус. Оно - моё, выстраданное. И никакой Деборе я его не отдам. Пусть хоть десятерых родит.
Глаз сомкнуть не могу. Достаю из сумочки маленькую иконку, которую купила перед родами и которую всегда ношу с собой, и начинаю горячо молиться, уговаривая бога не забирать мужчину, которому принадлежат мое сердце и душа. Он нужен здесь. Мне и моей дочери.
Через пару часов звонит Фрида Яковлевна. Голос у нее замученный.
-Аль, Савве сделали несколько операций. Состояние тяжелое. Но он жив. Мой сын не умеет сдаваться, - она издает короткий смешок, можно было бы сказать, абсолютно неуместный сейчас.
Но в нем я слышу очень много. Она из всех сил цепляется за мысль, что Савва выживет. Я, впрочем, тоже. Даже допускать другого исхода не хочу.
-Ты только глупостей никаких не натвори? Он мне не простит, если с вами что-то случиться.
-Хорошо, - эхом отзываюсь ей.
И так и сижу, сжав в руке иконку и с молитвами на губах. Пока дочь не просыпается.
А потом... Потом начинает тянуться время. Савва в стабильно тяжелом состоянии. В реанимации. Между жизнью и смертью.
Мы под охраной.
Приехавшего через пару дней Шиффа арестовывают. Нашлись бесспорные доказательства его преступной деятельности. Поднимается жуткий скандал, который встряхивает спокойную Швейцарию так, что и здесь тоже трясет.
Однако на выручку Шиффу не приходит никто из тех, на чью поддержку он, наверное, рассчитывал. Идет расследование, в котором задействованы правовые структуры сразу нескольких стран.
Я очень хочу, чтобы этот человек получил по заслугам. И за Савву тоже.
Глава 41
Глава 41
Аля
С того момента, как на Савву было совершено покушение, прошло две недели. Две недели томительного, мучительного ожидания, которое пока ни к чему не привело.
Я играю с Кристиной в прятки. Она прячется за шторку, я усиленно её ищу и, когда нахожу, кричу: "Ку-ку". Малышку это веселит, и она громко хохочет. Почти нормальный мир, в котором всё как надо. Но это "почти"... Быстрей бы Савва очнулся.
В дверь комнаты стучат.
-Да, войдите! - отзываюсь тут же.
На пороге появляется Фрида Яковлевна. Заходит в комнату, подходит к внучке и, присев на корточки, целует пухлую детскую щечку.
