Я даже не заметила, как он его туда положил, когда мы садились в машину на стоянке отеля «Белладжио».
– Надеюсь, что там нет веревки и лопаты, – сказала я, подозрительно переводя взгляд на его рюкзак. Он рассмеялся.
– Нет, Лютик. Только немного воды в бутылках.
– Уф, – с показным облегчением выдохнула я.
Он взял меня за руку, и мы направились к одному из выходов на тропу. Ландшафт был гористым и каменистым, день становился все светлее и светлее, и вокруг меня вспыхивали самые разные цвета. Скальные образования вдали были ржаво-красными, кактусы – ярко-зелеными, а цветы пустыни по обе стороны тропы – всех оттенков радуги. И фоном всей этой красоты вокруг нас было оранжево-красное восходящее солнце.
Какое-то время мы шли молча. Теперь я полностью проснулась. Я шла, пожирая глазами потрясающий вид: Карсона, шагающего по тропинке впереди меня, и его мускулистые ягодицы в шортах цвета хаки. Это впечатляло не меньше, чем чудеса природы вокруг нас.
Немного погодя мы начали болтать. Я рассказала ему о своих сестрах Джулии и Одри – обе были младше меня. Я рассказала об отце, о том, что он все еще служил в полиции, но в ближайшие несколько лет собирался уйти на пенсию. Я описала, каково это – расти на Среднем Западе, жить в одном и том же доме всю свою жизнь и каково было впервые в восемнадцать лет уехать из Огайо.
Я рассказала ему про Эбби и Брайана и о том, как Брайан поехал со мной в Джорджтаун, и что я познакомила их на школьном мероприятии, на которое затащила Эбби.
Он рассказал о том, каково расти в Лос-Анджелесе, все время быть в одном и том же городе, но постоянно переезжать с места на место. Он рассказал мне про своего лучшего друга и соседа по комнате, Дилана, который был его спутником по катанию на сноуборде и заканчивал последний семестр компьютерного программирования в технической школе. По словам Карсона, Дилан был таким компьютерным гением, что мог бы сам вести занятия, но чтобы получить прилично оплачиваемую работу, ему нужен был диплом колледжа.
Мы говорили обо всем и ни о чем, делясь друг с другом своей жизнью. Было в этом разговоре что-то особенное: мы шли, глядя вперед на тропу, а не друг на друга, что создавало ощущение, что мы можем говорить все, что угодно. Границы, естественные, когда смотришь кому-то в глаза, исчезли, и откровенность стала даваться нам еще легче. Для меня это было похоже на наше личное уединение вдали от мира – там были только я и он, наши собственные истории, то, что нам нравилось, то, что мы чувствовали, и ничего больше.
Я была потрясена тем, как быстро пролетело время, пока мы с ним шли и болтали. Взглянув на свой сотовый телефон в кармане толстовки, теперь обмотанной вокруг талии, я оторопела: было уже семь тридцать. Мы остановились. Карсон вынул из рюкзака пару бутылок воды, и мы сделали несколько жадных глотков. Он достал и пару батончиков мюсли и предложил один мне.
– Где ты их взял? – спросила я.
– В торговом автомате, когда проснулся сегодня утром, – сказал он. – Я всегда готов, Лютик.
Я улыбнулась.
– Мне повезло, – сказал я, глядя на него. – Почему ты называешь меня Лютик?
Он улыбнулся в ответ.
– Возможно, потому что твоя кожа атласная, как лепесток этого цветка, – он провел пальцами по моей руке. Мне стало щекотно. Я засмеялась и покачала головой.
Мы поели и утолили жажду, а затем вернулись на тропу. Через час мы снова сделали привал, и после того, как выпили еще воды, он прислонился к камню и, притянув меня к себе, поцеловал в шею.
– Ммм… Мне еще больше нравится, как ты пахнешь, когда потеешь. Это неотразимо.
Ощутив на шее щекотку его губ, я рассмеялась.
– Это то самое место, где ты превращаешься в пустынную гиену?
– Вероятно. Я чувствую, как этот зверь выходит наружу. Он сильный, детка. Его трудно сдержать. А! – Он наклонил голову под неудобным углом и выбросил вперед одну руку. – Беги, Грейс! Беги!
Я громко рассмеялась, а он схватил меня за талию и, крепко прижав к себе, тихонько прорычал мне в лицо:
– Слишком поздно, детка. У тебя был шанс.
Он легонько укусил мою шею и прижался ко мне. Я засмеялась, извиваясь в его объятиях. Спустя несколько минут он посерьезнел, посмотрел мне в глаза, наклонился ко мне и поцеловал. Поцеловал медленно и глубоко, наши языки переплелись, наше дыхание смешалось. Затем он взял в рот мою нижнюю губу и нежно пососал ее.
Наконец он отстранился и заправил мне за ухо выбившуюся прядь волос.
– Приятно быть здесь с тобой… вот уж не знал, что для хорошей прогулки требуется компания. Но оказывается, что с правильным человеком это может быть еще приятнее. – Он мягко улыбнулся мне.
Я улыбнулась в ответ и наклонила голову набок.
– Ты часто ходишь в походы в одиночку?
– Да. При первой же возможности. Я не домосед, люблю проводить время на свежем воздухе.
– Оно и видно. Походы, сноуборд, серфинг. Скажи, а чего ты не делаешь?
– То, чего не люблю, Лютик. Я думал, ты это знаешь. – Он подмигнул.
Я закатила глаза.
– А если серьезно, что тебе нравится в походах?
Он оглянулся через мое плечо и, закусив нижнюю губу, минуту помолчал.
– Люблю преодолевать трудности. Уж если ты что-то делаешь, ты должен делать это великолепно. Это не имеет никакого отношения к тому, кто ты, как ты выглядишь, ничего поверхностного. Вся фишка в том, чтобы добиться чего-то, чем можно гордиться… – Он снова умолк и нахмурил брови. Я почти видела, как в его голове крутятся шестеренки. – Ха. Я даже не думал об этом, пока не сказал это вслух. – Его улыбка была поразительной, ямочки на щеках добавляли ей неотразимости. Я улыбнулась ему в ответ.
Он притянул меня ближе к себе.
– Знаешь, что еще мне нравится?
Я покачала головой.
– Что? – тихо спросила.
– Ты, – он улыбнулся.
– Да? И что именно тебе во мне нравится?
Он наклонил голову и посмотрел мне в глаза.
– Мне нравится выражение твоего лица, когда ты видишь или делаешь что-то новое… это почти как религиозный опыт. – Он улыбнулся мне, и я улыбнулась в ответ. Мне это было приятно.
– А еще мне нравится, как ты позволила мне заглянуть под эту безупречную маску, потому что оказалось, что ты скрываешь под ней потрясающие вещи: волосы как у фрэггла и все такое прочее.
Я рассмеялась. Карсон улыбнулся в ответ и продолжил смотреть мне в
