глаза. Я испугалась, что сердце вот-вот выскочит из моей груди.
– И мне очень, очень нравится то, что я чувствую рядом с тобой… как если бы ты каждый день смотрела на меня так, как ты смотришь на меня прямо сейчас, я мог бы сделать что угодно, быть кем угодно, стать кем-то большим, – закончил он шепотом. Лицо его было серьезным.
Я моргнула и коснулась его щеки. Никто никогда не хвалил меня так. Я не знала, как на это ответить, поэтому просто сказала:
– Ты мне тоже нравишься, Карсон.
– Правда? И что тебе во мне нравится? – спросил он с улыбкой на лице, но мне показалось, что в его глазах промелькнула неуверенность.
– Мне нравится, что рядом с тобой мне хочется быть такой же храброй, как ты, прислушиваться к моим желаниям и быть творцом своего собственного счастья. – Он улыбнулся, но тут же слегка нахмурил брови, как будто сомневался, что все, что я сказала, было полностью верно.
Я поцеловала его в нос.
– Мне нравится, что ты дал мне заглянуть в твою душу, потому что она такая же невероятно удивительная, как твоя внешность, – я улыбнулась и подмигнула, но тут же посерьезнела. – Как оказалось, это наименьшее из того, что ты можешь предложить.
Он засмеялся и, притянув меня к себе, поцеловал в макушку.
– И, – продолжала я, – мне хорошо с тобой. Потому что с тобой весело, рядом с тобой хочется смеяться. Благодаря тебе я впервые почувствовала себя по-настоящему живой.
Я подняла голову и посмотрела на него, а он пристально посмотрел на меня.
– Я думаю, тебе следует кое-что знать, – сказал он.
– Что? – спросила я.
– В традициях коренных американцев, живших в этой пустыне десять тысяч лет назад, мы только что поженились, детка.
Я расхохоталась.
– Брачные обеты на вершине горы? – спросила я.
– Совершенно верно, – сказал он и тоже рассмеялся.
Спустя пару минут мы взялись за руки и двинулись дальше. Незадолго до десяти утра мы вернулись к машине, уселись на свои места и на полную катушку включили кондиционер.
– Не хочешь заглянуть в гостевой центр, прежде чем нам отправиться в обратный путь? – спросил Карсон.
– Хочу, – ответила я, оглянувшись на затененную площадку под открытым небом.
Взявшись за руки, мы пошли туда и еще полчаса осматривали четыре тематические зоны, землю, воздух, огонь и воду. Карсон подошел, встал рядом со мной и, пока я читала о ямах для запекания агавы, обнимал меня за плечо. Я уткнулась в него носом и поцеловала в шею.
Мы поехали обратно в город. По дороге мы сделали остановку возле небольшого бара, где продавались буррито, и, сев на скамейки для пикника на открытом воздухе, перекусили. В какой-то момент Карсон усадил меня к себе на колени. Было так естественно есть, сидя в его объятиях. Мы жадно поглощали буррито и вспоминали все, что видели во время пешей прогулки.
Я снова посмотрела на него.
– Спасибо, что показал мне мой первый восход солнца. Спасибо тебе за это утро. Такой красоты я не видела ни разу в жизни
Он кивнул, но ничего не сказал, поскольку его рот был набит едой.
– Я рад, Лютик, – ответил он, проглотив кусок. – И, кстати, восход солнца теперь всегда будет напоминать мне о тебе, – добавил он и улыбнулся.
Мы поехали обратно в отель. Я напомнила ему, что мне нужно успеть на презентацию семинара и я хотела бы прийти туда чуть раньше. Мы заскочили ко мне в номер, где я взяла кое-что из одежды, а затем поднялись в его номер, чтобы успеть быстро принять душ.
Я вышла из ванной в трусах и лифчике, а Карсон задернул шторы, чтобы в комнате было темно и прохладно.
– Спать? – он улыбнулся.
– Не откажусь, – вздохнула я.
Он поставил будильник, и мы прижались друг к другу под одеялами, кожа к коже. Было тепло и уютно, и его запах снова опьянял меня. Но моему телу, похоже, требовался сон, потому что не успела я закрыть глаза, как зазвонил будильник. Карсон бережно отстранился от меня, чтобы его выключить. Еще несколько минут мы лежали, прижавшись друг к другу, медленно просыпаясь.
– Встретимся в моем номере в четыре часа? – спросил он. – Это наш последний вечер, я хочу, чтобы он стал особенным.
Чувствуя комок в горле, я кивнула.
– В четыре часа.
Я встала и прошла в ванную, чтобы освежиться, надела черные брюки и черную майку, а поверх нее натянула черно-белую прозрачную блузку в горошек. Надев туфли, я наклонилась к Карсону – тот все еще лежал в постели.
– В четыре часа, – повторила я.
Он серьезно посмотрел на меня.
– Хорошо. Тогда увидимся. Да, и возьми со стола дополнительную ключ-карту, чтобы ты могла войти.
– Хорошо, – сказала я. Нежно поцеловала его, взяла ключ-карту и вышла из комнаты.
Шагая по коридору, я чувствовала, как на меня накатывается меланхолия. Мне подумалось, что с того момента, как мы с Карсоном впервые шагнули в этот лифт, мы впервые разлучились с ним дольше чем на пятнадцать минут.
Карсон
Я немного повалялся, включил телевизор и полчаса смотрел «Крепкий орешек», который нашел на киноканале. Спустя какое-то время я выключил его и натянул одежду. Я не мог избавиться от меланхолии, охватившей меня, когда Грейс закрыла за собой дверь. Я знал, что увижу ее через пару часов, но уже скучал по ней. Что нехорошо. Я подозревал, что, когда дело касалось Грейс, у меня явно не все в порядке с головой, но мне не хотелось думать об этом. Мне будет больно видеть, как она уйдет завтра утром. Я встал у раковины в ванной и посмотрел на себя в зеркало.
– Ты тупой ублюдок, – сказал я своему отражению. Вдруг мы сможем поддерживать связь? Вдруг я уломаю ее полететь со мной в Лос-Анджелес? Нам нужно поговорить… я не могу позволить ей уехать навсегда. Внезапно для меня это стало невозможным. Я понятия не имел, что мы будем делать, но мы должны что-то сделать. Я несколько минут перебирал в уме разные варианты, но так и не смог ничего придумать.
– Черт! – крикнул я от злости и бессилия.
Я решил, что, пока ее нет, никакого смысла сидеть в номере. Я вернусь и встречусь с ней в четыре, и мы поговорим и что-то придумаем, но сидеть и в течение следующего часа сводить себя с ума было выше моих сил. Я направился в вестибюль и решил заглянуть на выставку, где сейчас, вероятно, все заканчивалось.
Я вошел в конференц-зал. Там все еще было полно фанатов. Они выстроились в
