— Что с вами, майор?
Ухтыблин положил берет на стол и невольно оглянулся на Сергея. Сергей медленно встал и подошел к столу.
Бронсон замолчал, тревожно переводя взгляд с одного русского спецназовца на другого.
— Что случилось?! У вас такие лица, словно вы увидели ожившее привидение. Алле, майор?!
— Это берет Резкого, — произнес Ухтыблин. — Значит, вот куда он делся… и нашелся. Там внутри рисунок. Рисунок сокола.
Сергей оглянулся на полковника. Тот сразу же опустил руку на кобуру:
— Скажите своему парню, чтобы он не делал глупостей. Если он замахнется, я буду стрелять. Я успею!
Сергей сгорбился, немного постоял, разжал кулаки и вернулся на свое место. Полковник выдохнул, покрутил головой и убрал руку.
— Послушайте, Бронсон, — снова заговорил майор, — отдайте берет мне. — Он перевел взгляд на Сергея: — Возьми себя в руки и переводи!
Одинцов очнулся и медленно, тяжело глядя на американца, принялся переводить.
— Как это — отдать?!
— Мне надо его вернуть… — начал было командир группы, но осекся, передумав посвящать американца в подробности, и проговорил: — Надо его вернуть в свое подразделение. Видите ли… краповый берет выдается только один раз. Один раз в жизни. Если он утерян, то дубликатов не существует.
— О! — прищелкнул пальцами полковник. — Значит, это — раритет? Отлично, черт возьми!
Ухтыблин выругал себя за промашку и взмахом руки усадил поднявшегося было с кровати Сергея.
— Хорошо! — хлопнул он ладонью по столу. — Хотите размен?
— Ого! — усмехнулся полковник. — Я вижу, вы настроены решительно и готовы предложить любую цену. Но этот берет не продается. Надеюсь, вы не собираетесь забирать его силой? Вы все-таки офицер.
— Обмен, Бронсон!
— Интересно. — Полковник уже пришел в себя и перестал искоса посматривать на угрюмого сержанта, ожидая любого подвоха с его стороны. И все же что-то случилось, произошло что-то настолько важное для этого парня, что тот готов был броситься на полковника. Почему и зачем? Американца это не интересовало. Зачем ему знать подробности? Но уйти с беретом ему не дадут, он это уже понял. Значит, надо извлечь максимальную выгоду из предложения. Видимо, этот головной убор для русских очень дорог. Хорошо, поторгуемся.
— Что же вы мне можете предложить? — непритворно задумался Бронсон. — Деньги? Нет, это исключено. А, я понял! Оружие? Эту вашу знаменитую бесшумную винтовку ближнего боя? Заманчиво!
— Человека, полковник.
— Какого, майор?!
— Джон Смит. Знаете такого? Ваш сержант, если я не ошибаюсь.
В комнате воцарилось молчание. Американец взял кружку и заглянул в нее. Майор пододвинул ему бутылку. Бронсон, не торопясь, налил в кружку водки, хотел выпить, но потом отставил кружку в сторону и, прищурившись, спросил:
— Вы захватили его? А вы не блефуете? Взять Джона живым практически невозможно. Я его знаю. И «зеленые береты» в плен не сдаются! Я вам не верю. Кстати, где он? Покажите мне его!
— Он не сдавался в плен. Спасаясь, он прыгнул в реку. Мой парень последовал за ним. — Майор кивнул на Сергея. — Они там распугали всех бегемотов, пока барахтались в воде. Ваш сержант отлично плавает, но и мой отлично стреляет. А с одной рукой ваш Джон далеко не уплыл. Он сам выскочил на берег, опасаясь, что запах крови привлечет кайманов.
— Черт бы вас всех побрал!
— Давайте меняться. Иначе Джон Смит послужит подтвержденим тому, что вы тут занимаетесь темными делишками.
— Черт бы вас всех побрал! — повторил полковник.
— Я вижу, вы согласны. Тогда подождите минуту. Мне надо уладить некоторые формальности. Сергей, открой сейф и вытащи телефон.
Глава 13
Полковник Андрей Осипович Кузьмин, старший адъютант заместителя командующего внутренними войсками по оперативным вопросам, встал из глубокого кресла и, разминая ноги, несколько раз прошелся по начищенному паркету приемной, поглядывая на громадную, до потолка, узорчатую дверь, обитую в середине кожей. Второй адъютант, сидевший у окна, склонился над компьютером, готовя вечернюю сводку по войскам. Кузьмин, словно невзначай, оглянулся на него, но тот полностью погрузился в работу, негромко и быстро стуча по клавиатуре.
Андрей Осипович покосился на дверь, но подходить к ней не стал, чтобы не выглядеть любопытствующим мальчишкой в глазах молодого капитана. Еще решит, что он собирает секретную информацию. А все-таки интересно, о чем там идет речь… Сам начальник оперативного отдела Генерального штаба прибыл с визитом, и с ним еще два генерала и два полковника. За два часа даже чаю не попросили… Что-то случилось? А если случилось, то каким боком это может выйти его шефу и, следовательно, как это отразится на нем самом?
Андрей Осипович подошел к окну, оперся руками на широкий подоконник и задумался, глядя на оживленную улицу, забитую машинами и спешащими куда-то людьми.
Почему-то он вспомнил небольшую лысоватую высотку, заросшую по подножию лесом, и такие же холмы, уходящие от нее к предгорьям. Было без двух минут восемь утра. Почему он запомнил это время? Потому что он тогда испугался. Ефрейтор Кузьмин испугался, глядя на взлетающий вертолет. Именно тогда он и засек время. Ухтыблин что-то заорал из открытого люка, приложив руки рупором ко рту, но Кузя не расслышал его, и тогда прапорщик показал два пальца, а затем постучал указательным пальцем по запястью.
— Через два часа, — сказал Тюлень, загораживаясь ладонью от солнца, — вернется через два часа.
— Уф! — вздохнул Кузя, поправляя автомат и оглядываясь. — А я уже подумал, что через двое суток.
— Дурак! — усмехнулся Тюлень. — Вся операция и займет пару часов. Давай располагаться. — Он сбросил вещмешок на траву и осмотрелся: — Да, все правильно… Видишь, внизу гравийка? А вон там лес? Именно оттуда и должна выйти машина. А мы должны задержать ее.
— А как… задерживать?
Кузя был тогда еще молод и неопытен и не знал, что ответа на его предельно простой вопрос у сержанта нет.
— Как, как, — недовольно проворчал Тюлень. — Молча! Подходим, спрашиваем документы…
— Ну, дают они нам документы… а потом?
— А потом их задерживаем!
— А если они… это… будут стрелять? И мы по ним тоже?
— Ты правила применения оружия учил? — недобрым тоном поинтересовался сержант, вытаскивая свернутый спальник из рюкзака.
— Учил.
— Сдавал?
— Так точно.
— Вот и действуй в соответствии с ними! — раздраженно бросил Тюлень.
Кузя и подумать тогда не мог, что подобный диалог между сержантом и майором состоялся всего лишь на полчаса раньше.
Вертолет не прилетел ни через два часа, ни через три, а к обеду солнце затянуло облаками, подул ветер, и пошел мелкий нудный дождь.
Да, двое суток они просидели на высотке, пока не наладилась погода. А машина так и не проехала…
Андрей Осипович вздохнул. Много позже он узнал, что тогда им с Тюленем просто повезло. Пока бы они там копались с документами… А может, и до документов дело бы и не дошло, их бы расстреляли сразу.
Интересно, а где сейчас сержант? А прапорщик? Наверное, на пенсии уже. Правда, видел он как-то Тюленя, когда заместитель командующего приезжал в часть с проверкой, но тогда Андрей Осипович был действительно занят. Тюлень обиделся? Наверное… Ну, и ладно. Что было, то было, а сейчас у каждого своя жизнь. И полковник ее честно заслужил. Москва, хорошая квартира, хорошая жена, сын растет, и за плечами последний курс академии. Старикан еще вполне бодр, и слухи об его отставке пока даже еще не появились на горизонте. А это значит, что жизнь продолжается. И служба тоже. А там посмотрим.
Мелодично затренькал спутниковый телефон, стоявший на полированном столе старшего адъютанта. Андрей Осипович вздрогнул и обернулся. Звонок этого телефона всегда означал, что сейчас ему будут сообщены какие-то очень важные новости. Хорошие или плохие, полковник еще не знал. Он незаметно перекрестился, откашлялся в сторону, придавая солидности голосу, и, взяв трубку, произнес:
— Полковник Кузьмин.
— Группа номер четыре, майор Сидоров.
Голос Ухтыблина был отлично слышен, как будто прапорщик стоял в двух метрах от старшего адъютанта.
Андрей Осипович ошеломленно молчал, пытаясь привести свои мысли в порядок. Неужели бывают такие совпадения? Мистика какая-то…
— Алле? — уже нетерпеливо проговорил майор. — Алле, вы меня слышите?
Андрей Осипович, вместо того чтобы ответить, только кивнул головой.
— Группа номер четыре, майор Сидоров. Алле? Да что это за связь такая?!
Было слышно, как майор подул в трубку. Это нелепое действие привело полковника в чувство, и он чуть было не рассмеялся.
— Не надо дуть в трубку, майор, это вам не совковая связь, — хорошо поставленным голосом проговорил старший адъютант. — Слушаю вас.
