— Так ты морской загар с деревенским не равняй, моргнуть не успеешь, как обгоришь, — умничал Анатолий, тщательно натирая кремом все открытые участки моего тела. Даже лицу досталось и ушам.
Когда меня от солнца обезопасили, я с позволения мужа рванула к морю. Господи какая же это мощная энергия! От одного только вида дух захватывало и меня окутало безграничным чувством благодарности моему мужу, за то, что привёз меня сюда. Эмоции накрывали с головой, хохотала от счастья, качаясь на мягких ласкающих волнах, любуясь красивейшими горами вдали и солнцем над головой. Это было так странно и необычайно прекрасно, ощущать себя маленькой точкой рядом с этим тёплым морем и кавказскими горами, наполняясь при этом силой увиденного.
Глава 14
Последующие две недели в Сочи были такими насыщенными, что вернувшись в посёлок я всё ещё жила под впечатлением. Особенно горные качели не выходили из головы. Невероятное чувство страха вперемежку с восторгом, когда летишь над ущельем и одинаково как боишься, так и хочешь полюбоваться красотой.
Мне так хотелось поделиться своей радостью с мамой, но муж по возвращении домой торопил с документами. Нужно было сменить паспорт в течение месяца после свадьбы, а две недели были потрачены в Сочи и в итоге я не смогла сразу дойти до родного дома. Лишь став по документам Исаевой, освободившись я пришла к маме. Именно к маме, потому что отец с братьями меня вообще теперь не интересовали. Кроме Славы, конечно, но его дома тоже не было.
Пришла я к маме с подарками из Сочи, и несколькими сотнями фотографий, выпросив у мужа планшет, чтобы их показать на большем экране чем мой новенький телефон.
— А вот эту посмотри, красиво как, это морская прогулка, — показывала маме фотографию с яхты.
— Рыбачили? — спрашивала мама, без остановки улыбаясь.
— Да, там дальше, вот, — пролистала чуть вперёд, пропуская однотипные фотографии, — Это рыбка называется ставрида, нам её прям там на яхте и приготовили. Вкусная, — облизнулась даже, вспоминая её вкус.
— Здорово, я так рада за тебя, — мамочка сияла от счастья и мне самой было радостно на неё смотреть.
— А вот ещё, смотри какие, — нашла фотографии с экофермы, — Это лошадки фалабеллы, у них такая нежная шёрстка, как щенка гладишь, мягкая.
— Ой, какая крошечная, как пони, это наверное вывели чтобы детей на ней катать да?
— Нет, она для красоты, как домашнее животное, вроде собаки, — объяснила маме, и она перестала улыбаться, пожалуй, впервые за всё время, что мы сидели с ней на кухне и разглядывали фотографии.
— Глупость какая, собака ведь дом охраняет, а это что? — возмутилась мама.
— Эти малышки хорошие поводыри. Их и обучить проще и живут они до сорока лет. Правда и стоят недёшево, — рассказала всё то, что нам рассказывал владелец этих лошадок, перелистав ещё несколько фото.
— Ну вот это лошадь, красавец какой, — мама залюбовалась фотографией торийского жеребца, прям как Исаев.
Мы на эту ферму только из-за его страсти к лошадям и поехали.
— Да, — согласилась, осознанно умалчивая о подаренных мне лошадях.
Не хотела, чтобы она знала о них, чтобы не ставить её в неловкое положение, заставляя скрывать это от отца и братьев. Меньше знают, крепче спят!
— Красивые фотографии. Что же муж твой, не так плох, как о нём говорят? — мама подняла на меня глаза, полные печали.
— Он хороший мама, всё хорошо! — обняла её, — Договорились, что учиться пойду, — похвасталась и тут же осеклась.
Две недели-то уже давно прошли, а следующий цикл так и не начался.
Пробыв у мамы ещё около часа, я поторопилась домой, но сначала мне нужно было успеть в аптеку да так, чтобы не попасться мужу на глаза. Шла быстрым шагом по дороге и всё время оглядывалась, казалось, что позади едет машина мужа, но дорога была пустой.
Наудачу никого в аптеке не было и даже в округе. Всё в посёлке словно замерло, сезон сбора урожая и школьной поры. Но думать, что никто слухов не распустит, было глупо, ведь фармацевт на месте. У прилавка.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Привет Ника, поздравляю со свадьбой, — с улыбкой встретила Лида Самсонова, а она не только работница аптеки, но и наша соседка по улице, точней теперь уже моих родителей.
— Привет, спасибо! — натянула радостную улыбку, пусть не думает, что у меня душа в пятках и снова всё под откос летит, — Мне пластыри — вот эти, — указала на витрину.
Мозоли на ногах под чутким вниманием Анатолия давно зажили и пластыри мне были вовсе не нужны, но я просто не решилась сразу попросить тест на беременность.
— Всё?
— Нет, ещё гематоген и тест на беременность, — быстро выпалила, чувствуя, как начинаю краснеть, — Самый хороший дай, пожалуйста, — попросила, задрав гордо нос, ровно на ехидную Лидину ухмылку.
— Электронные точные, но дорогие. Есть подешевле. Вот эти все берут, не жалуются, — Лида выложила на прилавок две коробочки на выбор.
— Каждого по два, — на всякий случай, вдруг всё же сбой какой-то, а остальные будут про запас.
— Электронный один, дорого, никто не берёт, — недовольно буркнула Лида, глядя на меня так, словно я её мужа увела.
— Тогда этот один, а этих три, и гематоген не забудь, пожалуйста, — достала из сумки кошелёк и спокойно отсчитала немаленькую для нашего посёлка сумму, за небольшую, по сути, покупку.
Шла домой, жевала гематоген и усмехалась сама над собой. Теперь у меня не было никаких проблем с деньгами, но были явные проблемы с удачей. Поверить не могла, что понадеявшись на девяносто девять процентов удачи, вляпалась в один ничтожный процент судьбы.
От аптеки до дома мужа дошла, можно сказать, за считаные десятки минут. Всю дорогу подсчитывала дни цикла, что надо было делать намного раньше. Ещё там в Сочи, когда Анатолий только заикнулся о своём дурацком компромиссе! С этими нервами перед свадьбой я ошиблась на целых четыре дня! Не две недели мне оставалось, а десять дней всего, и следующий цикл должен был начаться ещё на отдыхе, а его нет! И задержка выходила уже вовсе ни несколько дней, а неделя... Подумать только! Целую неделю ходила беременная и в ус не дула, даже Александре наказала узнать там в городе хотя бы насчёт курсов каких-то.
Поучилась называется!
Машина мужа стояла у ворот дома и открывала я калитку с тихим ужасом, а в дом зашла с чётким пониманием что ближайшие три года меня из него не выпустят. Муж сначала беременную никуда не отпустит, а потом с ребёнком сидеть заставит. Сказал же, что на тётушку его спихивать не позволит.
Даже дух перевести не успела, на меня недовольно смотрел Анатолий.
— Ты где была? Что у тебя с телефоном? Звоню тебе звоню, — налетел он с порога и я сразу покрылась красными пятнами.
Даже мне было видно моё разноцветное лицо в зеркало боковым зрением. Словно я в чём-то виновата перед ним и от Исаева вид моего лица уж тем более не ускользнул. Прищурился, глядя на меня с подозрением.
Отелло ё-моё!
— Эм, — не смогла сразу ответить, сначала проглотила воздух, — Телефон разрядился просто, я же у мамы была. Фотографии показывала, — стала разуваться оправдываясь, а руки мужа потянулись к моей сумке.
Дыхание снова перехватило.
— Я заезжал к ней, тебя там уже не было. Где ты умудрилась затеряться? Дорога одна, ехал тебя не видел, — словно допрашивал, сняв сумку с плеча, я испугалась, что сейчас начнёт её потрошить и досматривать.
Вот позор-то какой!
Но муж, расстегнув молнию, вытащил из неё только планшет, и вернул не заметив в соседнем отделении моих аптечных покупок. Хотелось сначала самой убедиться, а потом говорить ему.
— Я в аптеку заходила, вот гематоген купила, — показала мужу обёртку, что была до сих пор зажата в руке, — Разминулись значит, — пожала плечами улыбнувшись, хотя сердечко ходило ходуном, а мысль что я ничего плохого не делала не успокаивала вовсе.
