Как ее пить? Да и можно ли?
На ощупь это была простая вода, но вот цвет… Словно кто-то вкинул в колодец десять килограмм карминовой гуаши. Лина вдохнула запах, но ничего не почувствовала. Ни гнили, ни сырости. Ничего. Прикрыла глаза и лизнула палец. Пена собиралась в уголках рта от желания пригубить больше. На вкус вода напоминала березовый сок, губы так и раскрывались сделать глоток.
Выхода все равно не было, потому Кэйса набрала полную флягу и поплелась к дому, чтобы спрятаться от палящего солнца. Не забыла запереть дом на корявый крючок: не хотелось больше лохматых и зубастых гостей.
Присела устало возле Кирилла, прислушалась к его ровному дыханию и, когда убедилась, что сердце его бьется размерено, привалилась к стене. От жажды расплывалось перед глазами, а горло напоминало огненный столб. Решившись, Лина открутила крышку фляги и поднесла горлышко к губам.
– Стой… – охрипло прошептал Власов.
– Как ты? – Лина подтянулась к нему и погладила по щеке. В его глазах читалась тревога, и щетина подросла и колола пальцы.
– Лучше. Намного, – слабо выдавил он и снова прикрыл глаза.
– В плече осталась? – Кэйса скользнула ладонью вниз и прощупала бугристые шрамы. Под ними пряталась пуля.
Власов накрыл руку своей и потянул ладонь к теплым губам.
– Ты спасла меня, Лин… Прости, я не должен принуждать и брать без согласия. Это неправильно.
– Не нужно. Я хотела этого сама, – призналась Кэйса и придвинулась ближе. – Но это все равно непривычно. Просыпаться и чувствовать, что что-то было, но ты этого не помнишь.
– Я больше так не буду, – ласково провел языком по ладони и снова коснулся поцелуем. – Здесь вода отравлена вирусом плесени. Ее нельзя пить, – проводник приподнялся и, отодвинув Лину немного, пошарил в сумке. В одном из отсеков прятались узкие колбочки. – Капни во флягу. Жидкость очистится.
Когда напились воды, Лина прилегла рядом и долго молчала. Слушала, как стучит его сердце и вспоминала, как касалась его пальцами. Кирилл был на волоске от смерти. А те двое, что покоились на кровати, не убереглись.
– Отчего они умерли? – Лина показала взглядом.
Кирилл гладил ее за ухом и глубоко дышал.
– Много лет назад был всплеск эпидемии, но ее удалось остановить на границе. Число жертв неизвестно, потому что вертикальные города уже развились, а тех, кто остался в селах и поселках, никто не считал. А пострадали именно внешние населенные пункты около рек.
– И что это за гадость?
Кирилл пожал плечами.
– Я не ученый. Не знаю.
Глава 36. Кто не спрятался, я не виноват
Когда ядовитое солнце стало прятаться за другой стеной, уходя на запад, в доме стало мрачно. Лина старалась не смотреть в сторону скелетов, но взгляд то и дело цеплялся: за редкие волосы, любовную позу пары, одежду оплетенную паутиной и прикрытую пылью.
– Не смотри на них, – тихо сказал Кирилл. – Им все равно уже не поможешь.
– Никогда не видела мертвецов… такими, – призналась Лина. – А еще меня волнует, где малыш из колыбели?
Власов прикрыл глаза и запустил теплые пальцы в ее волосы.
– Может, он умер раньше. Дети ведь слабее взрослых.
Лина прижалась к проводнику сильнее и вздрогнула.
– Жутко как…
– Согласен.
Она не ответила. Лежала неподвижно и старалась не вдыхать его вкусный запах. Волнующий.
– Тебе лучше? – тихо спросила и легонько царапнула его по животу указательным пальцем.
Кирилл, нежно перебирая ей локоны, кивнул. Вытянул одну длинную черную прядь и коснулся ее губами.
– Но зверь не отступит. Я одной ногой в могиле, можно сказать, уже умер. Еще там – в башне, сейчас просто небольшая отсрочка. Хочу, чтобы ты пообещала…
– Не надо, прошу, – перебила его Лина. Она знала, что он попросит, и не могла согласиться.
Власов горько усмехнулся и вытащил еще одну прядь, намотал ее осторожно на палец.
– Видишь, а делала вид, что злая и холодная. Безразличная, – тепло улыбки сникло, и на смуглое лицо наползла печаль. – Если я не смогу бороться, ты проткнешь мне сердце ножом без колебаний.
Лина дернулась от холода, что сковал плечи, и спряталась под одеяло.
– Ты должна, – настаивал Кирилл. – Иначе он убьет тебя, а меня все равно это не вернет.
– Мы доберемся до равнины и успеем сделать эликсир, – буркнула Лина, все еще прячась. Грудь Кирилла приподнималась от дыхания и касалась ее вспухших губ. Она поцеловала его и пошептала: – Не заставляй…
– Ты до сих пор веришь в эликсир бессмертия? Это глупости, Лина! – Кирилл горячо выдохнул и скомкал ее грудь. Провел пальцем по ареоле. Нежно и осторожно. Посылая на кожу миллионы приятных колючек. – Эликсир – это заражение нашим с тобой недугом. Его природа из этой местности, как и природа вируса плесени, что погубила тысячи отчужденных жителей. Оно все связано. Я не знаю, как и почему, но… наши предки прогневили Землю. Читала о Третьей Мировой?
– Да кто о ней не читал? Это было почти сто пятьдесят лет назад, – фыркнула Лина и выглянула из-под одеяла. – Не пойму в чем связь?
В голосе Кирилла послышалась улыбка:
– Именно тогда земли были отравлены, а наши предки заражены. Ты интересовалась историей своего дара?
Лина сжала кулаки. Конечно, она искала ответы, но ничего не нашла.
– Но ничего не нашла… – вторя ее мыслям заключил Власов и снова вплел пальцы в ее волосы. Потянул на себя. – Почему ученый прятался так далеко? Почему его убили?
Лина пожала плечами. Его близость была невыносимой. Сумасшедшей.
– Он знал правду, – просипел Кирилл ей в лицо. Очертил скулу, коснулся большим пальцем губ. – И равнина, куда ты хочешь отправиться, тоже ее знает.
– Равнина ничего не может знать… – прошептала Кэйса.
– Зато те, кто живут там – могут.
Ангелина приподнялась на руках. Врет? Кажется, нет.
– О чем ты, Кирилл?
– Иди сюда, – он говорил властно и тащил из нее стоны. Прикосновениями, что словно мотыльки порхали по спине, поцелуями в шею, плечи. Обжигающими. И шептал: – Если ночь переживем, я покажу тебе. Но ты должна пообещать…
Кирилл приподнялся и оттолкнул от себя Лину. Осторожно придерживая спину, помог лечь. Навис над ней и густой тенью перекрыл насыщенно-оранжевый свет из окна.
Он ждал. Ждал ответа, а Кэйса кусала губы и мотала головой.
– Я не могу…
– Сможешь. Смогла же пулю достать? Это тоже самое, – перехватил ее руку и положил себе на грудь, где уродливым цветком красовался шрам. – Только немного глубже, – его голос был напряженным, будто он точно знает, что будет дальше.
– Я отдам тебе все силы, только не заставляй это делать. Кирилл…
– Они не бесконечны, – легкое прикосновение его пальцев разметало по коже мурашки. – Я не могу тобой пользоваться. Снова и снова. На это даже такой мерзавец, как я, не способен.
Лина прикрыла глаза. На ресницах дрожали перламутровые лучики.
– Но я хочу этого… Не из-за голода, – распахнула веки и словила озадаченный взгляд проводника. – Ты мне нравишься. Знаю, бессмысленно и глупо, но это правда. Пусть бросишь меня, как только вернешься в город, к своей черноволосой с фото, но сейчас ты со мной. Подари мне это время.
Кирилл опустил голову и стиснул губы до тонкой кривой. Глубокая складка легла на лоб, брови изогнулись.
– Это неправильно… – он резко отодвинулся и отполз к стене. Словно избитый ребенок.
Ангелина поднялась под одеялом и, прижав к себе колени, уставилась на пожелтевшую от времени побеленную стену. Тень шелковицы за окном рисовала на ней длинные и корявые терракотовые полосы, будто руки ведьмы из сказки. Сколько закатов и рассветов прошло после смерти хозяев дома? Было ли им больно? Страдали они или уснули вечным сном счастливые?
– Разве правильно убивать, желая? – сказала обреченно Лина. – Разве правильно любить, а потом в один миг обрывать жизнь дорогому человеку? Это правильно?! Я хочу освободиться от этого, и ты можешь мне в этом помочь. Сама я не доберусь…
