При наружном осмотре сразу бросился в глаза свежий двухдюймовый шрам после аппендэктомии. Однако были и более интересные находки — присмотревшись к кончикам пальцев рук, Джек обнаружил признаки гангрены. То же, но в меньшей степени, касалось мочек ушей.
— Он напоминает мне Нодельмана, — подал голос Винни. — Здесь, правда, все выражено меньше, да и яйца целы. Вы думаете, что это тоже чума?
— Не знаю, — ответил Джек, — к тому же Нодельману не делали аппендэктомию.
Двадцать минут Джек тщательно искал на теле Дональда Лагенторпа следы укусов насекомых или животных. Это была довольно трудная задача, так как кожа афроамериканца была намного темнее, чем оливковая кожа Марии Лопес.
Усердие Джека было вознаграждено совершенно неожиданно — следов укусов он не нашел, но зато обнаружил на ладонях и ступнях Лагенторпа едва заметную сыпь. Джек показал ее Винни, но тот, как ни силился, не смог ее рассмотреть.
— Скажите мне, что я должен видеть? — спросил санитар.
— Плоские розоватые пятнышки, — ответил Джек. — Вот, смотри, их больше на внутренней поверхности запястий.
Степлтон приподнял правую руку Лагенторпа.
— Простите, — произнес Винни, — но я ничего не вижу.
— Это не имеет значения, — безжалостно констатировал Джек. Взяв фотоаппарат, он сфотографировал сыпь, сомневаясь, что на снимке что-нибудь будет видно. Яркая вспышка могла смазать едва заметные элементы сыпи.
По мере продолжения наружного осмотра Джек все больше и больше чувствовал, что сбит с толку. Пациент поступил к ним с предварительным диагнозом чумы, и внешне труп действительно давал повод так думать, это заметил даже Винни. Однако были и другие данные, противоречившие впечатлению от осмотра. Согласно данным истории болезни, тест на чуму оказался отрицательным, значит, Джек имел полное право заподозрить туляремию. Но это не может быть туляремия, потому что в мокроте умершего не обнаружено живых бактерий. Хуже того, у больного была выраженная абдоминальная симптоматика, настолько выраженная, что заподозрили приступ аппендицита, и больного по этому поводу оперировали, а во время операции диагноз острого аппендицита не подтвердился. И в довершение всего эта бледная сыпь на ладонях и подошвах.
Учитывая все, что увидел, Джек не понимал, с чем он имеет дело на этот раз. С его точки зрения, у Лагенторпа не было ни чумы, ни туляремии!
Начав исследование внутренних органов, Джек осознал, что его смущение имело под собой почву — лимфатические узлы были практически интактны.
Раскрыв легкие, Джек изучил картину, разительно отличающуюся от чумы или туляремии. Поражение легких скорее говорило о сердечной недостаточности, нежели об инфекции. В них находилось много жидкости, но практически не было инфильтратов воспаления. Все прочие внутренние органы также оказались вовлеченными в патологический процесс — сердце расширено, печень увеличена в объеме, то же касалось селезенки и почек. Кишки вздуты, как при парезе.
— Нашли что-нибудь интересное? — раздался рядом грубоватый голос.
Джек был настолько увлечен своим делом, что не заметил, как подошедший Кальвин оттеснил в сторону Винни.
— Кажется, да, — промолвил Джек.
— Еще одна инфекция? — прозвучал другой хриплый голос.
Джек скосил глаза влево. Он узнал голос, но надо было утвердиться в своем подозрении. Да, он не ошибся, это был сам главный шеф!
— Умершего привезли к нам с предварительным диагнозом чумы, — доложил Джек. Он страшно удивился, увидев в прозекторской Бингхэма. Шеф редко появлялся у стола — только в каких-то экстраординарных случаях, когда требовалось решить диагностический вопрос или дело касалось общественной огласки.
— По вашему тону я могу заключить, что вы не согласны с этим диагнозом? — спросил Бингхэм. Он склонился над разверстым телом и посмотрел на уродливо распухшие, поблескивающие внутренние органы.
— Вы чрезвычайно проницательны, сэр, — сказал Джек. Он очень постарался, чтобы в его голосе не прозвучат ставший уже второй натурой сарказм. На этот раз доктор Степлтон говорил совершенно искренне.
— Что вы думаете об этом случае? — продолжал допытываться Бингхэм. Он брезгливо потрогал затянутой в резиновую перчатку рукой селезенку. — Селезенка просто огромна.
— На этот счет у меня пока нет ни малейшей идеи, — коротко ответил Джек.
— Доктор Вашингтон доложил мне о вашем достижении, не побоимся этого слова, — вам удалось за столь короткий срок поставить верный диагноз, вы сумели распознать туляремию, — высокопарно произнес Бингхэм.
— Обыкновенная удача, — скромно потупился Джек.
— Доктор Вашингтон так не считает, — возразил шеф. — Так что я хочу вас похвалить. Вы сумели хорошо сработать после того, как с такой проницательностью и быстротой распознали в первом случае чуму. Я просто восхищен. Кроме того, на этот раз вы благоразумно предоставили мне возможность как положено проинформировать соответствующие государственные органы. Продолжайте так же хорошо и плодотворно работать. Я сейчас просто счастлив, что вчера не уволил вас.
— Как и я, — расплылся в довольной улыбке Джек. Бингхэм ответил ему тем же.
— Где находится труп Мартина? — спросил Бингхэм у Кальвина.
— На третьем столе, сэр. С ним работает доктор Макговерн, я через минуту присоединюсь к вам.
Джек проследил взглядом, как шеф подошел к столу Чета и как тот отреагировал на появление высокого начальства. Затем Джек повернулся к Кальвину.
— Я глубоко задет, — шутливо произнес Степлтон. — Подумал было, что мистер Бингхэм пожаловал сюда, чтобы отдать должное моим диагностическим успехам.
— Очнитесь, — охладил его Кальвин, — о вас он вспомнил в последнюю минуту, когда увидел в прозекторской. Его сейчас больше интересуют огнестрельные ранения, с которыми работает доктор Макговерн.
— Там какие-то проблемы? — сразу напрягся Джек.
— Возможно, они появятся, — уклончиво ответил Вашингтон. — Полиция утверждает, что убитый сопротивлялся задержанию.
— Но это обычное явление, — успокоил шефа Джек.
— Нет, проблема заключается в том, где находятся входные отверстия — спереди или сзади, — пояснил Кальвин. — А их там целых пять. В общем, как всегда, напортачили, а нам расхлебывать...
Джек понимающе кивнул. Хорошо, что не ему достался этот каверзный случай.
— Шеф спустился сюда, конечно, не для того, чтобы вас хвалить, однако он это сделал, — продолжал между тем Кальвин. — На него произвел впечатление диагноз туляремии, да, признаться, и на меня тоже. Это была быстрая и безошибочная диагностика. Но вот что я вам все-таки скажу: не надо было вчера в кабинете шефа говорить о нашем пари. Может быть, вам и удалось на какой-то момент усыпить бдительность начальника, но меня вы провести не сумели.
— Я это сразу понял, — начал оправдываться Джек, — и, как вы сами заметили, быстренько сменил направление разговора.
— Я просто хотел, чтобы вы это знали, — покончил с неприятной темой Кальвин.
Нагнувшись над вскрытым телом Лагенторпа, Кальвин, как до него Бингхэм, осторожным движением пощупал селезенку умершего.
— Шеф был прав, — сказал он. — Селезенка сильно увеличена.
— Так же как сердце и практически все остальные органы, — подтвердил Джек.
— Как вы полагаете, что это может быть? — поинтересовался Вашингтон.
— На этот раз у меня нет никаких предположений, — честно признался Джек. — Это какое-то инфекционное заболевание, но я могу поручиться только за то, что это не чума и не туляремия. Я действительно начинаю всерьез задаваться вопросом, что происходит в Манхэттенском центральном госпитале.
— Не заноситесь, — предостерегающе произнес Кальвин. — Нью-Йорк — большой город, а Манхэттенский центральный — большой госпиталь. При таком потоке людей, ежедневно прилетающих в аэропорт Кеннеди, мы можем столкнуться с любой болезнью в любое время года.
— Пожалуй, вы правы, — решил проявить уступчивость Степлтон.
— Ну ладно, когда у вас появятся идеи, дайте мне знать, — заключил Кальвин, — мне не терпится отыграть свои двадцать долларов.
Когда Кальвин отошел, Винни снова занял свое место у стола. Джек отобрал кусочки тканей из органов, и Винни проследил за тем, чтобы погрузить их в консервант и надлежащим образом промаркировать. После отбора проб они принялись зашивать тело Лагенторпа.
Поручив покойника заботам Винни, Джек направился к столу Лори. Посмотрев на разрезы внутренних органов, Степлтон был поражен сходством этого случая со случаями Лопес и Хард — те же множественные абсцессы с формированием гранулем.
— Похоже, это еще один случай туляремии, — сказала Лори.
— Не стану с вами спорить, — согласился Джек, — но меня смущает то, что заражение человека от человека при туляремии — крайняя редкость. И самое плохое — я не могу ничего объяснить.
