— И что это за информация — хорошая или так себе?
— Я бы сказала, что очень хорошая.
— Так говорите скорее. — Тереза в ожидании откинулась на спинку стула.
Элен рассказала ей о показателях госпиталя Национального совета здравоохранения по нозокомиальным инфекциям, добавила даже кое-что из того, о чем умолчала в разговоре с Робертом: по нозокомиальным инфекциям дела в госпитале Национального совета обстояли лучше, чем в Центральном манхэттенском госпитале, принадлежавшем «Америкэр».
— Сказочные новости, — обрадовалась Тереза. — Именно это я и хотела узнать. Вы здорово помогли нам, Элен, большое вам спасибо.
— Была рада оказать услугу. Как ваши дела с кампанией?
— Пока, слава Богу, кажется, все нормально, — ответила Тереза. — К понедельнику мы уже сможем кое-что показать Тэйлору и Брайану.
— Чудно. Если я вдруг понадоблюсь, звоните без всякого стеснения.
— Конечно, конечно. — Тереза проводила Элен до двери и помахала ей на прощание рукой.
Вернувшись к столу, Тереза села на свое место.
— Ты ей поверила? — спросила Колин.
— Да, — ответила Тереза. — Администрации незачем перевирать статистические данные, которые можно легко перепроверить в другом месте.
— Не понимаю, как ты можешь доверять этой кукле с пластиковой улыбкой. Я ее просто ненавижу, она такая фальшивая! — возмутилась Колин.
— Постой, постой, — постаралась успокоить подругу Тереза. — Я же утверждаю, что верю тому, что она сказала, я не говорила, что доверяю ей. Это же совершенно разные вещи. Я ей не доверяю точно так же, как и ты, и поэтому не говорила, чем мы тут занимаемся.
— Ты еще, между прочим, не говорила, нравится ли тебе то, чем мы тут занимаемся, — передразнила Терезу Колин.
Тереза посмотрела на разбросанные по столу сценарии.
— Мне нравится эпизод с Гиппократом, — произнесла она. — А вот что сказать о материале с Оливером Уэнделлом Холмсом и этим Джозефом Листером, я, честно говоря, не знаю. Я понимаю важность мытья рук в современных больницах, но в рекламе этот призыв как-то не звучит.
— А где тот доктор, который был тут вчера вечером? — спросила Элис. — Если он предложил идею насчет мытья рук, может, он придумает и как ее подать — нужен конкретный сюжет.
Колин изумленно взглянула на Терезу.
— Вы с Джеком были здесь вчера вечером? — спросила она.
— Ну да, мы приезжали, — ответила Тереза как ни в чем не бывало. Протянув руку, она поправила на столе; одну из картинок, чтобы лучше ее рассмотреть.
— Ты мне об этом не рассказывала, — укоризненно проговорила Колин.
— А ты не спрашивала, — отрезала Тереза. — Но это отнюдь не секрет, если ты намекаешь именно на это. Нас с Джеком не связывают романтические отношения.
— И вы говорили здесь о рекламной кампании? — не переставала удивляться Колин. — Я думала, что ты не станешь беседовать с ним о рекламе, в особенности о том, что собираешься использовать его идею.
— Я передумала, — заявила Тереза. — Я решила, что такая реклама ему понравится, ведь в ней идет речь о качестве лечения.
— Ты — женщина, полная неожиданностей.
— Вообще было бы неплохо, если бы Джек и Чет взглянули на наши материалы, — заключила Тереза. — Профессиональная оценка может быть полезной.
— Я с радостью им позвоню, — поспешила предложить Колин.
Глава 18
ПЯТНИЦА, 14 ЧАСОВ 45 МИНУТ, 22 МАРТА 1996 ГОДА
Джек висел на телефоне уже битый час, обзванивая родственников последних трех умерших от инфекционных заболеваний. Перед тем как позвонить сестре Джой Хестер, он поговорил с Лори Монтгомери, чтобы у той не сложилось впечатление, что Джек лезет не в свое дело. Но Лори успокоила Степлтона, сказав, что не возражает против его звонка.
Как бы то ни было, ничего стоящего узнать не удалось. Все новости были отрицательными — никто из погибших не контактировал с дикими животными вообще и с кроликами в частности. Только Лагенторп незадолго до смерти играл с кошкой своей знакомой, и кошка эта до сих пор была жива и здорова.
Закончив последний разговор, Джек почувствовал себя полностью опустошенным. Всплеск энергии, вызванный правильной диагностикой пятнистой лихорадки Скалистых гор, сменился апатией. Нахохлившись, Джек сидел на стуле, уставившись невидящим взором в голую стену.
Из анабиоза Джека вывел внезапно раздавшийся телефонный звонок. Собеседник на противоположном конце провода представился доктором Гари Экхартом, микробиологом городской лаборатории.
— Я говорю с доктором Степлтоном?
— Да, — ответил Джек.
— В присланных вами образцах найдены Rickettsia rickettsii, — сообщил доктор Экхарт. — Ваш пациент страдал пятнистой лихорадкой Скалистых гор. Вы сами доложите об этом в Городской комитет здравоохранения или доверите это мне?
— Делайте сами, — проговорил Джек, — тем более что я даже не знаю, кому надо звонить по такому поводу.
— Считайте, что все уже сделано, — произнес доктор Экхарт и повесил трубку.
Джек медленно положил на рычаг свою. Он был потрясен. Точно такое же потрясение испытывал он, когда один за другим подтвердились его диагнозы чумы и туляремии. Все происходящее казалось доктору Степлтону нескончаемым, невероятным кошмаром. В течение трех дней он столкнулся с тремя сравнительно редкими заболеваниями.
«Такое может быть только в Нью-Йорке», — подумал он. Мысленно он видел перед собой все те бесчисленные самолеты, о которых говорил Кальвин, несущие со всех концов света всякую заразу в их город.
Однако через несколько минут Джек успокоился, и потрясение уступило место здоровому скепсису. Даже есть учесть, что ежедневно в аэропорту Кеннеди приземляется множество самолетов с людьми из самых экзотических уголков мира, и даже если учесть, что все они везут всевозможных червей, паразитов и микробов, то тем не менее какова вероятность встретиться с чумой, туляремией и пятнистой лихорадкой Скалистых гор одновременно? Аналитический ум Джека подсказывал, что такая вероятность приближается к нулю.
— Вероятность данного события равна нулю, — произнес он вслух.
Внезапно сорвавшись с места, Джек стремглав выскочил из кабинета. Скепсис сменился настоящим, неподдельным гневом. Он вдруг понял, что творится какое-то злодейство, и воспринял это как личный вызов. Уверенный, что надо немедленно что-то предпринять, он буквально ворвался в приемную Бингхэма.
— Мне надо срочно видеть доктора Бингхэма, — не успев перевести дух, обратился Джек к миссис Сэнфорд.
— Мистер Бингхэм в муниципалитете — у него встреча с мэром и начальником полиции, — ответила миссис Сэнфорд.
— О черт! — не удержался Степлтон. — Он что, туда насовсем переехал?
— Нет, просто возникли проблемы с сегодняшним огнестрельным ранением, — раздраженно проговорила секретарша.
— Когда он вернется? — требовательно спросил Джек. Отсутствие на месте Бингхэма окончательно лишило его равновесия.
— Этого я не знаю, но уверяю вас, как только он вернется, я передам, что вы хотели его видеть.
— А где доктор Вашингтон?
— Он тоже в муниципалитете.
— Вот дьявольщина!
— Я могу вам чем-нибудь помочь? — участливо осведомилась миссис Сэнфорд.
Джек на минуту задумался.
— Дайте мне листок бумаги, — произнес он наконец, — я оставлю ему записку.
Получив бумагу, Джек крупными печатными буквами начертал: «У ЛАГЕНТОРПА ОКАЗАЛАСЬ ПЯТНИСТАЯ ЛИХОРАДКА СКАЛИСТЫХ ГОР». Закончив эту фразу полудюжиной восклицательных и вопросительных знаков, Степлтон приписал ниже: «ГОРОДСКОЕ УПРАВЛЕНИЕ ЗДРАВООХРАНЕНИЯ ОПОВЕЩЕНО О СЛУЧИВШЕМСЯ МИКРОБИОЛОГИЧЕСКОЙ ЛАБОРАТОРИЕЙ».
Джек передал записку миссис Сэнфорд, которая пообещала сразу же по прибытии мистера Бингхэма отдать ему послание и спросила, где искать Джека на случай, если шеф захочет переговорить с ним лично.
— Это зависит от того, когда он вернется. Кто знает, может быть, он услышит обо мне раньше, чем сумеет меня выслушать. Я сейчас ненадолго отлучусь с работы.
Миссис Сэнфорд озадаченно посмотрела на Джека, но он не стал ничего ей объяснять.
Вернувшись в кабинет, Джек надел куртку и опрометью выбежал на улицу. Оседлав велосипед, он, забыв об увещеваниях доктора Бингхэма, поехал по знакомому маршруту в Центральный манхэттенский госпиталь. В предыдущие два дня Степлтона мучили смутные подозрения, что в госпитале происходит что-то неладное. Теперь же подозрения переросли в уверенность.
Оставив велосипед на уже ставшем привычным месте, Джек вошел в здание госпиталя. Только что начались часы посещений, и вестибюль был забит людьми, особенно густая толпа собралась возле справочной.
Протиснувшись сквозь посетителей, Степлтон поднялся на второй этаж и, дождавшись своей очереди, попросил через дежурного о личной встрече с заведующим лабораторией, подавив острое желание вломиться к нему без доклада.
