хуже, чем у других. Расслабься. Если ей это действительно помогает… — Похлопываю подругу по руке, сама же от всей души желая долгих-долгих лет жизни ее маме.
Иру зовут в соседний зал, и я, оставшись одна, решаю выйти на свежий воздух. В паре шагов жирная черная ворона пьет из лужи.
Как бы я не злилась на собственную мать, как бы она в моменте меня не бесила, она навсегда останется для меня самым родным человеком на свете. Не могу представить, что ее нет…
Птица, наклоняя голову то в одну, то в другую сторону, внимательно следит за моим внутренним монологом.
«Да что б ты понимала, крылатая!» — обращаюсь к ней мысленно.
Именно в такие моменты острее всего чувствуешь уязвимость перед неотвратимостью судьбы. А еще отчетливо понимаешь, как скоротечна жизнь. И надо ее жить, а не копаться в ошибках прошлого, лелея замшелые обиды. Прямо сейчас нужно жить жизнь!
Поддавшись этому настрою, пишу маме короткое, но такое важное послание: «Я тебя люблю».
А в ответ получаю: «Ты что-то опять натворила?»
Тонкой иголочкой скребет по сердцу обида, что мой порыв не оценили, но я тут же беру себя в руки. Моя мама никогда не была ласковой и щедрой на проявление чувств.
«В конце концов, это не делает ее плохой», — соглашаюсь сама с собой и пишу в ответ: «Нет, всё хорошо».
Следом прилетает: «Я надеюсь, ты не забыла, что сегодня ждем тебя в гости? Папа колдует над кроликом. Брусничке тоже самые вкусные кусочки отложили».
Задумчиво смотрю, а потом, кратко отбив: «Я помню, мам. Буду к двум», сворачиваю диалог.
Мне вдруг отчаянно хочется написать Миру. Сказать эти простые три слова. Но что-то сдерживает… возможно страх, что в ответ я, как и от мамы, не услышу того, о чем так мечтаю? Глупо это всё…
Мою грустную улыбку замечает выходящая из салона Ира и удивленно поднимает брови, качаю головой. Следом выходит багровая от гнева Роза Алексеевна.
— Уму не постижимо. Этот… с позволения сказать, юноша… он решил, будто я буду сейчас покупать себе гроб! Неслыханная наглость, — распаляется она.
— Мам, ну мы же не за хлебом зашли. У него работа такая.
— Но хамить… спрашивать у меня, когда планируется погребение, это просто… просто возмутительно! Идиот какой-то!
Ворона согласно каркает, соглашаясь с этим заявлением.
16.1
Дома подозрительно тихо. Заглянув в гостевую, убеждаюсь, что мое синеволосое диво уснуло.
Вчера до поздней ночи мы смотрели мультфильмы. Похоже, сестра настолько вдохновилась героиней Головоломки, что с легкостью сменила цвет волос с фиолетового на синий.
Хотя, с ее-то темпераментом, Яне подошел бы красный. То, как лихо сестра разрулила проблемы, связанные с отменой свадьбы, достойно восхищения…
«Я никому ничего не должна объяснять», — заявила она, добавляя в рассылку очередного родственника.
… и зависти.
Я бы уже сто раз перетряслась от мысли, кто и что обо мне подумает, поступи я точно также.
Янка же заблочила бывшего жениха со всем его семейством, прекрасно осведомлённым о наличии, как минимум, одной любовницы, вернула деньги за брони, взяла сама у себя отпуск… и перебралась на мой диван.
И вот теперь в моем приюте усталых путников прибыло.
На соседней подушке замечаю двух закадычных врагов. Боря, приоткрыв один глаз, следит за мной, пока я устраняю следы вчерашних ночных посиделок. На кухню моя усатая нянька пробирается следом за мной. Конечно, пока рыжее зло дремлет, надо спокойно похрустеть кормом.
На столе вибрирует телефон. Поспешно вытираю руки полотенцем. Мне кажется, я знаю, кто мне пишет.
Соболев: «Привет».
И мне почему-то так тепло становится от одного простого слова. И вдруг коробит от того, как я записала Мира в своем телефоне. Безлико…
Меня имя контакта на «Мир», а потом, закусив губу, добавляю «Мой».
Мой Мир: «Юль?»
Ой, увлеклась. Быстро печатаю: «Прости, была занята. И привет».
Мой Мир: «И чем же ты таким важным была занята?»
Чип: «Не поверишь, но ездила в ритуальное агентство».
Мой Мир: «Отчего же не поверю? Разукрашенная тачка со вчерашнего дня во всех пабликах засветилась. Неужели Горячева теперь добралась до Пашки, и вы по-тихому решили прикопать бедолагу?»
Чип: «А ты на его стороне что ли? Ну держись тогда, сострадалец! И до тебя доберемся».
Чип: «И с чего это вдруг «по-тихому»? Сейчас закажем ему оркестр, пригласим стриптизерш…»
Мой Мир: «Воу, воу, полегче! При таком раскладе я тоже не прочь умереть от твоих нежных рук. Закажешь мне блондиночек?»
Фыркаю от смеха.
Чип: «Пошляк. Мечтай».
Сама не замечаю, как улыбаюсь. Наша шуточная пикировка поднимает мое настроение выше отметки «сносно». Кстати, о блондиночках…
Чип: «Что за крокодилица сидела с тобой в ресторане, в Сочи?»
Мир что-то пишет. Карандашик то появляется, то исчезает, вводя меня в нервное состояние. Закусив губу, жду…
Мой Мир: «А что?»
Аррррр. Вот ты гад! Остервенело печатаю.
Чип: «Да вот, думаю, что вдвоем вам веселей будет лежать. Сплошная экономия».
Мир отправляет мне ржущий смайлик, в ответ леплю ему ухмыляющегося демона.
Мой Мир: «Расслабь свои секси булочки. Это только работа».
Подзависаю над «булочками».
Чип: «А ты всегда свою «работу» водишь в ресторан и кормишь сибасом?»
Мой Мир: «Не поверишь, но я даже сплю со своей подчиненной!»
Прочитав это, охреневаю от такой наглости… Вот ведь, кобелина!
А потом до меня доходит. И щеки заливает густым румянцем.
Это ведь он про нас.
Мой Мир: «Юль?»
Не дождавшись от меня внятного ответа, Мир что-то набирает. Застыв, смотрю, как карандашик снова и снова чертит невидимые линии.
Мой Мир: «Всё, стоп игра. Я понял, что шутка не зашла. Девушка, с которой я был в Сочи — юрист той самой фирмы, что
