с деревянной маской.
Олеся опасливо отодвинулась в сторону. Не удержалась и бросила взгляд на дом, где теперь в одиночестве спал Габор.
– Вы ведь не просто так появились здесь?
– Конечно, не просто. Пришел выбрать погребальное дерево для праздника. Слышал, в крепости готовится грандиозное празднество. Вот где древо будет такое, что засмотришься.
Олеся не могла понять, о чем он говорит. При чем здесь крепость и праздник? В словах деда было что-то, что она должна была понять. Но ей никогда не удавалось читать между строк.
– Я не понимаю… Скажите прямо. Что здесь происходит? Все эти демоны… Вы ведь знаете о Крампусе? Как его победить?
Морозный Дед пожал могучими плечами:
– Никак. Он бессмертен. Он – часть этих мест. Такая же часть, как эти ели, снега и я.
Услышанные слова были словно приговор. Олеся не хотела в это верить. Не могла.
– Получается, любая борьба против него… бессмысленна? Скольких он еще убьет, чтобы получить меня? – Без сил Олеся упала в снег, прижав холодные ладони к горящему лбу. – Если он доберется до Габора… Он ведь не выстоит в этой схватке.
– Дело господаря – сражаться с демонами. Оставь это ему.
– Сражаясь за меня, он погибнет!
Морозный Дед тихо хмыкнул:
– Почему ты так не веришь в своего мужчину?
– Я верю! Верю в него! Но вы сами сказали, что Крампус бессмертен. Его не победить.
– Нет, не победить. – Дед погладил бороду. – Но его можно остановить.
Олеся ухватилась за эти слова, как за соломинку. Она не отстанет от Морозного Деда до тех пор, пока он все ей не расскажет.
– Как?! Как это сделать?
Дед хохотнул в бороду:
– А ты алфавит с господарем доучи и все узнаешь.
Господи, неужели он знает?.. Олесе на секунду стало до ужаса стыдно, кровь бросилась в лицо. Но она тут же постаралась взять себя в руки.
– Причем здесь алфавит? Просто скажите, как остановить Крампуса?
Дед покачал головой и закрепил топор на поясе:
– На все-то ты хочешь готовый ответ получить. В себе и в своем мужчине постоянно сомневаешься. Вот хотела ты, чтобы он был смелым. Разве господарь не смел? Сильного желала – по-моему, достаточно он силен. Чтоб «каменной стеной» для тебя стал, загадывала. Так он ради тебя на все готов. – От шока Олеся утратила дар речи. Морозный Дед помнил каждое слово загаданного ею желания. – Богатый тебе нужен был. Так господарь Баттьяни – в любом из миров богаче многих. Симпатичного ждала – чай не урод он. В верности его сомневаешься? Но он ради тебя против всех готов идти. Брата родного в подземелья бросил. Хотела, чтобы ценил? Ну а ты сама заслужила это? Он-то всего и просит не сомневаться в нем и верить. А ты его все принцессе да еще невесть кому сватаешь. Сама хоть знаешь, чего хочешь?
Олеся, не ожидавшая такой отповеди, замерла от потрясения. Стояла на коленях в глубоком снегу и чувствовала, как мороз пробирается под кожу. Морозный Дед был прав во всем. От первого до последнего слова. Она сомневалась и не верила, боялась и постоянно отрекалась от собственного счастья. Собиралась бороться за каждый миг рядом с Габором, а в следующую минуту уже сдавалась и готова была опустить руки.
– Да, знаю. – Олеся украдкой смахнула горячую злую слезу. – Рядом с ним быть хочу. Навсегда. Но Крампус…
– А ты не Крампусу предназначена. Так случается, что предначертанные друг другу люди рождаются в разных мирах. Некоторые никогда так и не встречаются. Но ты хотела этой встречи. Хотела обрести своего мужчину. И нашла способ получить это – попросила меня. Великая любовь не дается без великих испытаний. Господарь Дьекельни за свою любовь готов сражаться. Он ради тебя не только против Крампуса пойдет. Это его испытание. Отстоит тебя у обоих миров – получит свое счастье, ни с чем не сравнимое. А у тебя свое испытание. Я твое пожелание исполнил – привел к твоему мужчине. Все остальное только в твоих руках. Хочешь любви – борись за нее.
Олеся поднялась с колен.
– Я готова! Готова бороться! Но как?! Вы говорите, что Крампуса не уничтожить…
Морозный Дед сердито перебил ее:
– Не о том ты думаешь. Крампус – испытание Габора. Но не твое.
Олеся перестала понимать, что происходит. Она вдруг осознала, что вокруг нее плотным кольцом сошлись Страшилища. От ветра они покачивались на шестах, и казалось, что над ней стоят дрожащие лики призраков. Веревки с жутковатым звуком терлись о древесину.
– А в чем мое испытание?
– Габор – твое испытание. Ему нужна твоя поддержка, твоя любовь. Готова ты их дать ему?
Разговор принимал совсем странное направление. Олесе все больше начинало казаться, что она загнана в ловушку. Морозный Дед буравил ее требовательным въедливым взглядом и больше не казался добрым стариком. Суровый воин, каким его и назвал Габор. Да еще пугающие Страшилища… Как так получилось, что они все стоят возле нее? Их ведь никто не переставлял.
Впервые начало казаться, что зря она вышла. Нужно было разбудить Габора, а не играть в самопожертвование. Он бы во всем разобрался…
– Ну так что, Олеся-Маргит, ты готова доказать господарю свою любовь?
Не зная, на что соглашается, Олеся опасливо кивнула:
– Д-да…
Морозный Дед погладил огромной ладонью шершавый ствол высокой сосны.
– Чудесное древо… А все ж, в крепости-то получше будет. – Он у пор взглянул на Олесю, и его глаза вдруг сверкнули алыми угольками. – Это хорошо, что готова. Но ты слишком долго сомневалась в его преданности. Не хотела верить в мой подарок… Поэтому вот тебе доказательство его любви, а ему наказание… за тебя.
Олеся даже не успела понять, что произошло. Морозный Дед снял с пояса топор и принялся рубить сосну. Подул ледяной ветер, и Страшилища еще пуще закачались на своих веревках. Наверное, это галлюцинации, но они вдруг… начали водить хоровод! Закружились вокруг Олеси в диком жутком танце под потусторонние напевы старика.
Олеся сделала отчаянный шаг вперед, пытаясь вырваться из круга, но перед ней оказалось Страшилище с высунутым из пасти языком и черными клочьями меха, торчащими во все стороны. Из-за деревянной маски доносился тихий смех, и хриплый голос вдруг начал напевать на манер детской считалки:
– Первая невеста за водой пошла. Вторая невеста поясок нашла. Третья невеста хоровод водила. Четвертая невеста за демоном ходила. А пятая у окна сидела да в окно глядела. Глядела-ждала, демона звала. «Приди, ненаглядный, женишок мой ладный. За тобой пойду, в пещеру войду. Обнимать буду. Целовать буду. Род, семью забуду. Жертв тебе добуду».
Олеся оцепенела от страха. Тело не слушалось и леденело под порывами ветра. Кольцо вокруг нее сужалось, и слышался уже хор голосов, повторяющих дурацкую считалку. Топор стучал все быстрее, а песня Деда становилась громче.
Олеся не выдержала. Оттолкнула рогатую маску, приготовившись бежать к дому.
Окоченевшие негнущиеся пальцы коснулись холодного и почему-то мокрого дерева.
