Вот что значит хотеть всего сразу. Очередное доказательство того, что нельзя одновременно иметь пирог и съесть его. Даже в лучшем случае, когда у тебя много пирогов, это обернется лишними проблемами с талией.
И все же работа стала для Марни утешительным призом. Ее обязанности не требовали, чтобы она контактировала с Диланом, поэтому в рабочее время она с ним не встречалась. Хотя от сознания того, что он где-то в здании, она каждый раз замирала, когда открывались двери лифта.
Оставалось лишь надеяться, что это пройдет. И пройдет скоро.
Должно пройти. Обязательно.
Их отношения длились всего месяц, значит, она не могла успеть по-настоящему полюбить его. Она только начинала влюбляться в него. Надо было просто взять себя в руки и идти своей дорогой.
Тогда почему она чувствовала себя как побитая?
Марни нахмурилась, глядя на экран компьютера, с ужасом думая о работе, которую ей предстояло сделать. Акция по сбору денег широко освещалась в прессе, и в ее обязанности входило просмотреть публикации и составить отчет, отчасти для архива, отчасти для возможного использования в будущем.
Экран запестрил фотографиями, запечатлевшими Дилана и его родителей. И конечно, на всех Дилан выглядел просто потрясающе. В выходные Марни смирилась с ситуацией, но не представляла, как тяжело будет видеть его, вспоминая, какой счастливой она себя чувствовала в тот момент… Боль оказалась сильнее, чем она ожидала.
Это была какая-то изощренная пытка.
Присутствие Энелайз на многих фотографиях тоже радости не прибавляло.
Она не ревновала к Энелайз. Правда, правда. Энелайз не была «другой женщиной». Дилан не хотел ее – хоть это не вызывало сомнений, – но если бы он вдруг решил взяться за дело серьезно, выбрал бы кого-нибудь вроде нее.
Жестокая ирония заключалась в том, что Марни как раз была кем-то вроде Энелайз. Ее прошлое мало чем отличалось от прошлого этой женщины. Ее воспитывали так, чтобы она стала такой, как Энелайз, только она отказалась.
Впервые в жизни Марни засомневалась в правильности своего выбора и почти пожалела о нем. Ее надежды найти золотую середину не оправдались. Дилан не изменил своего отношения к ней.
Она была не такой, как он хотел. Не такой, как ему нужно. Теперь ей оставалось лишь признать это.
Но это было проще сказать, чем сделать. Марни встряхнулась и попыталась сосредоточиться на работе. Не прошло и нескольких минут, как запищал интерком.
– Марни, пришел твой брат. Он хочет тебя видеть.
Проклятье! Она даже не знала, что Картер снова в городе, и сегодня ей совсем не хотелось встречаться с ним. Однако Марни не могла отправить его, и она собралась с силами, чтобы принять неизбежное. После свадьбы Риз Картер собирался навсегда вернуться в Саванну, так что у нее не осталось предлогов избегать его.
К тому же настроение и так было испорчено, и худшее ей уже не грозило.
– Привет, Картер.
Он вошел, закрыв за собой дверь.
– Симпатичный кабинет.
– Да, это явный шаг вперед после моей предыдущей клетушки. – Марни жестом предложила ему сесть.
Картер держался как-то отстраненно и скованно. Впрочем, так бывало всегда во время их встреч, и она чувствовала себя не лучше.
– Я снова в городе.
– Да, я вижу.
Он откинулся на спинку стула, скрестив ноги и руки точно так же, как делал отец.
– Мне кажется, я провел в Нью-Йорке кучу времени, но все не с тобой.
– Я понимаю. Теперь у тебя есть Джина, и твое место рядом с ней. Я не обижаюсь.
– Но ты моя сестра.
Марни покачала головой:
– Ты не обязан возиться со мной, Картер.
– Я никогда этого не говорил. Желание общаться с человеком нельзя считать обязанностью. Но ты меня избегаешь. Не отвечаешь на мои звонки. Мне уже начинает казаться, что ты воспринимаешь это как обременительную обязанность.
– Я была занята в последнее время – новая работа, свадьбы… У меня нет времени даже дух перевести.
– Значит, ты не стараешься избегать меня намеренно? – Картер поднял бровь, и в его голосе послышалось радостное возбуждение.
– Разве что самую малость.
– Ладно… – Картер сунул руку в карман и вытащил свернутые в трубочку бумаги, которые он положил ей на стол. – Избегаешь или нет, но мне нужно, чтобы ты подписала это.
Картеру постоянно требовалась ее подпись на деловых бумагах, что часто очень раздражало его. Но сегодня все выглядело иначе. Марни просмотрела первый параграф и подняла глаза на брата. – Это что такое?
– То, что ты видишь. Я больше не имею доступа к твоим счетам. Твои деньги, дивиденды, кредиты – теперь все будет поступать прямо к тебе, минуя меня.
Вот это да. Этой баталии было так много лет, что Марни давно смирилась и бросила думать о ней. По завещанию отца Картер распоряжался ее счетами до тех пор, пока ей не исполнится тридцать пять. Картер решил дать ей свободу… Похоже, Джина возымела на него огромное влияние, и теперь Марни выиграла эту войну без единого выстрела. Она продолжила читать.
– Это так неожиданно.
– Ты вполне в состоянии сама вести свои дела.
Марни чуть не проглотила язык от удивления.
– Ты хорошо себя чувствуешь?
– Ты больше не приезжаешь домой, и я вижу тебя, только когда бываю здесь. Единственный способ связаться с тобой – контроль за твоими деньгами. Я понимаю, что это нехорошо, но мне хотелось использовать хотя бы эту возможность.
Еще немного и Марни упала бы со стула.
– Спасибо, что ты это признал.
Картер кашлянул.
– Я надеюсь, что Джина окажется достаточно большим стимулом, чтобы ты навещала нас. Она будет скучать по тебе. Я тоже хотел бы видеть тебя почаще. – И теперь самое главное. – Может быть, у нас что-нибудь сложится.
– Надеюсь. – Марни чувствовала, как тяжело дались Картеру эти слова, но они были искренними.
– Я правда горжусь тобой.
У нее все поплыло перед глазами.
– Извини?
– Я горжусь тобой, Марни. И еще я потрясен. Ты создала себе совсем новую жизнь. Без чьей-либо помощи, вдали от дома. И в этой жизни ты добилась успеха. Самое малое, что я могу сказать, – я потрясен.
Правда?
– Почему ты не говорил мне этого раньше?
– Я почему-то думал, что ты и так это знаешь. – Картер ухмыльнулся. – Если бы ты отвечала на мои звонки, ты бы это уже знала.
В глазах все еще щипало, но теперь Марни улыбнулась.
– Если бы я знала, что ты не собираешься опять меня за что-нибудь ругать, я, может, и брала бы трубку.
– Послушай, давай ты будешь отвечать на мои звонки, а я обещаю больше никогда тебя не ругать.
– Прекрасно. – Наконец-то в этой ужасной неделе настал такой необходимый ей просвет.
