— Эй, минуточку! Это здесь при чем? И я, между прочим, изменилась. Теперь я никогда не предам Трэшена — это раз, и два — меня больше не волнуют деньги.
— Ну да, конечно, — фыркнул эльф. — Именно поэтому ты сейчас тут с нами. Ты же слепо влюблена в принца эльфийского престола. А ты подумала о том, что ему нужен лишь артефакт? Он дроу, пусть и наполовину. Это все лишь для того, чтобы хранительница анэл сделала все, что он попросит. А потом он забудет о глупой влюбленной в него девочке. Или ты действительно считаешь, что вы вместе?
— Ты не прав! — Я начала злиться и уже жалеть, что вообще ввязалась в этот разговор. Трезвым мне Эшэр куда больше нравился. Правду говорят, что алкоголь развязывает язык, но это уже переходит всякие границы. И я не позволю ему этого!
— Не суди всех по себе. И чтобы ты знал, я не лелею никаких надежд по поводу Трэшена. Да, сейчас он рядом, и мне от этого хорошо и приятно на душе, но я прекрасно понимаю, что он владыка Темной империи и, несмотря на то, что его мать была человеческой женщиной, его женой может стать лишь темная эльфийка. И не думаю, что многие согласятся быть только любовницей. По крайней мере, я бы точно отказалась.
— Тебе никто и не предлагает, — насмешливо перебил Эшэр. — Размечталась тут. Нельзя быть такой наивной.
— Я и не наивная! Я же только что сказала, что…
— Да слышал я, слышал, но ты видела свой взгляд, когда это говорила? Сколько в нем было разочарования. Вы, люди, такие смешные. Возможно, именно поэтому некоторые из нас влюбляются в вас.
— А ты был влюблен в ту эльфийку? Да? — Я поторопилась сменить тему, не желая больше слушать его насмешки, и, на удивление, он ответил:
— Был? Ну да, наверное, был.
— Или ты еще до сих пор ее любишь? — вновь задала вопрос я.
— До сих пор? А разве можно любить того, кто всем сердцем тебя ненавидит и презирает? Нет, вряд ли. К тому же любовь между темными эльфами — это что-то такое эфемерное и ненастоящее. Страсть — да, желание — возможно, но любовь — вряд ли. И почему я вообще тебе все это говорю?
— Наверное, потому что пьян.
— Наверное. — Он вдруг рассмеялся. — Сэл, тебе когда-нибудь кто-нибудь говорил, что ты просто невыносима?
— А может, все-таки поговорим о твоей эльфийке?
— А что говорить? Ты ведь и так уже все знаешь. Да, мы были вместе. Эллая так же, как и я, работала на владыку, но к власти пришел Грэлиан и не пожелал иметь при себе тех, кто был предан его отцу. И те, кто не поддержал его власть, были уничтожены.
— Но она ведь жива, — возразила я, все-таки желая узнать, что же там у них было. Да, я знаю, что это на меня не похоже. Я вообще никогда не любила никаких сплетен, но последнее время стала очень меняться.
После летних каникул я часто просиживала с Элькой в кабаке и болтала о всякой ерунде. Подруга сама была удивлена, не узнавая меня. Взрослею, наверное.
— Она жива, потому что ее я убить не смог. — Голос эльфа мне совершенно не понравился. Я впервые слышала в нем боль и тоску. Невольно закралась мысль, что все не так просто. И что слова Эшэра по поводу желания и страсти — вранье.
— Эллая считает, что смогла сбежать, и мечтает лишь о том, как сделать мне больно. Но на самом деле я сам дал ей возможность уйти. Она не смогла бы пройти ворота, моей целью было этого не допустить. Что сейчас об этом говорить?
— Так, а зачем же так напиваться? Выходит, ты противоречишь сам себе. Ее не любишь, но с горя пьешь?
— Я пью не из-за этого, — искренне ответил Эшэр. — Я действительно больше ничего не испытываю к Эллае. Мне просто захотелось за столько дней немного расслабиться, пока есть возможность. Но ты, как всегда, не вовремя сунула свой любопытный носик.
Я с раздражением сложила руки на груди, ни веря не одному его слову. И вообще, в одном он прав. Чего я к нему лезу со своими допросами? Он ведь во мне видит лишь ступеньку к власти и даже не считает за друга! Ну ничего, он еще пожалеет. Я же обещала себе, что припомню ему летнее прощание. Думает заполучить артефакт, наивный. Он будет у Трэшена, и не нужно мне его кольцо джинна.
Я хитро улыбнулась, глядя на выпившего дроу. Он больше ничего не говорил, я же тоже не нарушала тишину, наслаждаясь тем, что сейчас Эшэр не может читать мои мысли.
— Сэл, ты явно решила сейчас все неправильно, — словно догадываясь о моих мыслях, устало произнес темный эльф, однако вдаваться в подробности не стал, лишь как-то горько улыбнулся и положил голову на руки, сложенные крест-накрест на столе.
— Спокойной ночи, — недовольно буркнула я, глядя на заснувшего эльфа.
Но не тут-то было, он вдруг резко поднял голову, отчего я вздрогнула, и коварно усмехнулся:
— Ты поверила, что я уснул? Мне надо выпить намного больше, чтобы меня свалило с ног.
Он вдруг уверенно встал, схватил меня за руку и, ничего не говоря, потащил к выходу из каюты. На мои возмущения и вопросы: «Что ты делаешь?» — он просто не реагировал.
Вытащив меня на палубу, где вовсю свистел ветер и бушевала метель, он закружил меня в танце, не давая возможности даже вырваться.
— Эшэр, ты с ума сошел? Отпусти меня!
— Нет, это компенсация за допрос. Ты воспользовалась моим состоянием и все выпытала, я же за это требую танец.
— Ты странный, — изумленно прошептала я, не успевая за темпом эльфа. И откуда у него только силы взялись, еще пару минут назад засыпал, как дитя, да еле языком ворочал. Или это была всего лишь игра?
— Нет, свободный.
— Ась?
— Не задумывайся, просто наслаждайся.
— Что тут наслаждаться, если я замерзла? — Это была ложь, если учесть, что я вся вспотела, кружась в танце, и, наоборот, желала снять шерстяной свитер. — Между прочим, пока ты напивался, я искупаться успела, когда справлялась со стихией твоей эльфийки.
— Да хватит ее моей называть! — не на шутку разозлился Эшэр, неожиданно выпустив меня, отчего я не удержала равновесие и позорно упала на мокрую после нашего сражения палубу.
— Ты что вытворяешь? — возмутилась я и тут же поднялась. — Я из-за тебя опять переодеваться должна!
Эшэр промолчал, и лишь его взгляд говорил о многом: раздражение, непонимание, презрение. Возможно, я что-то и нафантазировала, но точно могу сказать, что в данный момент мне было не по себе.
Нет, больше никогда к нему не подойду, когда он напиваться в следующий раз решит.
— Сэл? Эшэр? — Трэшен подошел неслышно, из-за чего я невольно вздрогнула от его голоса. — Что случилось?
— Ничего, я устала и иду спать! — тут же выпалила я и поспешила ретироваться, не желая разбираться с заскоками Эшэра. Пусть протрезвеет, тогда и поговорим. То говорит все что ни попадя, то на палубу вытаскивает и кружит в танце, а уже в следующую секунду кидает на пол.
В конце концов, не умеешь пить, не пей. Ага, сказала та, которая сама, если выпьет глоток, несет такое, что спасайся, кто может.
Оставив изумленного Трэшена и застывшего Эшэра одних, спустилась в каюту.
Я так ничего интересного от дроу и не узнала, только еще больше запуталась. Прав был Рэн — нечего было ввязываться в споры темных эльфов. Но я была бы не я, если бы отказалась от такой возможности.
* * *
Мы медленно подплывали к причалу Аллира. Эльфийку все-таки не удалось нагнать, впрочем, я и не рассчитывала на это, с нашим-то стареньким судном.
Вот интересно, что Эллая дальше делать будет? Во-первых, она даже не догадывается, что с Эшэром сам владыка, во-вторых, у нее нет выхода из этой ситуации, она просто загоняет себя в тупик: от перстня избавиться не сумеет, спрятать тоже. И не стоит забывать о том, что все это может быть запланированной ловушкой и она заманивает нас куда-то. Или только Эшэра? А мы так, как ненужный балласт.
И вообще, почему это должно меня волновать? Пусть сам разбирается. Мы с Трэшеном заберем кольцо и оставим Эшэра с носом, так же, как он поступил летом. Да, он заплатил мне тогда, но все равно мне было обидно! К тому же мне можно, я по характеру и возрасту вреднее.
На причале нас встретили два шкафообразных мужчины. Притом те же самые, что и тогда, летом. На память, слава богам, никогда не жаловалась.
Они были одеты в ту же темно-синюю форму с вырезанной эмблемой Аллира, как в прошлый раз. Разве что сейчас на них были еще куртки с мехом.
Мы только подошли к ним, ведя под уздцы своих коней, как они тут же потребовали взнос за проезд через границу, притом увеличившийся в два раза! Ладно, я немного хватила, но цигх, тридцать золотых за три человека, то бишь одного человека и двух эльфов, — довольно приличная сумма. А ведь еще летом было двадцать пять золотых. У них что, государь совсем с ума сошел? В Аллир просто перестанут ездить.
