— Та-ак… — Себастьян поднялся и прошелся по кабинету. — Давай плясать от дюз. Вот представь, я говорю тебе: Мартин, тебя не просто так собрали в пробирке, ты — отпрыск вот этих двух конкретных индивидуумов. Да, с небольшими дополнениями, но в целом — дело обстоит именно так. Что ты почувствуешь?
— Я? Да ничего, — удивленно произнес тот. — А что тут такого? Я даже, наверно, порадовался бы, потому что… ну, ты — это ты, что тут говорить? А Ким… Я ее знаю давно, у нее соображаловка отменная, иначе осталась бы она при тебе на столько лет? Ну там папаша у нее подкачал, но если бы нашлось что-то скверное, неужели бы Алан не вычистил? И вообще я к Ким того… привязан. Так что я удивился бы поначалу, ну и всё…
— А если бы я тебе об этом сказал, когда ты впервые в космопорт попал? — коварно спросил начтранс.
— Я бы ошалел, — сознался Мартин. — Хотя куда уж больше-то… Потом… не знаю. Мог бы решить, что на выбраковку угодил из-за такой наследственности, но, подозреваю, ты бы живо дурь из меня выбил… А мог и загордиться, кстати.
— А если бы ты о таком узнал еще в интернате, до того, как начал хулиганить? Пока еще был среднестатистическим мальчишкой?
— Вот не знаю… — тот покачал головой. — Правда, не знаю. Я тогда ведь людей… ну, обычных людей, не фурнитуров, видел только на картинках да в записи, а что они из себя представляют, как себя ведут, что делают и почему, вообще не представлял. Ты же знаешь, как нам на мозги капают: люди — низшая каста, всё такое… Наверно, это был бы тот еще шок. — Мартин подумал. — А потом я мог бы или вообще в самоуничижение впасть: ну, все Блонди как Блонди, а я — не пойми что… Или, наоборот, устроить однокашникам веселую жизнь, причем по той же причине. Тогда бы меня на выбраковку еще раньше отправили.
Он помолчал, потом добавил:
— Только это глупости. Что так, что этак — все равно же в пробирке собирают, как ты выразился.
— А ты возьмешься объяснить это ребенку?
— Нет, — сознался Мартин. — Доходчиво — просто не сумею.
— Вот и я о том же.
— Ну, значит, пока не привыкнет ко всем нам и к людям особенно, ничего и не надо говорить!
— Это ты с позиций разума рассуждаешь, — заметил Себастьян, — а не чувств.
— По-моему, это как раз ты с позиций разума рассуждаешь, — буркнул Мартин. — А людей мы все равно плохо понимаем. Вот, чтобы не быть голословным… Погоди-ка…
— Ты кому звонишь? — насторожился начтранс, но было поздно.
— Ким, эй, Ким, не занята? — быстро проговорил заместитель. — У меня к тебе один вопрос! — Он ловко увернулся от начальника. — Ничего, это у нас тут локальные военные действия… Вот скажи… Ты знаешь, вот есть один такой мальчишка… ну, ты поняла, о ком я? Ага! — Мартин снова вывернулся, оставив в руках Себастьяна свою куртку. — Так вот, два варианта: ты его вообще не видишь, в смысле, вживую, или можешь увидеть, но не должна говорить, кто он тебе… Ты что выберешь? Ай!..
— Я предупреждал… — нехорошим тоном произнес Себастьян, выкрутив заместителю запястье и легко отобрав коммуникатор. — Да, Ким, это я. У Мартина просто скверно с чувством юмора. Что? А… Ну, право, не знаю…
— Что, что? — чуть не подпрыгивал рядом Мартин.
— Она спрашивает, — убитым голосом произнес начтранс, — мы ее разыгрываем или правда можем на денек вытащить парня из интерната.
— Можем! — гаркнул тот, чтобы Ким наверняка услышала. — А ты сомневался!
— Ладно, отбой… — Себастьян швырнул коммуникатор на стол и уставился на Мартина тяжелым взглядом.
— Что такое? — удивился юноша.
— Ровным счетом ничего, — вздохнул тот. — Я улетаю, если ты не забыл. А инициатива наказуема исполнением. Поэтому, Мартин, если ты сумеешь уговорить Рауля на это безумие, то я точно препятствовать не стану. Идет?
— Идёт… — ответил Мартин, понимая, что крепко влип…
— Я запрещаю, — предсказуемо произнес Рауль Ам.
Алан Грасс покосился на Мартина и украдкой развел руками, мол, я же предупреждал! Сколько сил потратил юноша на то, чтобы уговорить заместителя Второго Консула устроить эту встречу, лучше было даже не вспоминать. Своего начальника Алан изучил достаточно хорошо, чтобы предугадать его реакцию на то или иное предложение, а потому предлагал Мартину не терять времени попусту и довольствоваться малым… то есть, в данном случае, большим — Эрле. Мартин, однако, намеков упорно не понимал и в итоге заявил, что если Алан, и без того увязший в этой афере по уши, не намерен ему посодействовать, то он попросту запишется на прием ко Второму Консулу, и кому от этого будет хуже, еще неизвестно! Алан не дрогнул и, вероятно, юноше пришлось бы воплощать в жизнь план "б", но тут в кабинет заместителя заглянул сам Рауль и застал самый разгар спора.
— Я тебя уверяю, он такого разрешения не даст, — уверенно говорил Алан.
— А я говорю — даст! — горячился Мартин, ради визита в Эос даже облачившийся во вполне приличную одежду и приведший прическу в относительный порядок.
— Никогда!
— Спорим?!
— Нет, — сдал назад Алан. — Спорить с тобой или твоим начальником — себе дороже.
— Это уж точно, — усмехнулся Рауль, неслышно подошедший к спорщикам. — Итак, что, кто и кому должен дать?
— Мне, — тут же ответил Мартин. — Вы. Разрешение.
— Разрешение на что?
— На то, чтобы на пару дней забрать из интерната воспитанника, — обтекаемо ответил юноша и посмотрел на Рауля кристально чистыми глазами. Очевидна, с чистотой он переборщил, потому что Второй Консул насторожился.
— По-моему, до этого ты прекрасно обходился санкцией моего заместителя, — заметил он.
— Да, но, кажется, господин Сайн счел, что я злоупотребляю добротой Алана, и вот… — понурился Мартин.
— Алан, он ведь врет? — поинтересовался Рауль.
— Ну как сказать, — со вздохом ответил тот, прекрасно поняв затеянную юношей игру. — Вообще-то, он действительно злоупотребляет…
— И ты врешь, — констатировал Второй Консул. — Хотя… О том, что касается злоупотреблений, возможно, ты говоришь правду, а вот остальное… — Он повернулся к Мартину. — А твой начальник тебя совершенно распустил. Тебе не кажется, что пытаться получить что-то у меня обманом…
— Это глупая и опасная затея, — согласился тот. — Но попробовать-то стоило! И если бы Алан так не дергался, то, может, и вышло бы…
— Алан как раз не дергался, это ты переборщил с… хм… искренним раскаянием, — припечатал Рауль. — Раз уж взялся подражать Себастьяну, делай это как следует! Его так просто не раскусить.
— Ну, я пока учусь, — хмыкнул Мартин. — Так что насчет разрешения, а?
— Какого именно?
— Ну я ведь уже сказал! Забрать воспитанника на пару дней…
Рауль смерил его взглядом, повернулся к Алану.
— А что, — кротко спросил он, — Сайн уже не признает твоих распоряжений? Что такого умудрились натворить эти двое, что требуется мое вмешательство?
— Ничего, — вздохнул Алан. — С Эрле никогда не бывает никаких проблем. А Мартин… по-моему, в последнее время с ним ничего из ряда вон выходящего не происходило.
— Абсолютно ничего, — подтвердил тот. — Аж скучно!
— Тогда в чем дело?
— Алан, твой шеф еще зануднее моего, — уныло сказал Мартин, понявший, что придется говорить правду, ибо иначе Рауль не отстанет. Или отстанет, но тогда придется распроститься со своей авантюрой…
— Выбирай выражения, — холодно посоветовал Второй Консул.
— Ну, я же в хорошем смысле слова! — тут же пошел на попятный Мартин. — Дотошный, скрупулезный и вообще…
— Мартин, у меня и у Алана масса дел, — оборвал Рауль. — Поэтому либо ты за одну минуту излагаешь суть своей затеи, либо по истечении этой минуты мы все дружно возвращаемся к работе.
— Ну, в общем, дело обстоит следующим образом…
— Полминуты.
— Мы хотим забрать вместе с Эрле Теодора! — выпалил Мартин, достаточно хорошо знавший Второго Консула, чтобы понимать: его сейчас попросту выставят за дверь.
— Я запрещаю, — мгновенно отреагировал Рауль.
— Ну почему? — взвился юноша. — Ведь Эрле сколько раз уже был у нас, и ничего такого… Нет! Ничего не говорите! Я сам знаю: Эрле старше и так далее, мне Себастьян всё это уже высказал!
— Ну а раз знаешь, зачем время тратить? — поинтересовался Второй Консул.
— О, Юпитер… — Мартин запустил обе руки в шевелюру, придав ей неописуемый вид. — Ладно, я повторю всё то же самое, что говорил Себастьяну, а потом Алану… Надо было на диктофон записать, я уже язык отбил!..
— Что ж, излагай, — согласился Рауль и занял свободное кресло. Судя по всему, ему было любопытно. — У тебя пять минут. Время пошло.
Мартин помолчал секунду, набрал побольше воздуху в грудь и в очередной раз отбарабанил все доступные ему аргументы, уложившись всего в четыре с половиной минуты.
— Неубедительно, — резюмировал Рауль. — Не вижу ни одной причины, почему я должен позволить вырвать ребенка из привычной среды обитания и подвергнуть сильнейшему стрессу.
