– У вас есть какая-то выпивка? – поинтересовался Мелифаро.
– У меня есть настойка на траве коссу, – ответил толстяк. – Бембони, сходи в подвал, принеси.
Седая леди послушно сползла с табурета и исчезла за дверью.
– А что это такое? – спросил Мелифаро.
– Это вкусно, а потом становится приятно, – лаконично объяснил трактирщик.
– А камру вы варите? – поинтересовался я.
– Да. У меня очень хорошо получается. Этот высокий человек, с которым вы разговаривали, выпил целых три кружки, – похвастался толстяк. – Правда, платить он отказался, зато не стал меня ругать.
– Ну, если не стал ругать… Сварите и на мою долю, ладно? – попросил я.
– А я уже сварил, надо только разогреть.
Хозяин поспешно скрылся на кухне.
– А ты боишься пробовать настойку, да? – насмешливо спросил Мелифаро.
– Ты бы на моем месте тоже боялся. Если вдруг окажется, что она действует на меня, как этот ваш Cуп Отдохновения… Знаешь, в таком случае я не завидую никому из присутствующих, а в первую очередь – себе самому.
– А, ну да, ты же у нас с причудами.
– Еще с какими причудами. Знаешь, как начался мой роман с Теххи?
– Догадываюсь, что не так, как это обычно происходит у нормальных людей, – расхохотался он.
– Правильно догадываешься. Теххи угостила меня какой-то очередной неизвестной настойкой, и я от нее умер.
– То-то от тебя в последнее время так ужасно пахнет. Я-то все думаю – и на что это похоже? А ты, оказывается, самый обыкновенный прокисший труп. – Мелифаро изготовился было заржать, но внезапно осекся. – Погоди, ты что, серьезно?
– Абсолютно. Правда, потом появился Джуффин и благополучно меня оживил. Но сюда он будет добираться гораздо дольше. Поэтому я, пожалуй, воздержусь от экспериментов. Смерть – гадкая штука. Мне не понравилось.
– Какая у тебя, однако, жизнь интересная. Да уж, теперь, если ты все-таки захочешь попробовать эту настойку, я, пожалуй, собственноручно свяжу тебя по рукам и ногам.
– Договорились, – кивнул я, подкладывая себе добавки. – Но ты можешь просто выпить ее всю залпом, это проще и приятнее.
– А ты помнишь, что с тобой было после того, как ты умер? – поинтересовался Мелифаро.
– Хвала Магистрам, почти не помню. Зато я отлично помню сам процесс умирания. Мерзейшая вещь, – с набитым ртом отозвался я. – Так что постарайся стать бессмертным, дружище, мой тебе совет… Впрочем, нет, забудь. Наверняка у каждого своя смерть. Может быть, твоя окажется симпатичной юной особой с пышной грудью. С тебя, пожалуй, станется.
Румяная седая леди поставила на наш стол маленький кувшинчик и высокий тонкий керамический стакан. Она покраснела от смущения, но все-таки заговорила:
– Столетняя настойка на траве коссу, очень вкусная. Мы ее бережем. Ее могут пить только те люди, которые дают нам деньги.
– Как хорошо быть богатым! Спасибо, леди, – галантно поклонился Мелифаро.
Он понюхал содержимое кувшинчика, потом осторожно попробовал и одобрительно кивнул:
– Действительно отличная вещь. Бедный сэр Ночной Кошмар! Плохо все-таки быть таким запредельным чудовищем. Никаких тебе мимолетных наслаждений.
– Ничего, наверстаю, – улыбнулся я. – Что касается наслаждений, их в моей жизни даже больше, чем требуется. Гедонист из меня всегда был никудышный.
– Ну и словечки у тебя!
Мелифаро укоризненно покачал головой, словно я три часа кряду отчаянно матерился в присутствии нескольких дюжин перепуганных женщин и детей из высшего общества.
Рыжий хозяин вернулся с большой кружкой камры для меня. Она оказалась не слишком-то вкусной. Кофа был прав, когда отказался за нее платить. А ругаться он не стал, как я понимаю, лишь потому, что переучивать этого повара уже поздно. И все-таки это было гораздо лучше, чем ничего. Я прислонился к теплой деревянной стене и с удовольствием закурил. Вечер можно было считать вполне удавшимся.
Мелифаро быстро прикончил содержимое своего кувшинчика. Судя по его состоянию, воздействие таинственной настойки на человеческий организм не слишком отличалось от эффекта, производимого обыкновенной Джубатыкской пьянью.
– Только вы теперь лучше не выходите на улицу до утра, – неожиданно посоветовал ему трактирщик. – После большой порции настойки на траве коссу я всегда начинаю бояться темноты, совсем как в детстве.
– Как это? – удивился Мелифаро.
– Ну, как. Просто становится очень страшно, и все тут.
– Какая прелесть, – обрадовался я. – Хочешь, я провожу тебя в уборную, душа моя?
– Не хочу, – буркнул Мелифаро. – Чего я действительно хочу, так это спать.
– Святое дело. Спать даже я, кажется, уже хочу. Денек был тот еще.
Мы попрощались с хозяевами и поднялись наверх. Мелифаро нерешительно застыл на пороге своей комнаты.
– Макс. – Он потянул меня за полу лоохи. – Кажется, этот рыжий сказал правду. Мне очень не хочется заходить в эту темную комнату.
– Ну, ты даешь, – рассмеялся я. – Там же не темно, там свеча горит.
– А в углах темно, – заупрямился Мелифаро. – Макс, ты можешь немного у меня посидеть?
– С удовольствием. Только я хочу курить, а ты не любишь дым.
– Откроем окно. – Он бы тверд.
– А ты меня не разыгрываешь?
– Не разыгрываю. Мне действительно страшно. Дырку в небе над этим жирным шутником и его отравленным пойлом! Я никогда в жизни не боялся темноты, даже в раннем детстве.
– В раннем детстве ее, по-моему, никто не боится, – заметил я, устраиваясь у окна. – Страх приходит позже, когда появляется дура-нянька со сказкой про буку, которая обожает питаться непослушными мальчиками, когда они не хотят ложиться спать.
– Какой кошмар! – искренне ужаснулся Мелифаро. – На твоей родине действительно происходят такие ужасные вещи? Эта бука, которая ест детей, – она же хуже бешеного вурдалака! Слушай, а сюда она не придет?
– Да нет никакой буки, – расхохотался я. – Я же говорю, это выдумка, как и многие другие глупые страшные сказки.
– Что за страшные сказки? – нерешительно спросил Мелифаро.
Бедняга явно разрывался между страстью к новым знаниям и желанием немедленно заткнуть уши, чтобы не услышать ни слова.
Я окончательно развеселился. Судьба подарила мне уникальный шанс до потери сознания напугать великолепного сэра Мелифаро глупой страшной сказкой. Я решил, что буду последним дураком, если упущу столь дивную возможность. Но все-таки сжалился над его бедной одурманенной головушкой и выбрал самую идиотскую из всех известных мне страшных историй.
– Например, есть сказка про Черную Руку, – вкрадчиво начал я.
– Черная Рука? Что, просто рука, без тела? Ужас какой.
К моей неописуемой радости, Мелифаро поспешно вылез из-под одеяла и уселся рядом со мной.
– Ну да. – Я с трудом сдерживал смех. – Это история о маленькой девочке, которая остается ночью одна дома, потому что ее родители ушли в гости. И тут включается радиоприемник, причем совершенно самостоятельно… Ты знаешь, что такое радиоприемник?
– Да, я несколько раз видел его в кино, – деревянным голосом сказал Мелифаро. – Обычно он сам не включается, правильно? Нужно нажать на кнопку.
Он сел еще ближе и прижался к моему табурету, как к самому близкому существу во Вселенной.
– Правильно. Но тут радио включается само и говорит: «Девочка, девочка, Черная Рука уже на твоей улице. Девочка, девочка, Черная Рука зашла в твой дом. Девочка, девочка, Черная Рука поднимается по лестнице…»
Я говорил, подвывая и растягивая слова, в точности как мой двоюродный братец, от которого я впервые услышал историю про Черную Руку. В то время мне едва исполнилось пять лет, и я был совершенно шокирован.
Что касается Мелифаро, он тихо скрипнул зубами и мертвой хваткой вцепился в мое запястье.
– Девочка, девочка, Черная Рука стучит в твою дверь! – зловеще прошептал я.
Мелифаро сдавленно охнул.
И вдруг в нашу дверь тихо постучали. Пришла моя очередь охнуть и подскочить на месте – от неожиданности.
– Макс, это она, – хрипло сказал Мелифаро.
– Кто – «она»?
– Эта твоя Черная Рука. Теперь и до нас добралась, – совершенно серьезно объяснил он.
Стук повторился.
– Не говори ерунду, – вздохнул я. – Ну какая «Черная Рука», сам подумай! Я рассказал тебе самую дурацкую историю из всех, какие когда-либо слышал. Наверное, это хозяин, принес тебе дополнительную подушку или еще что-нибудь.
Я сердито посмотрел на дверь и рявкнул: «Заходите!»
– Не надо! – взвыл Мелифаро.
Но он опоздал. Дверь открылась с противным скрипом, как и положено в страшных сказках. На пороге стояла огромная черная рука. Просто рука, без туловища и, тем более, головы. Зрелище то еще, хоть в обморок падай.
Но вместо этого я прищелкнул пальцами левой руки и выпустил Смертный шар. Сначала сделал, а уже потом сообразил, что поступил правильно. Маленький шарик пронзительно-зеленого света устремился навстречу нашей прекрасной гостье. Но вместо того чтобы уничтожить дурацкое видение, он просочился сквозь чудовищную конечность, ударился о дверь, на миг вырос, стал прозрачным и, наконец, исчез.
