– Ничего, если я пойду? – нерешительно спросил хозяин. – В это время мы обедаем, а у нас принято, чтобы за стол садились все вместе.
– Иди, Кекула, – кивнул Мелифаро. – Семейный обед – это святое.
Как только трактирщик вышел, мой коллега подпрыгнул на табурете и победоносно уставился на меня.
– Я тут такого наслушался, ты не поверишь!
– Поверю, – пообещал я. – В последнее время я вообще всему верю, так проще и приятнее. И чего же ты наслушался?
– Эти люди уверены, что их лес – это весь Мир! – выпалил Мелифаро.
– Как это?
– А вот так. Есть лес. А в центре леса есть их дом. Вот и все.
– Хочешь сказать, они не подозревают о существовании Ехо?
– Какое там Ехо! Они не подозревают даже о существовании Соединенного Королевства. И вообще чего бы то ни было. Более того, они думают, что их дом – единственное строение во Вселенной, а все остальные люди просто живут в лесу – в том числе и мы с тобой. Знаешь, с чего начался наш разговор? Этот толстяк спросил у меня, как это нам, лесным жителям, удается спать в лесу и оставаться такими чистыми. Сказал, что он сам несколько раз попробовал ночевать в лесу и всякий раз возвращался домой грязный, как болотная кочка. Представляешь?
– И что ты ему ответил?
– Я растерялся и на всякий случай сказал, что мы вьем гнезда на деревьях. Кекула был счастлив – одной тайной меньше.
Я рассмеялся, представив себе огромное гнездо, из которого свешиваются ярко-желтые сапожищи сэра Мелифаро. А потом спросил:
– Ну хорошо, эти ребята считают, что кроме их дома и леса нет ничего. А откуда они берут продукты и все остальное?
– Почти все они делают сами. У них же огромное хозяйство. А еще несколько раз в год сюда приезжает один парень с полной телегой продуктов. Думаю, какой-нибудь фермер из окрестностей Чинфаро. Забирает все деньги, которые им удается собрать, оставляет товар и уезжает. Наш трактирщик, совершенно уверен, что телега с продуктами просто приезжает из леса, а потом возвращается в лес.
– Ладно, допустим. А приезжие вроде нас? Они же что-то рассказывают об окружающем мире. Или нет?
– Рассказывают, наверное. Но многие люди устроены таким образом – слышат лишь то, что заранее готовы услышать. А все остальное пропускают мимо ушей. Помнишь нашего изамонского приятеля Рулена Багдасыса, который почти всегда был глухим – кроме тех редких случаев, когда ему позарез требовалось получить какую-то важную информацию? Таких, как он, большинство, просто у Багдасыса совсем уж запущенный случай. К тому же нечаянно разбогатевшие лесные оборотни навещают этот трактир гораздо чаще, чем городские бездельники вроде нас с тобой.
– Ну и дела, – вздохнул я. – Но как такое могло случиться? Откуда они вообще взялись, эти двое?
– Их не двое, а гораздо больше. Наш друг Кекула, потом эта симпатичная Бембони – кстати, она его сестра, а не жена. Они старшие в семье. Кроме них, есть еще три брата и две сестрички. Они живут в соседнем строении и ведут общее хозяйство: мастерят посуду, возятся с огородом, ходят в лес за ягодами и так далее. Все они родились в этом доме. Покойные родители сказали им, что, кроме дома и леса, ничего нет – не знаю уж почему. То ли сами в это верили, то ли у них были какие-то причины обидеться на остальной Мир, да так, что ребята начали упорно отрицать его существование. Одним словом, я не знаю. И никто не знает, а самих стариков уже давно нет на свете, так что расспросить их не удастся. Разве что ты распотрошишь уютные могилки и поговоришь по душам с этими несвежими покойничками.
– Ага, сейчас все брошу и побегу, – огрызнулся я. Потом покачал головой. – Ну и история!
– История как история, самая обычная, – печально сказал Мелифаро. – Большинство людей всю жизнь находятся в плену подобных иллюзий. Просто их заблуждения не кажутся столь смешными. Наши приятели-трактирщики думают, что весь Мир – это лес; какой-нибудь малограмотный уриуландский фермер думает, что Мир – это Соединенное Королевство и еще дюжина каких-то маленьких государств по соседству; образованные люди думают, что Мир – это очень много воды, а в воде плавают островки суши, по которым деловито бегают маленькие серьезные человечки… Кстати, всего лет двадцать назад я сам был совершенно уверен, что так оно и есть. А теперь мы с тобой думаем, что Мир – это Мир, и еще Темная Сторона, и еще другие миры, и таинственный Коридор между ними… Но даже у нас с тобой нет гарантий, что мы намного умнее этих смешных лесных ребят. Просто нам довелось получить чуть-чуть больше информации – наверняка не всю! Вполне может статься, что мы с ними – товарищи по несчастью.
– Твоя правда, – удивленно согласился я.
– Конечно.
Мелифаро цапнул с опустевшего блюда последний коржик, с видом победителя помахал им в воздухе и отправил в рот. Печальный мудрец куда-то исчез, вместо него на табурете вертелось хорошо знакомое мне стихийное бедствие. Оно к лучшему, мне еще предстояло провести в его обществе как минимум сутки, а я совершенно неспособен сохранять умное выражение лица дольше нескольких минут кряду.
Сэр Кофа появился только вечером следующего дня, важный, загадочный и ужасно довольный – почти как в старые добрые времена.
– Глядя на вас, можно подумать, что вам удалось соблазнить всех фермерш в этой части Ландаланда, – прыснул Мелифаро. – Оно и понятно, вы стали таким красавчиком, стоило только удрать из Ехо! Может быть, вам стоит и дома пользоваться этим обликом? Видела бы вас сейчас леди Кекки!
– Кекки – умная девочка, ей абсолютно все равно, как я выгляжу, – усмехнулся Кофа. – Если бы ей было необходимо время от времени видеть в своей спальне нечто красивое, она могла бы просто повесить там зеркало. Поехали, мальчики. Мы и так задержались.
– «Мы», видите ли, задержались! – возмутился Мелифаро. – И куда мы теперь попремся на ночь глядя?
– А чем тебе ночь не угодила? – удивился Кофа. – Какая разница?
– Между прочим, по ночам я, как правило, сплю, – проворчал Мелифаро.
– Да? Дурацкая привычка. Впрочем, спи себе на здоровье, только в амобилере. Это элементарно.
– Действительно, поехали. – Я поддержал Кофу. – Чем скорее, тем лучше. Далеко еще?
– Не очень. Если бы амобилером управлял нормальный возница, мы были бы во владениях Гленке Тавала завтра ночью. А ты доедешь гораздо быстрее, даже по этой паршивой дороге. Кстати, надо отдать вам должное, вы придумали довольно удачную замену колесам.
– А вы провели полевые испытания, – улыбнулся я.
– Вот именно, – согласился он. – Можно сказать, только этим и занимался.
Мы попрощались с чудаковатыми обитателями «Середины леса». Рыжий хозяин нам здорово сочувствовал – он был уверен, что нам предстоит вернуться в неуютные гнезда на верхушках деревьев. Думаю, этот смешной парень считал, что у нас просто нет денег, чтобы и дальше пользоваться его гостеприимством. Я чувствовал, что он разрывается между альтруистическим желанием предложить нам остаться еще на пару дней и здоровым прагматизмом, требующим брать плату за кров и стол.
Победил прагматизм. Кекула сентиментально пообещал, что в следующий раз пустит нас поспать на кровати даже за одну «маленькую деньгу» – уж больно мы ему понравились! Я так растрогался, что потихоньку оставил в «Середине леса» еще несколько корон. Одну на крыльце, одну на пороге уборной, еще одну – у ворот. Мне было приятно думать, что эти забавные ребята будут время от времени находить мои монетки и бурно радоваться такому везению.
Сэр Кофа заинтересованно наблюдал за моими манипуляциями.
– Ворожишь ты, что ли? – наконец спросил он.
– Да нет, просто глупости делаю.
– Тогда ладно. – Он тут же потерял интерес к моим странным занятиям и требовательно спросил: – Мы когда-нибудь отсюда уедем, Макс?
– Когда-нибудь уедем, – пообещал я, усаживаясь за рычаг амобилера.
На сей раз Мелифаро занял заднее сиденье, объявив, что ему надо выспаться.
– Надо, так надо. – Кофу даже уговаривать не пришлось.
Он уселся рядом со мной и водрузил на колени свою «полевую кухню». К счастью, обошлось без шарманки. Видимо, сегодня Кофины нервы не нуждались в успокоении, а мыслительный процесс – в стимуляции.
С тех пор, как мой амобилер превратился в злую пародию на вездеход, езда по лесу стала вполне приятным занятием. Я, конечно, не мог позволить себе роскошь развить настоящую скорость, тем не менее наши темпы можно было назвать вполне приличными. Мелифаро сладко сопел на заднем сиденье. Сыну великого путешественника не пристало обращать внимание на такие пустяки, как отсутствие кровати, подушки и одеяла.
– Если хочешь, можешь тоже подремать, – великодушно предложил Кофа. – Я вполне способен еще несколько часов посидеть за рычагом.
– Спасибо, но все равно ничего не получится. Во-первых, я пока не хочу спать. А если бы даже и хотел… Я же консерватор, Кофа! Мне подавай настоящую постель. Впрочем, я не уверен, что сейчас мне удалось бы заснуть даже в настоящей постели.
