добавил Якушев. – Все, ступай. Работай…
Как только за Сидоровым закрылась дверь, полковник вылез из-за стола. Дошел до сейфа в северном углу кабинета. Открыл и достал початую бутылку коньяка. Налил себе на два пальца в старомодную рюмку с блестящими ободками по верху. Выпил одним глотком. Пошарил на нижней полке, наткнулся на шоколадную конфету. Неторопливо развернул ее и закинул в рот.
– Все будет хорошо, Аня, – проговорил он тихо и со вздохом продолжил: – Не смей мне умирать, поняла! Я ведь тогда твоему Генке никогда этого не прощу. Никогда! Того, что из-за него ты мне отказала и… И так все произошло. Не смей умирать!
Он вернулся за стол и попытался работать. Но отвлечься от тревоги за нее не мог. Набрал номер телефона Аниного кабинета, где она трудилась с коллегами.
Трубку взял Ольховцев.
– Ну! Что у вас? Есть результат?
– Так точно, товарищ полковник! – завопил тот как ненормальный, прямо на ухо.
– Ну!
– Анна Сергеевна свою машину оставила во дворе свидетеля, а сама поехала на его машине. Вместе с ним, – уточнил Ольховцев.
– Куда поехала, капитан?! Мне из тебя по слову тянуть?! – вставил полковник в трехсекундную паузу.
– Они поехали в село, где у Пеклова Дмитрия был дом. Но это предположительно. Направление совпадает, – поспешил внести уточнение Ольховцев.
– А что не предположительно, капитан?
– То, что Анна с этим самым Артуром Севастьяновым. Нам удалось рассмотреть ее в его машине на видеозаписи. И Гена, простите, майор Сидоров уже поехал туда же.
– А позвонить Севастьянову не судьба? Если у Смирновой телефон вне зоны, на его бы позвонили.
– Так и его телефон вне зоны, товарищ полковник. Мы звонили одновременно и ей, и ему. Возможно, сбой связи или…
Или Аня снова влезла в какую-нибудь историю.
А что, если позвонить в местный отдел полиции, а? Может, у них информация имеется насчет того населенного пункта, куда – предположительно – укатила Смирнова с фигурантом? Не сидеть же сложа руки. И не метаться по пригороду на машине, как Гена Сидоров. И разминуться элементарно. И просто свернуть не туда.
Полковник Якушев не стал просить секретаря, сам нашел телефон опорного пункта. Позвонил, представился. На том конце провода мгновение было тихо. Затем загромыхал стул и четким речитативом ему представился участковый – майор Пронин. Якушев усмехнулся. Небось Пронин пуговку верхнюю кинулся застегивать на рубашке.
– Ты мне вот что, майор, расскажи… – он в двух словах обрисовал ситуацию. – На связь не выходит наш сотрудник. А мы совершенно точно знаем, что она поехала в вашем направлении.
– Так точно, товарищ полковник! – заорал Пронин.
– Что – так точно? Исполнишь или…
– Здесь она. С каким-то мужиком. Вызвалась нашей группе помочь.
– На предмет?
Якушев довольно улыбался. Ну вот он так и знал! Анька туда приехала и труп нашла. Или до нее нашли, а она мимо не прошла.
– Тут местного бомжа кто-то грохнул. Прошу прощения, товарищ полковник, – заторопился исправиться майор Пронин. – Сегодня было обнаружено тело Шарышева Сергея Степановича. Он в старом доме живет… жил. Со следами насильственной смерти было обнаружено его тело. Ваша сотрудница со спутником подъехала как раз тогда, когда и наши оперативники с экспертом прибыли. И вызвалась помочь. Уверяет, что этот мужчина был важным свидетелем.
– Понятно, – полковник медленно встал с места. – Передай, майор, чтобы она телефон включила. Или зарядила. Ее разыскивают коллеги.
– Так точно!..
Разговор завершился. А Якушев бодро зашагал в северный угол. Открыл сейф. И достал коньяк. Плеснул на два пальца. Подумал и еще добавил на сантиметр.
Ситуация разрешала! Потому что она разрешилась благополучно. Чего уж: у него тоже внутри все скрутило, когда Генка тут у двери трясся осиновым листом.
– За тебя, Анюта, – тихо молвил полковник, поднимая старомодную рюмку с золотыми ободками. – Будь всегда живой!
Глава 26
– Никогда больше так не делай, – повторил Гена в сотый раз, зарываясь лицом в ее волосы. – Я чуть с ума не сошел.
– Прости. Прости. Прости, – скороговоркой повторила Аня тоже в сотый, наверное, раз.
Она не могла подумать, что ее непродолжительное исчезновение с радаров вызовет у него такую панику. Но потом вспомнила, что ей рассказывали о «тайных» визитах Гены к их психологу, и устыдилась.
Гибель его девушки он переживал. Тайно, тихо, чтобы не вызвать в ней приступов гнева или ревности. Но переживал. А тут еще и она пропала. Повела себя, мягко говоря, безответственно. Это ей так полковник Якушев сказал, когда она телефон зарядила. А потом еще добавил несколько предложений. В основном непечатных.
– Я из-за тебя даже напился! – пожаловался Якушев напоследок слабым голосом.
– С радости или с горя, товарищ полковник? – уточнила она со смешком.
– Дура ты, Смирнова, – строго осадил он ее веселье. – Конечно, с радости. Когда уже нашел тебя…
Последние слова прозвучали слишком двусмысленно, и Аня поспешила разговор свернуть. А потом было долгое объяснение с Геной. И обещаний – на три тома хватит.
Что она никогда больше… И что всегда теперь будет… И обязательно прежде чем, проверит…
И так далее, и очень долго. Она честно утомилась оправдываться и обещать. Ей очень хотелось с ним обсудить текущие дела, которые были так себе. Еще раз пройтись по фигурантам, на которых просто мор какой-то напал.
Но Гена неожиданно уснул, обняв ее с такой силой, что ей дышать было трудно. Когда его дыхание выровнялось, она выбралась из кольца его рук и ушла на кухню.
Для начала сварила себе двойную дозу крепкого кофе. Из шкафа в гостиной достала дюжину белых листов, маркер. Уселась, поджав ноги, за обеденный стол и принялась рисовать смешных человечков и схемы.
Среди человечков с печальным названием «жертвы маньяка» были: Вероника Серова, Лидия Паршина, Алла Иванова, Алена Вострикова. Трое из четверых были убиты за очень короткий промежуток времени. Это могло означать что-то одно: либо он сорвался с катушек, либо зачищался. А зачищаясь, обставлял все под первое убийство. И тут возникал вопрос: он ли убил всех четверых? Или он убил первую, а остальных – подражатель? Или тот, кто хотел ему отомстить?
Ана тяжело вздохнула и глотнула черного, как деготь, кофе. И нехотя поместила в список претендентов на роль убийцы под номером один – Осетрова. За ним шел Пеклов. Завершал список Илья Рыжов. Второй и третий значились как «мстители».
Пеклова все характеризовали как амбициозного и бесталанного завистника. Он устраивал вечеринки в своем «поместье». И его сосед однажды даже видел, как Пеклов (возможно, это был он), убивает девушку.
Но это мог быть и Илья Рыжов. Вполне себе мог. Вот не верила она этому милому тихому парню, хоть убейте! Но тут возникал самый главный и отвратительный вопрос…
Рыжов знал, где у Пеклова дом? Смог бы туда приехать незамеченным? Убить, предположительно, Серову. Остричь ей волосы. Измельчить их. Это же надо постараться! На все нужно время. А у Рыжова его могло просто не быть. Вдруг хозяин вернется, а? Или он был уверен, что Пеклов не вернется? Почему? Знал, что Пеклов сильно занят? Что в отъезде? Был с ним в сговоре? Убили Серову, чтобы Осетрову отомстить?
В дверях кухни появился заспанный Генка. В трусах и трикотажной кофте с длинным рукавом. Его лихорадило еще с вечера. Нервы! Так он пояснил.
– Чем занята? – он заглянул в ее чашку, наполовину полную. Поморщился. – Ничего себе. Трое суток с такого кофе не уснешь. Что там у тебя?
Он встал за ее спиной, навис и шумно задышал в правое ухо. Потом последовал тяжелый-претяжелый вздох. Палец уткнулся в фамилию деревенского свидетеля Шарышева.
– Мы не можем быть уверены, что он что-то там такое действительно видел. Он мог это все просто сочинить.
– Гена, не начинай, – предостерегающе глянула она на него снизу вверх, вывернув шею.
– Он мог сам кого-то там убить. Осетрова, к примеру.
– Ага! Сначала привез его туда, да! На чем, Гена?
– Привезти мог и Пеклов. Привезти и оставить. Осетров там мог работать. Соседка видела его с огромным кейсом.
– И где он? Где картина? Краски, кисти?
– Шарышев сжег. А потом… Н-да… И сам потом сломал себе шею при странных обстоятельствах.
Гена недовольно поморщился, уселся напротив. Потянулся к ее чашке с кофе, сделал осторожный глоток и тут же закашлялся.
– Отрава, – выдохнул он, с силой зажмурившись. – Ань, идем спать. Завтра день будет.
– Гена, убийца на свободе! Он уже почти месяц направо и налево людей убивает! От его рук погибли три женщины и двое мужчин. Пять жертв! Пять! Представляю, как наверху Якушева чистят!
– Переживаешь за него? – ядовито ухмыльнулся ее муж
