Я подошла к решётке и прижалась к холодным прутьям.
– Как я поняла, тесты в Дассете стандартны. Со мной всё это уже проделывали, и я жива, как видишь.
– Но, Мари!
– Ни каких «но», мой вампир. Лучше давай проведём это время без ссор и споров.
Я вновь подошла к своему мужчине и прижала его голову к своей груди.
– Ты как-то изменился, худой, бледный… Где тот великолепный гордый мужчина? Где твоя фирменная ухмылка, твой сарказм?
Лорд выгнул бровь.
– Ты разочарована, милая? Но моя жизнь остановилась в тот момент, когда ты покинула Монтоней. Хотя обещала…
Я тяжело вздохнула.
– Иногда обстоятельства сильнее нас. Смирись.
– Я не могу. ― Вампир притянул меня к себе ещё ближе.
– Выше нос! Я жива. Я пройду тесты и скоро покину это ужасное место. И я хочу, чтобы ты тоже в это верил. Скажи, давно ли ты ел?
Макс усмехнулся.
– Ох уж, эти женщины. По-моему, это ваш любимый вопрос. Ладно. Вчера. Марикейт принесла мне консервы.
– Консервированная кровь? Почему? Ты мог бы найти донора.
Вампир покачал головой.
– Я лучше умру с голода, чем воспользуюсь услугами доноров. После тебя я не смогу пить чью-то кровь.
– Тогда я покормлю тебя сама.
Макс перепугался.
– С ума сошла? Тебе самой нужны силы.
– И ты дашь их мне. Ты дашь мне то, что я желаю всем сердцем.
Я скинула платье, которое мне передала мама, и принялась расстёгивать рубашку своего вампира.
– Я не могу любить тебя тут, в этой камере.
– Ты меня больше не хочешь? Может, узнав, в кого я превращаюсь, ты разлюбил свою маленькую Мари?
Макс обнял меня за талию и вновь притянул к себе. Его глаза блестели странным огнём.
– Как можешь ты говорить такое, моя прекрасная Золотая фурия? Я никогда не видел столь великолепного существа. Но, даже если бы ты превращалась во что-то ужасное, я всё равно любил бы тебя всем сердцем. Ты предначертана мне судьбой, ты моя радость, ты моё счастье, ты моя жизнь.
Лорд целовал меня исступлённо, яростно, как в последний раз. Я прилагала неимоверные усилия, чтобы не застонать и не привлечь внимания охранника. Руки Макса находились везде, и я потерялась во времени и в пространстве. Я чувствовала, что могу всё вытерпеть и свернуть горы, не ради себя, а ради него. Когда мой лорд заполнил меня целиком и стал двигаться во мне сильными толчками, моя кровь закипела. Я повернула голову, подставляя любимому вампиру свою шею.
– Пей. Я так хочу этого!
Макс уткнулся носом в то место, где бился пульс, и тихо застонал.
– Пей. Мне это тоже нужно.
Он со вздохом сомкнул челюсти, и я почувствовала невероятное возбуждение. После моей трансформации моё желание усилилось в сто раз. Я заметила, что моё тело стало светиться сильнее, а, когда волна удовольствия накрыла меня с головой, в камере вспыхнул яркий свет, заставивший меня зажмуриться.
Мы долго лежали рядом, обнимаясь, и, глядя друг другу в глаза. Я хотела, чтобы этот момент истинного единения длился вечно, но время истекло.
– Ты должен идти, Макс.
– Я не могу.
– Не можешь? Но ты должен.
– Я хочу увести тебя отсюда немедленно.
– Нет. Не будем возвращаться к этому. Я же сказала, что покину это место полностью оправданной. Потерпи немного.
Я погладила его по голове.
– Ты выглядишь гораздо лучше, мой вампир. А как себя чувствуешь?
Он широко улыбнулся.
– Как может себя чувствовать мужчина, полностью удовлетворённый своей женщиной? Физически я на седьмом небе, а вот морально…
Я чуть не завыла.
– Скажи, Мари! Почему ты вычеркнула меня из списка? Я мог бы остановить всё это, как я и делал раньше, с другими заключёнными.
Какой же он непонятливый!
– Я хочу пройти всё до конца, чтобы ни у кого не было вопросов. И потом, я заменила тебя на Марикейт. Надеюсь, она не откажет.
Никсон накинул рубашку.
– Помни, родная, чтобы пройти первую часть тестов ты не должна трансформироваться.
– Будет ещё и вторая часть?
– Если пройдёшь первую. Но она более простая. Ты должна трансформироваться по своему желанию, но при этом сохранить контроль над существом.
Я задумалась.
– Это, действительно, просто. Скажи, Макс, у тебя есть какие-то предположения, как из обычной фурии я вдруг превратилась в золотую? Мои клыки и когти стали не такими уродливыми, а ярость немного притупилась.
Лорд кивнул.
– Это кровь дракона. В тебе так же течёт кровь трёх древних королей: вампира, демона и эльфа. Я не знаю, что может послужить толчком для того, чтобы пробудились твои прочие инстинкты, но пока они не проявляются.
– А Роден… Сколько во мне его крови?
– Чистой? Ни капли. В момент твоего зачатья он мутировал. Так что его скорее можно назвать не отцом, а переносчиком генофонда других существ.
Я улыбнулась.
– Знаешь, ты снял с моей души камень. Не хочу иметь с ним ничего общего.
Макс обнял меня.
– Родная! Клянусь! Демон заплатит за каждую твою слезинку. Скоро он будет гореть в аду.
Я вздохнула.
– Нет. Ты его не тронешь. Обещай. Для него лучшим наказанием станет крушение всех надежд. Пусть живёт и осознаёт, что ему не суждено воплотить в жизнь то, о чём он так мечтал.
Макс молчал.
– Обещай! Я не отстану.
– Ладно, обещаю. ― Он был явно разочарован. ― А теперь для отчёта. ― Лорд вынул диктофон. ― Ваше Величество! Есть ли у Вас какие-то жалобы или пожелания?
– Есть, господин канцлер. Находиться в пустом помещении, в совершенной изоляции, мучительно. Можно сойти с ума от одиночества. За столетия мир за пределами тюрьмы кардинально меняется. И, выйдя, любое существо почувствует себя растерянным и испуганным. А страх рождает злобу.
– Так чего же Вы хотите?
– Информацию. Книги, компьютер, телевизор. Очень важна поддержка семьи и друзей. А, насколько я помню, свидания и письма тут не приветствуются. И ещё одна деталь. Даже у людей в тюрьмах существуют прогулки на свежем воздухе. Лично я столетиям заключения предпочла бы мгновенную смерть.
Макс вздрогнул. Его глаза потемнели.
– Мы рассмотрим Ваши пожелания, Ваше Величество.
Лорд выключил диктофон и прижал меня к себе. В его взгляде было столько тоски и отчаяния. Я с трудом отстранилась.
– Иди, любимый. Тебе пора.
Он вышел и быстро переместился по коридору. Достигнув охранника, он обернулся. Ещё мгновение мы смотрели друг на друга, прощаясь, не зная, когда увидимся вновь.
Глава 35
Марикейт рыдала, спрятав лицо в огромную диванную подушку. За последнюю неделю она сильно сдала и из блистательной королевы превратилась в собственную тень. Все семь дней она держалась мужественно и появлялась в Монтонее лишь для того, чтобы сообщить, как Мари прошла очередной тест. Никсон содрогался, представляя, через что проходила его любимая. Сколько раз он собирался увезти Мари из тюрьмы насильно, но понимал, что после этого невеста просто возненавидит его. По ночам лорд рычал от бессилия и ломал вековые дубы в лесу, но боль не утихала. Она разрывала сердце, туманила разум. Никсон желал разорвать Лигарда и его подручных. Сегодня это желание стало нестерпимым.
– Я больше не могу, Никсон. Пусть Аннора заменит меня. Я больше не выдержу.
– Не истери, подруга. Тесты проходили все заключённые. На пределе сил они могли остановить палачей. ― Валькирия не хотела участвовать в процессе. Она боялась собственного гнева.
– Но Мри не остановила ни разу. Когда ломали кости, она находилась в сознании. На ней не было живого места. Когда целым остался один череп, палач сам прекратил тест. Он взял отвод.
– Все кости? ― Аннора не верила. ― Обычно это был один палец или два.
– Все! ― Заревела Мерикейт. ― Даже позвоночник в трёх местах.
– Почему ты не остановила палача?
Фея всхлипнула.
– Мари мне запретила. Проклятый Лигард сказал ей, что тест считается пройденным только тогда, когда останавливается сердце.
