Эмма бежала, спотыкаясь, по булыжной мостовой. Она пнула воина, преградившего ей дорогу, и прорвалась в круг. Не обращая внимания на сильный жар, исходивший от тела Мари, женщина кинулась к ней, стягивая с себя на ходу драповое пальто.
– Девочка моя! Не хорошо стоять голой перед этими бесстыжими мужиками. Накинь на себя. ― Она повернулась к Лигарду. ― Только попробуй, тронь её, и ты испытаешь на себе гнев разъярённой матери. По сравнению с ним ярость фурий покажется тебе детской забавой.
– Смертная? ― Вампир отступил.
– Игорь! Иди сюда!
Высокий статный мужчина с седой бородкой подошёл к жене. Он был вооружён коротким кривым мечом.
– По договору никто из вас не может причинить вреда смертным. Но это не распространяется на нас. Моя рука не дрогнет. Я отрублю голову любому, кто приблизится к моей дочери хоть на шаг.
Никсон всё ещё пытался вырваться, но эльфы оттащили его за угол.
– Не дёргайся, вампир. Королева приказала переломать тебе ноги, если понадобится. И мы сделаем это. Кстати, не пытайся переместиться. Пока мы рядом, твои способности ограничены.
Лорд заметил, что Лигард взмахнул рукой, приказывая гвардейцам опустить арбалеты. Никсон расслабился, выдохнул и тут же сгруппировался, оттолкнул растерянных стражей, и стрелой помчался на площадь.
Мои мысли путались. Я попала в плотное кольцо бессмертных воинов, и моё существо, почуяв опасность, дало приказ «Фас!» Мне стоило огромных трудов удерживать в себе ярость, контролировать разум. Но эта самая ярость разжигала во мне внутренний огонь, который мог расплавить броню. Я искренне хотела принять свой обычный облик, но у меня не получалось. И только тогда, когда рядом оказались мои друзья и хрупкие девушки, признавшие меня своей королевой, я стала понемногу обретать власть над собой.
Появление родителей уже само по себе стало неожиданностью. Как Никсону удалось убедить их поверить в существование бессмертных, особенно прагматичного отца? И где же сам лорд?
– Мари! Я тут.
Увидев Макса, я улыбнулась. Моё тело начало остывать. Превращение началось. Не прошло и минуты, как лорд стоял рядом, закутывая меня в пальто моей мамы.
– Ты пришёл за мной?
Никсон кинул испепеляющий взгляд в сторону Марикейт. Но королева просто пожала плечами, мол, хотела, как лучше.
– Ты бледный и очень худой.
Я провела пальцами по лицу своего вампира. Он поцеловал каждый.
– Мари! Девочка моя! Тебе лучше сдаться на милость Парламента. Я сделаю всё, чтобы освободить тебя, как можно скорее. Мы могли бы бороться, но тут находятся двое смертных. Их жизни ценнее всего на свете.
Я кивнула. Мои родители подошли ближе и обняли меня.
– Не смей сдаваться, дочка. Мы с мамой готовы драться за тебя.
– Какой бы сильной ты не стала, ты всегда останешься нашей маленькой девочкой, правда, Игорь?
Я поцеловала родителей и кинула прощальный взгляд на Макса.
– Я готова. Думаю, тюрьма Дассета не хуже дьявольской лаборатории.
Не оборачиваясь, я подошла к Лигарду и протянула руки. Мгновение, и магические наручники защёлкнулись на запястьях.
– Вперёд!
Глава 30
Марикейт злилась, как фурия. Девушки, которые добровольно последовали в тюрьму за своей королевой, казались просто ангелами по сравнению с ней.
– Всё из-за тебя, проклятый вампир! Я же приказала тебе не высовываться. Даже если бы Мари и арестовали, мы бы добились её освобождения под залог. А теперь, зная, какие чувства ты испытываешь к ней, Лигард принципиально оставит её в изоляторе лет на двести, чтобы только досадить тебе, гад.
Никсон знал, королева права. Но как она не понимала, что в тот момент он не мог стоять безучастно за углом и ждать, решения вопроса.
– К тому же она королева, как и мы, ― поддержала подругу Аннора, ― а королевские особы имеют право на снисхождение.
Никсон сжал кулаки.
– Это не касается фурий. Они вне закона. Если мы снимем обвинения с их клана, королева вступит в свои законные права. А сейчас она изгой. Как начальник службы безопасности, я бы поступил так же, если бы на месте Мари была другая женщина.
– Но это наша Маша! Я не проживу ещё двести лет, чтобы обнять дочь, а что уж там говорить об Игоре…
Гертруда подошла к сумке, валявшейся на пуфике у двери, вытащила флакон с мутной жидкостью и поставила его на стол.
– Принимать по чайной ложке перед сном каждые сто лет.
Игорь брезгливо отодвинул пузырёк.
– Эликсир бессмертия?
Ведьма пожала плечами.
– Вовсе нет. Он не защитит от болезней и инфекций, не будет способствовать регенерации, но при должном уходе за собой, жить будете долго и счастливо.
– Запиши на мой счёт. ― Кивнул Никсон.
– Это подарок, вампир! Хочу, чтобы родители Мари дожили до вашей свадьбы.
– С этого места, пожалуйста, поподробнее. ― Игорь Александрович надел очки и внимательно оглядел собравшихся.
– Что? ― Марикейт удивилась не меньше. ― Никто из вас им не рассказал? Ладно. Это сделаю я. Итак, уважаемые, Мария является невестой лорда, его наречённой. Эта мистическая связь устанавливается между парой независимо от их желания. Многие граждане Дассета ищут свою половинку веками, но, как только находят, жизнь без неё уже теряет смысл. Так что наш великолепный лорд влип по самые…
– Дальше все знают. Остановись. ― Никсон казался смущённым.
– Это правда, Макс? А Маша? Она согласна? ― Эмма вытерла одинокую слезинку.
– Я искренне на это надеюсь.
Никсон вышел из зала и направился к себе. Он был мрачнее тучи. Вторую неделю он не мог добиться разрешения Парламента на посещение невесты. Он ничего не знал о её судьбе, и эта неизвестность вытягивала из него последние силы.
Опустившись на кровать, он вобрал в себя запах возлюбленной, который всё ещё хранили простыни и покрывала.
– Мари! Милая! Где ты? Я так тоскую!
Глава 31
Роден направлялся в Дарсию. Стоило отсидеться несколько лет в закрытом государстве, чтобы страсти вокруг королевы фурий немного улеглись. При большом желании, проклятый Никсон может просить короля демонов, с которым его связывала давняя дружба, рассмотреть дело генерала. Но вряд ли Элиот на это пойдёт. Только он, Роден, мог держать в повиновении демонов-наёмников, самый воинственный подвид демомира. Да и у Никсона сейчас появятся более важные дела. Генерал усмехнулся. Лигард так вцепился в добычу, что вряд ли отдаст фурию без боя. А это означало только одно. Война. Война! Какое сладкое слово для всех демонов! Война была у них в крови с рождения. Не получая разрядки, даже он, суровый генерал, привыкший держать себя в руках, вступал в драку с отрядом своих подчинённых только ради того, чтобы выпустить пар. Но кости срастались быстро, отбитые органы восстанавливались, а напряжение только возрастало.
Мозг желал власти, а тело требовало действий. Именно поэтому он и пошёл к странной колдунье, которая однажды появилась в Дарсии. Само по себе это явление казалось редким и необъяснимым. Въезд в страну демонов для представителей других рас оставался закрытым. Сюда прибывали лишь по специальному пропуску, подписанному самим королём, но, как потом выяснилось, Элиот его не подписывал.
Как бы то ни было, в хижину на окраине страны потянулись демоны и демонессы разных возрастов и видовых линий. Среди них был и Роден. В ветхом строении он обнаружил древнюю старуху, которая улыбнулась, демонстрируя гнилые жёлтые зубы.
– А, генерал! Именно тебя я и ждала.
– Ты меня знаешь?
– Кто же не знает одноглазого наёмника?
Это было самым обидным прозвищем, и любого другого Роден уже прикончил, но старуха являлась неприкасаемой.
– Ты самый колоритный персонаж в Дассете, отрицательный герой, но без тебя многие линии судеб могли бы никогда не пересечься, без тебя жизнь бессмертных стала бы пресной и безликой.
– Что ты имеешь в виду?
Старуха улыбнулась ещё шире.
