- Да девушка... Рухсара... врач наша... Не отходит от тела Хосрова...Годжа-оглу вопросительно посмотрел на Балахана, затем перевел взгляд на Илдырымзаде. Спросил: - Любили они, что ли, друг друга?..
Гиясэддинов негромко сказал:
- Он ее любил. Мы это все знали, хоть сам Хосров никогда нам об этом не говорил. Стоило кому-нибудь произнести ее имя в его присутствии - он мигом краснел, словно девушка. Иногда сидит в кабинете и задумается: лицо прямо-таки прекрасное, хоть картину пиши, глаза светятся, какая-то в них необыкновенная радость... Словно видит кого-то перед собой. Я уже знал: это он о ней думает. А вот любила ли она его - этого не знаю... Видно, тоже любила...- Гиясэддинов умолк, задумался. Снова начал закуривать. Потом сказал: - Да, итак, двое тяжело раненных и пять - легко.
- Пять - легко,- машинально повторил за ним Годжа-оглу. Гиясэддинов долгим взглядом посмотрел на Балахана, сидевшего в углу палатки на свернутой телогрейке.
- Прежде всего надо сделать следующее... Балахан, возьмешь с собой двух человек, скачите в деревню Джиджимли - она ближайшая к нам. Оттуда дашь телефонограмму в райком партии Демирову. Запиши текст!..
Балахан быстро подсел к столику, достал из кармана карандаш, лист бумаги, вскинул глаза на начальника:
- Слушаю вас!
Гиясэддинов начал диктовать:
- "Банда Зюльмата разгромлена. Зюльмат захвачен живым. Бандиты оказали упорное сопротивление. В плен сдались двое, остальные нами уничтожены. Мы потеряли Хосрова, Ярмамеда и Джафара Махмудова, парторга из Карыкышлака. Ранено семеро, из них двое - тяжело. Просьба выслать навстречу отряду повозки для раненых и доктора Везирзаде..." Это все, Балахан. Ну и, разумеется, моя подпись. Если будешь говорить лично с Демировым, можешь рассказать подробнее о бое. Не.теряй времени, скачи! Как думаешь, к вечеру доберетесь до Джиджимли?
- Должны,- скупо ответил Балахан и поднялся.- Однако лошадям придется попотеть.
- Возьмите самых лучших, какие есть в отряде! И ребят подбери...
- Ясно. Разрешите идти? - Балахан вытянул руки по швам, вскинул подбородок.
Гиясэддинов, встав, крепко пожал его руку:
- Спасибо, Балахан! До встречи в Джиджимли! Будешь ждать нас там. Надеюсь, завтра к вечеру мы доберемся туда.
Балахан вышел. Гиясэддинов поинтересовался:
- Да, кстати, товарищи, расскажите мне, как был схвачен Зюльмат? Кажется, ты, Годжа-оглу, обезоружил его?.. Я слышал, все об этом говорят...
- Обезоружила его девушка,- ответил Годжа-оглу.
Брови Гиясэддинова сдвинулись на переносице.
- Какая еще девушка?! - удивился он.
- Как какая?.. Одна у нас девушка!.. Все та же - наша доктор Рухсара!.. Ее еще, кажется, Сачлы зовут...
Годжа-оглу рассказал все, как было. Гиясэддинов распорядился:
- Илдырымзаде, разыщи Рухсару Алиеву! Попроси, пусть зайдет сюда!
Молодой человек бросился исполнять распоряжение.
Через несколько минут в палатку вошла Рухсара, заплаканная, с опухшим от слез лицом.
Гиясэддинов молча расстегнул свой широкий командирский ремень, снял с него маленький браунинг в желтой кобуре, снова застегнул ремень, оправил гимнастерку, подошел к девушке. Открыв кобуру, извлек из нее аккуратный вороненый пистолет. Держа его на ладони, сказал:
- Здесь на рукоятке есть надпись: "За храбрость!" Этим браунингом меня наградили в Туркестане. Это было давно... А сейчас, Рухсара, я передаю его тебе вместе с благодарностью за совершенный тобой подвиг!..
Гиясэддинов вложил браунинг в кобуру, застегнул ее, протянул оружие девушке.
Она, робея, почти машинально взяла. Подняла на Гиясэддинова глаза, полные слез. Опять потупилась. Плечи ее затряслись. Рухсара беззвучно плакала. Затем вдруг медленно повернулась и вышла из палатки.
Гиясэддинов обернулся к Годже-оглу:
- Ну, бойцы сделали свое дело... И теперь мавр может уйти! Даже должен. Каждого ждут дома родные, беспокоятся. Надо сворачивать лагерь, Годжа-оглу! Даю тебе на это тоже ровно час. Прежде всего надо накормить людей. Кроме того, распорядись, чтобы соорудили носилки для раненых... - Сделав паузу, добавил: И убитых. Подбери носильщиков, установи смены. Меняй почаще людей. Словом, транспортировка раненых и убитых целиком на тебе. В Джиджимли, надеюсь, достанем арбы.
- Все будут нести по очереди,- отозвался Годжа-оглу.
- Да, конечно. Ступай тогда, Годжа-оглу, действуй! А мы тут с начальником поговорим кое о чем... - Гиясэддинов кивнул на Хангельдиева.
Годжа-оглу вышел из палатки.
Гиясэддинов и Хангельдиев остались вдвоем.
- Вижу по твоим глазам, Теймур,- начал Гиясэддинов,- ты хочешь что-то сообщить мне!
- Хочу. Угадал, Алеша!
- Кажется, не очень приятное...
- Опять угадал!
- Тогда не тяни, выкладывай! В чем дело? Что еще случилось?
Хангельдиев сказал:
- Сын Зюльмата Хейбар как в воду канул!
Гиясэддинов нахмурился:
- Может, убит?
- Смотрели, искали. Среди убитых Хейбара нет.
- Это точно?
- Точно, Алеша!
Продолжая хмуриться, Гиясэддинов спросил:
- Почему ты так уверен, Теймур? Там же скалы, такое нагромождение камней!.. Сам черт ногу сломит!.. Может, труп завалился в какую-нибудь щель?
Хангельдиев покачал головой:
- Нет. Все обыскали, каждый метр.
Гиясэддинов призадумался. Спросил:
- С пленными говорил?
- Говорил.
- Ну, что они?
- Клянутся, божатся, что утром перед боем Хейбара не видели. Говорят, видели его в последний раз вчера вечером.
- У Зюльмата спрашивал?
- Спрашивал, Алеша. Молчит. Словно язык проглотил.
- Да, с ним сейчас говорить на эту тему бесполезно.
Помолчали.
- Остается предположить, что Хейбар ночью каким-то образом проскользнул сквозь наше оцепление и ушел. Нехорошо!..
- Еще как нехорошо, Алеша! Выходит, змею поймали, а змееныша оставили на свободе!
- Таир будет недоволен... Впрочем, не в Таире дело.
- Ничего, Алеша, Хейбар от нас не уйдет! Деться-то ему некуда. Организуем розыск, предупредим сельсоветы, пограничников. Мы его схватим в ближайшие дни!
- Должны схватить, Теймур! Сколько мальчишке лет?.
- Лет пятнадцать-шестнадцать.
- Надо думать, отец воспитал волчонка в непримиримой ненависти к нашему строю, к советской власти!
Хангельдиев кивнул:
- Да уж это конечно.
- Ну что ж, Хейбара будем искать. Теперь о другом, Теймур. На тебе лежит охрана пленных. Ты за них отвечаешь головой! Понял?
- Ясно.
- За Зюльматом следи особо.
- Разумеется.
- Отдели его от тех двух бандитов. Конвоируйте их отдельно.
- Сделаем!
- Сколько в отряде твоих милиционеров?
- Четверо.
- Они - только для конвоирования Зюльмата! Ночью ставь к нему двоих! Не спускать с него глаз!
- Слушаюсь!
- Ну вот, пока все! - Гиясэддинов поднялся с ящика.- Пойдем, Теймур, помогать Годже-оглу сворачиваться!
Они вышли.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
На другой день весть о разгроме зюльматовской банды на Красных скалах разнеслась по всему району. Люди только и говорили об этом.
Особенно оживленно обсуждалось событие в городке.
Жители на улицах говорили:
- Наконец-то!.. Поймали-таки хищника!.. Проклятие Зюльмату!..
- Хвала нашим героям!.. Молодцы!.. Всю банду перебили...
- Говорят, и с нашей стороны есть убитые...
- Кто же?..
- Хосров, сын Фирюзы, ахмедлинский... Молодой чекист.
- Вай, бедный парень.. Как же это?..
- Да, погиб... Еще, говорят, убили Джафара Махмудова из Карыкышлака и Ярмамеда из Чайарасы.
- Бедные!.. Да упокоит их души аллах!..
- Раненые также есть...
- Много?
- Говорят, не очень...
- Семь человек... Мне об этом сказал сам телефонист Аскер...
- Бедный Хосров!.. Бедная Фирюза!.. Единственный сын у матери!., А парень какой - красавец!.. Всем на загляденье был!..
...Гашем Субханвердизаде одним из первых узнал о разгроме зюльматовцев, о пленении атамана. Панический страх объял его. Однако он постарался быстро взять себя в руки. Думал: "Еще не все потеряно... Надо только действовать... Действовать!.. Под лежачий камень вода не течет..."
Действовать... Но как?.. Что он, Гашем, должен делать?
Утром, часов в одиннадцать, позвонил в райком Демирову.
Между ними произошел такой разговор:
- Здравствуй, Таир!.. Это я, Гашем. Говоря есть неплохие вести?.. Это правда, что бандитам - крышка?
- Да, похоже, что крышка!
- Схватили Зюльмата?..
- Куда же он денется от нас?
Голос у Таира бодрый, но он словно чего-то недосказывает.
Гашем тоже старается говорить живо:
- Туда им и дорога, сукиным сынам!.. Будто дел у нас нет других, как только гоняться за этими двуногими хищниками по горам и лесам!.. Вместо того чтобы послать наш актив по деревням, мы вынуждены были бросить его под пули бандитов!..
- Да, вынуждены были...
И снова Гашему чудится в словах Демирова какая-то недосказанность.
- Надо было их всех прикончить там же, на поле боя! Сразу!..- говорит он страстно.- Чего миндальничать с Зюльматом?.. Шлепнули бы - и все!..
