— Видел когда-нибудь такую берлогу? — спросил Линдли, забирая у Дика фотографии.
— Нет, никогда. Интересно, что за зверь в ней обитает.
— Зверь по имени человек, — отозвался Линдли, выводя на обороте карточек какие-то каракули. — Худший в мире падальщик. Самый злобный. И самый ядовитый. Ну, ничего. Мы ему приготовили гостинец. Только вряд ли он сюда вернется.
— Вы хотите сказать, в этой куче веток кто-то живет?
— Почему «в куче веток»? Это в своем роде дом, — повернув к Дику пучеглазую физиономию, иронически заметил Линдли. — А у тебя на родине таких не попадается?
— Нет. У нас только на болотах несколько рыбацких поселков. Но их дома хоть похожи на дома. Там даже дымовые трубы есть.
— Это, наверное, потому, что вы всех индейцев отшили, — заключил Линдли. — И зря, кстати. По мне, куда лучше чистый команч, чем всякие навозники.
Дик не сводил взгляда со склона холма.
— А как же они зимой?
— Ну, голодают. Мерзнут. Они даже забыли, как развести костер. Кто-то выживает, кто-то нет. Дичи тут навалом, но им, понятное дело, никого, кроме больных и подранков, не поймать. Без конца страдают от рахита и цинги. А еще — от блох, вшей, клещей и клопов. — Тут Линдли взглянул на часы. — Ладно. Пора двигаться. Эй, сержант! Валяй навьючивай наших братьев меньших.
Несколько часов спустя по овеянному ароматом люпинов склону холма они спустились к пенному потоку, что искрился под тополями. Дик увидел, как из речушки выпрыгнула рыба — изогнутая спина ее блеснула на солнце. В воздухе стоял грохот воды, брызги летели во все стороны. Дик невольно сглотнул слюну. Страшно хотелось сбросить поклажу и пробраться по камням к прозрачной воде.
К его несказанному удивлению, Линдли отдал приказ о привале. В считанные мгновения лошади были привязаны под деревьями, двое солдат отправились собирать хворост, а сам Линдли присел на корточки и стал рыться в своем заплечном мешке.
— А теперь что? — поинтересовался Дик, подходя к командиру.
— А теперь, — ответил Линдли, одновременно собирая из секций складную удочку, — будем ждать. Мы сейчас в условленное время в условленном месте. Может, нужный нам человек объявится сегодня. Может, завтра. А мы пока что, — тут он вручил Дику удочку и принялся собирать другую, — просто половим рыбку.
Дик выбрал из набора Линдли яркую мушку и осторожно закинул удочку в середину потока. Особого искусства здесь, впрочем, не требовалось — речушка буквально кишела рыбой. Меньше чем за полчаса они на пару с Линдли наловили десятка полтора отличных форелин незнакомого Дику подвида. Крепких, крапчатых, с желтыми спинными плавниками.
После обеда они с комфортом улеглись на свои спальные мешки, наблюдая, как темнеет небо и появляются первые звезды. Вверху на полях стрекотали сверчки, а от невидной за деревьями речушки веяло свежей прохладой. Тускло посвечивал затухающий костер. Вдруг один из привязанных неподалеку коней затопал копытами и заржал. Линдли тут же приподнялся на локте. Сквозь сумерки Дик заметил блеск его глаз.
Со склона послышался оклик:
— Стой! Кто идет?
Потом низкий гортанный голос:
— Свои.
— Свои, говоришь? Подойди ближе — разберемся.
Линдли уже одной рукой держал револьвер, а другой торопливо тушил сигарету. Дик сел. Сначала ничего не смог разобрать, но потом заметил, что по склону спускаются две темные фигуры. По команде Линдли один из солдат подбросил в костер охапку хворосту. Сухие ветки вспыхнули как порох — и в свете колеблющегося огня Дик разглядел лицо приближающегося к ним человека: смуглое и плоское, с широким носом. Из-под грязной войлочной шляпы торчат жесткие черные волосы, а в ушах поблескивают золотые серьги. На плечи наброшена кожаная куртка, а кривые ноги туго обтянуты вытертыми джинсами «левис».
— Привет, Джонни, — вставая, поздоровался Линдли. — Все в порядке, Пирс. Возвращайся на пост. А ты, Джонни, садись. Кофе хочешь?
Индеец что-то проворчал и сел.
— Это Джонни Куропатка, — пояснил Дику Линдли. — Он из племени кламатов. Их не так много осталось. Лет пятьдесят назад арапахи поперли кламатов из Орегона. Джонни тут выполняет для нас всякие разные поручения. Правда, Джонни?
— Делать хорошую работу, — подтвердил индеец, принимая от одного из солдат дымящуюся кружку кофе. Потом шумно отхлебнул и тут же вернул обратно. — Сахару больше.
— Верно, Джонни нужно четыре ложки, — насмешливо уточнил Линдли. Розовощекая физиономия командира выражала хитрость и бессердечие. — Если у Джонни есть ценная информация, ему нужно много сахару, много табаку.
— Два ружье, — поднимая руку, добавил Джонни. — И сто пачка с патроном.
— Одно ружье, — возразил Линдли. — И десять пачек патронов. Причем если информация и вправду ценная.
— Очень-очень ценная, — заверил Джонни. — Про большой целебный крест белого человека. А то беда. — Тут он начертал в воздухе крест Гамна — так точно, что у Дика почти пропали сомнения. Чушь какая-то. Как мог кто-то в этой глуши обзавестись Гамном?
— Черт его знает, — говорил ему днем раньше Линдли. — Мало ли что? Надо проверить.
Теперь Линдли спрашивал:
— А что, Джонни, ты сам видел большой целебный крест? Яростный кивок.
— Очень-очень целебный. Пошли сейчас Покажу.
— Как думаешь, там и вправду Гамно? — спросил Дик у Линдли, пока они седлали коней.
— Вряд ли. Настоящего Гамна Джонни никогда не видел. Только на фотографиях. Да и потом, он, как все индейцы, неисправимый лгун.
Солдаты уже построились. Линдли причмокнул и направил своего коня в голову колонны. Дик, как и раньше, остался позади.
Рев потока вскоре затих, и над путниками сомкнулась темнота. Дик едва видел дальше гривы своего коня. Разве что когда шли в подъем, на фоне звезд показывались темные силуэты. Казалось, во всем мире не осталось никаких звуков, кроме цоканья конских копыт, негромкого позвякивания и скрипа упряжи.
Когда на юге наконец начала подниматься луна, они уже пробирались по берегу тихого озерца, что казалось серебряной тарелкой среди неровных силуэтов сосен. Поход, с краткими остановками, длился почти всю ночь. Когда добрались до гребня горного хребта, луна уже скрылась за горизонтом.
— Подождем здесь до рассвета, — негромко сказал Линдли, когда все его окружили. — Никаких костров. Не курить. Разговаривать только шепотом. Сержант, поставь двух дозорных. Остальным спать.
От земли веяло холодом, а в воздухе висел промозглый туман. Дик, впрочем, отлично подремал в своем спальном мешке и проснулся оттого, что Линдли тряс его за плечо.
На горизонте уже показывалось зеленоватое сияние. В серых сумерках Дику видны были только силуэты коней и людей — словно вырезанные из картона.
— Подъем, — сказал Линдли.
Они взобрались на самый гребень и легли на устланную сосновыми иголками землю лицом к каньону. Рядом с Линдли Дик различил колоритную шляпу Джонни Куропатки. Другой склон каньона пока что казался серым провалом с торчащими оттуда соснами.
— Джонни говорит, что уже их видит, — шепнул Дику Линдли. — Но по-моему, врет. Смотри на горизонт, вон туда.
Небо незаметно прояснилось, а над восточным горизонтом уже появились холодные серебристые полоски. Кое-где стали просматриваться краски. Позади визгливо залаял одинокий койот. Теперь Дик уже ясно различал густо поросший вечнозелеными деревьями другой склон, где особенно выделялись несколько широкохвойных сосен. Дик несколько раз моргнул. И все как по волшебству изменилось. На месте, которое только что казалось необитаемым, появились крошечные человеческие фигурки — в тени под деревьями буквально кишели многие десятки людей. Наконец одна из фигур принялась карабкаться по невидимой висячей лестнице.
— Ага! — вырвалось у лежащего рядом Линдли. Потом послышался щелчок и шелест. Дик повернул голову и увидел, как его командир усердно целится, глядя в оптический прицел. Наконец Линдли выругался и опустил винтовку. — Черт, славная мишень. Видел его, Джонс?
— Да, — отозвался Дик.
— Раньше их здесь и в помине не было. А я всего каких-то два года сюда не наведывался. Компания, скажу тебе, страшно пестрая. Если верить Джонни, тут навалом полукровок арапахо и сарси, беглых преступников и прочей шушеры. Причем все успели перемешаться и с белыми дегенератами. Впрочем, они все-таки лучше наших вчерашних друзей. Хоть до уровня обезьян добрались.
На самом дне каньона виднелось сухое русло, заваленное стволами мертвых деревьев. Противоположный склон также заметно пострадал от непогоды и круто уходил ввысь.
— Знаешь что, Джонс, — обратился к Дику Линдли, — переберись-ка туда. Только тихо. Но и до утра не валандайся. Возьми двух солдат и Джонни в качестве переводчика. А я с остальными отсюда вас прикрою.