Вера вошла в приемную, кивнула опешившей Маргарите Викторовне и спокойно открыла дверь в кабинет мужа.
— Да этого просто не может быть! За кого вы меня принимаете? Совсем спятили? Немедленно соедините меня с президентом банка! — Куприянов разве что не рычал в трубку. — Старик, это я, Кот, что произошло с моим счетом?
— Я только что его заблокировала, — с обдуманной высокомерностью произнесла Вера. — Гаврюшин не имел права мне отказать.
Константин округлил глаза, отвисшая челюсть едва не достигла стола. Анна, стоявшая у окна, резко обернулась, прищурила черные глаза.
— Старик, я перезвоню. — Куприянов положил трубку, челюсть медленно вернулась на место. — И как это понимать?
— А как ты думаешь? — Вера прошла в кабинет, без спроса разместилась в кресле, положила ногу на ногу, «внезапно заметила» Анну: — Здравствуй, миленькая, что, шоппинг обломался?
Смуглое лицо девушки пошло красными пятнами. Довольная Вера перевела взгляд на мужа.
— Начну с главного: я намерена завтра же забрать Костика и Надю.
— Я не отдам детей алкоголичке, — буркнул Куприянов.
— Ты сможешь это доказать? — Константин oceкся. — А я смогу доказать, что ты привел в дом молодую любовницу, что само по себе аморально! Кто знает, может, вы занимаетесь сексом на глазах детей!
— Думай, что говоришь!
— Я думаю. Ты выгнал меня из дома. Из моего дома.
— Не понял.
— Ты все прекрасно понял. — Вера приятно улыбнулась. — У нас совместное владение, помнишь? И мой адвокат уже договаривается с независимыми экспертами относительно оценки нашей недвижимости. Завтра они скажут, сколько ты должен заплатить мне за право жить в нашем особняке.
Анна скрестила на груди руки. Ее глаза сверкали ненавистью, но Вера не обращала внимания на молодую соперницу.
— Второе. — Она достала из сумочки два листа бумаги и бросила их на стол мужа. — Как я помню, мне принадлежит существенный пакет акций нашей фирмы. Это уведомление об аннулировании твоей доверенности на управление ими. Распишись на моем экземпляре. С этого момента ты не имеешь права голосовать моими акциями.
Куприянов в полной прострации взял в руки документ. Пробежал глазами текст, посмотрел на жену. Он впервые видел Веру столь сильной, столь независимой.
Великолепный костюм, подчеркивающий женственные линии, идеальный внешний вид, горящие глаза… У нее ведь действительно очень красивые глаза, ореховые, и горят холодной, незнакомой уверенностью. А может, знакомой? Может, он просто забыл, что Вера умеет быть такой?
— Я жду.
— Конечно. — Куприянов поставил подпись. — Это все?
— Мы переместим канцелярию со второго этажа на третий, а их помещение займу я. Мне не хотелось бы, чтобы наши кабинеты находились на одном этаже.
— Ты хочешь работать в фирме?
— Я хочу руководить фирмой, — поправила мужа Вера. — Меня вполне устроит должность директора по связям с общественностью. И не забывай сообщать мне о всех важнейших совещаниях и собраниях акционеров.
От окна, где стояла Анна, послышался сдавленный звук, но Вера проигнорировала его.
— А если я предложу тебе выкупить твои акции? — поинтересовался Константин. — По биржевой стоимости?
— Пусть это обсуждают наши адвокаты. — Вера аккуратно сложила подписанный экземпляр уведомления и положила его в сумочку. — Но только после бракоразводного процесса. Сначала нам надо поделить имущество.
Куприянов молча кивнул.
— Кстати, о процессе. — Вера поднялась, поправила жакет. — Как ты понимаешь, поскольку Костик и Наденька останутся со мной, тебе придется платить алименты. Я думаю, что две трети твоего дохода — достаточная цена за то, что мне придется одной заботиться о наших детях.
— Но…
— Не надо меня провожать, КОТИК. — Вера вышла из кабинета с высоко поднятой головой.
Константин рассеянно побарабанил по столешнице, достал из кармана черные четки, начал перебирать, бросил. Снова взялся за уведомление.
— Надо позвонить адвокату? — Очень неуверенно.
— Она действительно может сделать то, чем угрожала? — Анна по-прежнему стояла у окна.
Куприянов нервно пожал плечами, дернул головой.
— Не знаю, наверное — да. Вере принадлежит половина всего.
Анна подошла к растерянному мужчине, присела на краешек стола, положила руки на плечи, заглянула в глаза:
— Не расстраивайся, Котик, я полюбила тебя не за твои деньги. Мне нужен ты, и только ты. Только ты.
Запах мускуса сводил с ума. Куприянов погладил стройные бедра девушки, поднялся, обнял ее:
— Ты моя королева!
— Мы что-нибудь придумаем, — прошептала Анна, прижимаясь к груди Константина. — Мы обязательно придумаем что-нибудь.
* * *
Уверенность покинула Веру, едва она вышла из приемной. Напряжение, заставляющее вытягиваться в струну нервы, внезапно исчезло, в ногах появилась тяжесть, и Вере даже пришлось прислониться к стене.
Эта стерва была в его кабинете! Она всюду с ним! Как он мог?! Обида душила, скручивала душу. Главное — не заплакать!
— Вера Сергеевна. — Она обернулась, выдавила улыбку.
— Здравствуй, Юра.
— С вами все в порядке? — Маминов внимателен, в глазах искренняя забота. — Как вы себя чувствуете?
— Спасибо, Юра, хорошо. Просто голова закружилась.
— Я понимаю. — Начальник службы безопасности помолчал. — Я знаю, что произошло, и хочу сказать, что мне не очень понравился поступок Константина Федоровича.
Вера вспомнила, что Маминов женат тридцать пять лет, дважды дедушка, пожала ему руку:
— Спасибо.
— Я хочу сказать, что вам надо быть сильной. — Внимательные глаза начальника службы безопасности обежали Веру. — Вы молодец, и должны оставаться такой.
— Спасибо. — Внезапно Вера решилась: — Юра, скажите, вы… вы не знаете, откуда взялась эта… эта Анна?
— Для вас это важно?
Вера смутилась.
— Еще не знаю. Но если будет бракоразводный процесс, то…
— Понятно. Мы не собирали информацию на Анну. — Маминов снова помолчал. — Точнее, я еще не получил ответа на свой запрос. Но кое-что я знаю. Она как-то связана с ночным клубом «Заведение Мрака». По крайней мере, Константин Федорович уже дважды ездил туда, и во второй раз они вышли из клуба вместе.
— Спасибо, Юра.
Зорич
Астрахань, около четырех лет назад
— Абриколь, и в боковую, — буркнул Зорич, не спеша натирая мелом кий. — Это будет последний.
— Похоже, я проиграл, — вздохнул толстенький мужчина в дорогом костюме, — но, если честно, я получил подлинное удовольствие от игры с вами.
Зорич с достоинством кивнул, элегантно перехватил кий, выглядевший в его руках детской игрушкой, и быстро, очень быстро нанес удар. Биток отразился от борта, поразил играемый шар и отправил его точно в боковую лузу.
— Партия. — Зорич поправил бабочку и приятно улыбнулся.
— Ловко, — заулыбался подошедший к столу Рустам. — Я всегда говорил: мастер своего не упустит!
— Если бы ему так везло в карты, — протянул проигравший, — я бы сказал, что у него очки паленые.
— У него там лазерный прицел! — расхохотался Рустам. — Верно я говорю, Зорич?
— Инфракрасный, — поддержал тот шутку, — чтобы можно было играть в полной темноте. — Он повернулся к стоящей у стены черноволосой девушке. — Анна, доченька, забери, пожалуйста, наш выигрыш.
— Да, папа.
— Глядя на такую красавицу, забываешь, что проиграл. — Отсчитывая купюры, толстяк искоса поглядывал на девушку, чьи соблазнительные формы не могло скрыть даже строгое черное платье. — Папа позволит угостить тебя лимонадом?
— Не думаю, — улыбнулась Анна.
— Бережет для принца?
— Просто бережет.
— Это правильно. — Толстяк усмехнулся и направился к бару.
Девушка вновь отошла к стене, Зорич бережно погладил кий и огляделся.
Организаторы знаменитого на всю страну турнира «Большая Волжская Пирамида» никогда не мелочились: статус не позволял, да и уважаемые гости бы не поняли. В этом году состязание проводилось в Астрахани, и Рустам, радушный хозяин, старался изо всех сил. Роскошный, утопающий в зелени, выходящий к самому берегу Каспия дом отдыха был снят целиком на все время проведения турнира. Для обслуживания дорогих гостей были арендованы три десятка лимузинов, призваны лучшие астраханские повара, целая рота официантов и отдельный батальон самых дорогих проституток.
И гости остались довольны.
Всех их можно было разделить на две категории: зрители и игроки. Первые приехали на турнир сделать ставку, понаблюдать за захватывающей игрой да сыграть разок-другой с такими же любителями, а то и с профи. Именно такого гостя Зорич только что и обыграл. И не только его: за пять дней турнира он уже заработал больше, чем за три предыдущих месяца. Вторая группа — собственно участники турнира, которые имели право выступить сами, либо выставить вместо себя профи — «бойца» и делать на него ставку. Просто так профессиональные игроки в бильярд на турнир не допускались, Зорич был бойцом Рустама.
