мои желания. На мой внутренний комфорт.
Первый звонок того, что между нами что-то наконец стало меняться.
– И все же я надеюсь, что ты согласишься, – добавил Кирилл так мягко, что я ощутила, как дрогнуло сердце от этого тона, полного надежды, но лишенного былой требовательности.
Я по-прежнему не намерена была возвращаться к прошлому, но вместе с тем понимала: навсегда уйти от него не получится тоже. У нас была общая дочь и она заслуживала того, чтобы ее родители попытались установить между собой мирные отношения.
– Ладно, – согласилась неохотно.
И с силой прикусила губу, увидев, как глаза Кирилла радостно зажглись, словно это были не обычные слова, а драгоценный подарок.
Я с ужасом вынуждена была признать: перед этим, новым Кириллом, похоже, устоять будет еще труднее.
Но я должна.
* * *
– Святая София? – выдохнула я удивленно, когда Кирилл остановился напротив здания, так хорошо известного во всем мире.
Главная святыня Византийской империи, переделанная в мечеть. Древние стены, помнящие так много…
– Святая София, – подтвердил муж и в тоне его прозвучала такая многозначительность, словно эти слова были вовсе не об архитектурном памятнике, а носили какой-то более… личный характер.
– Пойдем внутрь, – добавил он следом.
Кирилл подготовился заранее: билеты уже были у него на руках. Мы в полном молчании ступили в полумрак культового храма, а ныне – музея, словно боялись потревожить своими голосами святость этого места…
Я обвела глазами внутреннее убранство: ничто уже не напоминало здесь о том, что когда-то это была христианская церковь. Красивая мозаика, возможно, оставшаяся с самого основания, больше не повторяла лики святых: теперь их заменяли исламские символы…
– Идем дальше, – шепнул мне Кирилл, увлекая за собой к лестнице.
Мы поднялись наверх и муж уверенно повел меня куда-то. Куда именно стало ясно, когда мой взгляд натолкнулся на образ христианского святого: уже не цельный, подстертый, но он все еще был здесь. Он все еще напоминал о том, какой была Святая София когда-то.
– Посмотри, – проговорил Кирилл, кивая на мозаику и поудобнее устраивая в своих руках удивленно озиравшуюся вокруг себя Лилиану. – Османы постарались так сильно, чтобы переделать Византийской храм в мечеть. Замазывали, закрашивали, перестраивали. Но истинная суть Святой Софии все равно проступает через все эти искусственные слои…
Я удивленно, резко перевела на него взгляд.
– Знаю, что ты думаешь сейчас, Софи. Что я тебя переделывал и уничтожал. Что я любил только то, что из тебя создал. И я тоже думал так. Но знаешь, в чем правда? Все это время из под наносного все равно проглядывало истинное. И, как ни пытался я сделать тебя похожей на другую, полюбил в итоге за то, в чем вы были совсем не схожи. Я полюбил разницу между вами.
Я сглотнула: растерянная, смущенная, оглушенная стуком собственного сердца.
– Именно ты подарила мне все то, в чем я нуждался. И только ты была способна вообще это дать. Не она.
Слишком много слов… слишком много чувств. Я смотрела на фигуру святого, почти поглощенную временем и старостью, но видела в этот момент не его – себя саму.
Зачем Кирилл говорил все это? Зачем бередил душу, давал надежду, которой я не просто не хотела – а вообще боялась? Потому что она делала меня вновь слабой, подневольной…
Глаза защипало от желания заплакать. Но я не собиралась этого допускать.
Отвернувшись, коротко бросила:
– Нам пора. У меня сегодня обратный рейс.
И, не оглядываясь, пошла к лестнице, пытаясь сбежать. Только уже не от Кирилла, а от непрошеных, нежеланных чувств, которые он, несмотря ни на что, во мне рождал.
Глава 34
Если я рассчитывала, что, сбежав, смогу заглушить на корню эмоции, которые испытывала от присутствия рядом мужа, то очень скоро стало ясно: это не так.
Тем более, что Кирилл вовсе не собирался, как выяснилось, оставлять нас с Лилианой в покое. Узнав, что мы уже улетаем, он взял билет на этот же рейс и настоял на том, чтобы доставить нас в аэропорт, раз уж мы все туда все равно направлялись.
Конечно, я могла отказаться. Гордо отвергнуть любую его помощь, даже такую незначительную. Но какой в этом был смысл? Это выглядело бы как тупое упрямство, глупый каприз. Кроме того, это был банальный вопрос комфорта и удобства: лучше было все же ехать на машине с Кириллом, чем трястись в душном, набитом людьми автобусе. И если, будь я одна, это не составило бы особой проблемы, то подвергать Лилиану такому испытанию у меня желания не было. Во всяком случае, при наличии альтернативы.
Я говорила себе это, убеждала себя в национальности своих действий, в их разумности… Но вместе с тем, не могла перед самой собой отрицать: мне все еще хочется быть с ним рядом.
Даже несмотря на то, что знала: я его не прощу, не сдамся, не поверю больше так легко красивым признаниям. Не пойду за ним, куда бы он ни поманил.
Но я любила его и с этим было ничего не поделать. Я любила его и, соответственно, безнадежно, неуклонно к нему тянулась. Боролась с этим ощущением, пыталась отделить от себя эмоции, которые сейчас только мешали, но…
Самым отвратительным было то, что во мне зрела надежда. Слушая его, глядя на него, чувствуя его, я невольно думала о том, что у нас, возможно, все когда-то наладится. Что все изменится, и вместе с тем – вернется на круги своя. Что он действительно выбрал именно меня, что по-настоящему понял, кто именно ему нужен. Осознал всю ту любовь, что я так искренне, безоглядно ему отдавала…
Нет, я не хотела прежней жизни, в которой снова была бы лишь приложением к нему. Той, что сама по себе ничего не стоила. Я не собиралась менять своих планов: заняться любимым делом, чего-то добиться, обрести самостоятельность…
Мне просто отчаянно хотелось верить, что в моей жизни снова будет тот, к кому стремилась, вопреки всему, душа. И что он примет меня новую. Примет изменившиеся условия наших жизней, где я больше не буду добровольной пленницей и чужой тенью.
Я знала, что обо всем этом думать попросту рано. Но чувства бежали впереди мыслей, подпитываемые тем, что видела: Кирилл тоже меняется. И мы, новые, действительно можем построить что-то лучшее, что-то… здоровое.
Я размышляла обо всем этом все то время, что самолет стальной птицей порхал между облаков.
* * *
Когда все процедуры по прибытию обратно в страну были пройдены, мы с Кириллом, который вновь
