— По-моему, полный ажур! Гораздо лучше, чем можно было надеяться.
Катя сразу же просветлела лицом, оживились и Танцор с Доктором.
— Слава Богу! Тогда сразу — едем к Степанычу, Виктор Палыч уже ждет, заодно и поужинаем, ты же с дороги.
От этих слов Катерины Сергей почувствовал досаду. Получалось, что она больше радовалась успеху поездки, чем просто его возвращению. Но по пути к машине, воспользовавшись тем, что Танцор с Доктором ушли вперед. Катя слегка погладила пальцами ладонь Сергея и прошептала:
— Я очень скучала…
Ну прямо как школьница, ни дать ни взять! Челищев неожиданно расхохотался, но не весело, а с этакой злой иронией:
— Тебе не кажется, что ситуация начинает напоминать «Собаку на сене»? Жаль, что нет возможности пообщаться с Лопе де Вега, я, наверное, мог бы сообщить ему много интересных подробностей о внутреннем состоянии Теодоро…
Катерина надулась было, но атмосферу неожиданно разрядил Доктор. Плохо расслышав обрывок последней фразы Сергея, он обернулся и с доброжелательным простодушием сказал:
— Сергей Саныч, если нужно, мы его из-под земли достанем.
— Кого? — не понял Челищев.
— Ну, Лаподавилова этого…
Доктор не понял, почему его слова вызвали такой взрыв хохота у Кати с Сергеем. Он растерянно переводил взгляд с одной на другого и под конец тоже заулыбался. И только Танцор не присоединился к всеобщему веселью. Опершись локтем на крышу «мерседеса», он угрюмо ждал, пока все угомонятся и сядут в машину…
«У Степаныча» их уже ждали. Оставив Доктора с Танцором ужинать в общем зале, Катя и Сергей прошли в уже знакомый кабинет. Из-за стола им навстречу поднялся Антибиотик — словно соскучившийся по внукам дедушка…
Он внимательно, ни разу не перебив, выслушал рассказ Челищева, но когда Сергей хотел ему передать папку с документами, остановил его движением руки:
— Ты, Сережа, оставь их пока у себя. Раз ты дело начал, тебе его и доделывать.
Надо с чеченами стрелку забивать, вот там ты эти документики и предъявишь… Ну, да мы это после ужина обсудить успеем, чтобы аппетит не портить. Расскажи лучше, как там Польша, как прекрасные паненки?
Сергей смутился и, глянув искоса на Катю, невнятно промямлил:
— Да я, собственно, не особо там приглядывался…
Антибиотик перехватил его взгляд и усмехнулся. Катерина сидела словно замороженная, опустив глаза в тарелку.
Челищев хотел вернуть оставшиеся у него доллары, но Виктор Палыч их не принял, замахав с гипертрофированным возмущением руками:
— И видеть их не хочу — это твои командировочные, твое дело, куда их тратить… Ты на большую сумму наработал, но давай окончательный расчет попозже сделаем.
Ужин закончился быстро, видимо, Антибиотик куда-то торопился. После десерта Виктор Палыч поднялся и пригласил Сергея с собой в кабинет к Степанычу. Катерину они оставили за столом.
Антибиотик по-хозяйски уселся за стол Степаныча и показал Челищеву на стул рядом.
— Ну, давай, Сережа, обсудим, как ты со зверями разговаривать будешь, что предъявишь, о чем промолчишь… Дело, не спорю, непростое, опасное… Но не мне же, старику, на стрелки ездить, людей смешить…
И, наклонившись к Челищеву, Виктор Палыч начал негромким голосом подробно инструктировать Сергея.
Из ресторана они уехали уже далеко за полночь. Всю дорогу до дома Катя напряженно молчала, казалось, она о чем-то лихорадочно думает, что-то просчитывает и не может просчитать.
Остановив «мерседес» у Катиного подъезда, Танцор начал было вылезать из машины, чтобы проводить Катерину до дверей квартиры, но она остановила его:
— Спасибо, меня Сергей Саныч сегодня проводит.
Танцор равнодушно пожал плечами и откинулся в кресле радом с задремавшим после сытного ужина Доктором.
В подъезде Катерина порывисто схватила Сергея за руку:
— Сережа, когда назначена стрелка с чеченами?!
Сергей ухмыльнулся и начал было отвечать с преувеличенной серьезностью. — Это служебная информация, и я… Катя резко перебила его:
— Не юродствуй! Ты, похоже, не понимаешь, насколько все серьезно и опасно. Чечены — люди совершенно отмороженные, а предъява за Либмана, даже со всеми твоими документами, — дело очень спорное, потому что по понятиям Либман — их коммерсант… Виктор Палыч не должен был тебе поручать эту разборку, ты еще многого не умеешь и не знаешь… Его давно уже с разных сторон подталкивают к войне с чеченами, а если с вами на стрелке что-нибудь случится — повод будет железный, понимаешь? Господи, неужели тебя специально подставляют?
Посерьезневший Челищев мягко приобнял Катерину за талию.
— Ехать-то все равно придется, Катюшка. Назад пути уже нет… Стрелку предположительно на завтра назначать будут, но с чеченами еще никто не связывался… Катерина уткнулась лицом ему в грудь и еле слышно прошептала:
— Будь осторожнее, ради Бога и ради меня. Если с тобой что-нибудь случится, я не прощу себе этого никогда, слышишь, никогда…
Сергей погладил ее по волосам, а потом повернул ее лицом к себе и стал осторожно целовать ее полуприкрытые глаза и мягкие дурманящие губы… Задохнувшись от долгого поцелуя, Сергей оторвался от Кати и полез рукой в карман куртки.
— Это тебе. Символ Варшавы… Челищев протянул ей небольшую фигурку сирены, выполненную в нефрите и серебре, которую он нашел в небольшом магазинчике в центре Варшавы. Катя взяла подарок и снова спрятала лицо на груди у Сергея, но когда он попытался найти ее рот своими губами, она резко вырвалась и взбежала на несколько ступеней по лестнице:
— Нет, нет… Тебе пора, Сереженька… Ребята ждут в машине. Я… Ни пуха тебе…
Катина рука поднялась было, словно для того, чтобы перекрестить Сергея, но бессильно упала.
— К черту! — угрюмо ответил Челищев и вышел из подъезда.
Между тем у Антибиотика был свой резон поручить именно Челищеву разборку с чеченами. В империи Виктора Палыча новость о том, что в группировке Адвоката появился бывший следователь, распространилась довольно быстро и особого энтузиазма ни у кого не вызвала. До Антибиотика дошла информация, что больше всех возмущался некто Миша Стреляный, базировавшийся в гостинице «Прибалтийская». Команда Стреляного действовала полуавтономно, но авторитет Антибиотика признавала. Виктору Палычу передали, что Стреляный хочет с ним встретиться, и Антибиотик догадывался, о чем пойдет разговор. После отъезда Катерины и Сергея Виктор Палыч сидел в кабинете Степаныча и лениво смотрел телевизор, когда вошедший Гусь доложил, что подъехал Миша Стреляный и хочет поговорить.
— Что ему надо? — брюзгливо бросил Антибиотик.
— Говорит, важное дело, но скажет только тебе… Пустить его или как? — Гусь беспокойно переминался с ноги на ногу, постукивая кулаком правой руки о ладонь левой.
— Ладно, пусти его.
Через минуту в кабинет ввалился Стреляный — здоровенный бугай лет тридцати восьми в шикарном белом костюме, черной рубашке и белом галстуке. От правого угла рта через всю щеку до мочки уха у него тянулся безобразный шрам, давний след милицейской пули, за который и прозвали Мишу Стреляным.
Миша поздоровался и остался стоять, не получив приглашения присесть.
— Заходи, заходи, Мишенька, давненько не виделись, — притворно по-стариковски засуетился Антибиотик. — Догадываюсь, с чем пришел. Говорят, ты недоволен сильно, людей мутишь, пропаганды пущаешь… Стреляный набычился и, не тратя времени на этикетные условности, брякнул:
— Я рупь за сто даю, что эта мразь — стукачок!
Виктор Палыч, кряхтя, заворочался в кресле.
— Надо полагать, ты о Сереже Челищеве говоришь? Ты не кипятись так… Миша возмущенно повел плечами:
— Он же «цветной», он, пидор, людей допрашивал, я его…
— Остынь, говорю! — прикрикнул Антибиотик, и на его голос в кабинет заглянул Гусь.
Махнув ему рукой — мол, все в порядке, Виктор Палыч продолжил уже более спокойно:
— Сергей работает на нас, причем, надо сказать, неплохо. Пока, по крайней мере. Кабы все так работали, не надо было бы пацанам лишний раз подставляться.
Стреляный, не соглашаясь, покачал головой:
— Он крот мутный! Запалит всех! За ним сечь надо, чтобы не врубался! Пусть он хоть по мурке базаром шпарит — мусорское ебло не спрячешь. Пацаны волнуются, он, бля, фазана заряжает! Отдай его нам…
— Попридержи жало! — вновь повысил голос Антибиотик. — Ты бы лучше так с меринами разбирался… Что, молчишь? А этот пацан лавэ делает. Ты, Миша, последнее время только перед фраерами понты кидаешь, а у него в махалово матка не опустилась. А братва… Братва разберется! Братва всегда уважает тех, кто умеет зарабатывать и дает заработать другим. Так что херню больше не лепи, у тебя других забот должно быть по горло! Два дня тебе, чтобы с меринами разобраться! А нет — так в нашем коллективе для тебя ловли не будет!
