Я колеблюсь. Не потому, что Маккензи не совсем мила, а потому, что я думаю, что интервью было довольно отличным, и чем дольше я здесь, тем больше у меня шансов все испортить. Я чувствую себя лучше в небольших дозах рядом с людьми, которые плохо меня знают. Если я собираюсь получить работу, я бы предпочла подписать документы, прежде чем мой босс поймет, что я потенциальная катастрофа.
— Не волнуйся, — говорит она, очевидно, заметив мое беспокойство. — Мы обе в нерабочем времени.
Она подмигивает, и я улавливаю смысл ее слов. Работа — это не единственное, что мы имеем общее.
— Конечно, — соглашаюсь я, и через несколько минут мы надеваем солнцезащитные очки и следуем за Дейзи, которая бегает взад и вперед по пляжу, выкапывая крабов и гоняясь за волнами.
Вскоре тема Эвана всплывает на поверхность.
— Вы двое давно знакомы, да? — Говорит Маккензи. — Это звучит как добрая, сложная история.
— Нет, — отвечаю я, смеясь, — не так уж и сложно. Пара подростков, сходящих с ума, в то время как город горит на заднем плане. Довольно просто, на самом деле.
Улыбаясь, она берет палку и бросает ее Дейзи.
— Это не звучит ужасно, если честно.
— О, это не так. Особенно, когда мы были пьяны, под кайфом, голые. Это было даже невероятно. Пока шумиха не утихла. Затем я оглянулась на разрушения, последовавшие за мной, и решила, что не смогу жить с последствиями.
— И поэтому ты переехала?
— Типа того.
— Эван много говорил о тебе, пока тебя не было.
Я знаю, что она ничего такого не имеет в виду, но, похоже, нет конца в поле зрения напоминания о том, что Эван был одним из таких последствий. Чтобы исправить себя, мне пришлось причинить ему боль. Возможно, мое решение уехать из города было опрометчивым, в каком-то смысле трусливым, но, оглядываясь назад, я все еще думаю, что приняла правильное решение.
— Я задела за живое, — говорит Маккензи, делая паузу, пока мы прогуливаемся по пляжу. — Мне очень жаль. Я только хотела сказать, что он скучал по тебе.
— Все в порядке. Я справилась с этим.
— Он сказал, что ты пытаешься все уладить, правда?
Дейзи приносит мне свою палку, утыкаясь носом в мою руку, пока я беру палку и бросаю ее на пляж. Ее хвост яростно рассекает воздух, когда она преследует ее.
— Он ухаживает за мной, — говорю я со вздохом.
Маккензи расплывается в улыбке.
— Боже мой. Пожалуйста, повтори мне еще раз.
— Он ухаживает. За мной ухаживают. — Я не могу удержаться от смеха. — Мы никогда не встречались традиционным способом, так что, я думаю, он пытается это изменить. И я подумала, какого черта, давай попробуем.
С тех пор, как он пригласил меня на прогулку, я ждала приступа сожаления, приступа страха перед этим предстоящим свиданием, но этого не произошло. Когда я вернулась домой, я убедила себя, что мне нужно держаться подальше от Эвана из чистого чувства самосохранения, но чем больше я думаю об этом, тем меньше смысла перекладывать свои проблемы на плечи Эвана. Он не заставлял меня пить. Он не заставлял меня прогуливать школу или пробираться в заброшенные здания. Я делала все это, потому что хотела, и, делая это с ним, позволяла себе притворяться, что я не отвечаю за себя.
Правда в том, что мы оба теперь другие люди. И несмотря на то, что мы изменились и повзрослели, мы каким-то образом сблизились.
Он приложил усилия. Только кажется справедливым дать ему шанс.
— Так когда же знаменательное свидание? — Спрашивает Маккензи. — Сегодня вечером?
— В следующие выходные. И прежде чем ты спросишь, я понятия не имею, что он планирует. — Я стону. — Я беспокоюсь, что могут быть задействованы корсаж и лимузин.
Она кричит от восторга.
— Пожалуйста, пожалуйста, сфотографируй для меня, если это будет так.
— Сегодня вечером я встречаюсь с Аланой в Rip Tide. Если ты хочешь прийти, выступает регги-группа нашего друга Джорди.
— Ах, я не могу. — Она выглядит искренне разочарованной. — Куп и я, мы ужинаем у его дяди.
— Тогда в следующий раз. Передай от меня привет Леви и Тиму. — Я на мгновение замираю. — И еще раз спасибо, что рассматриваешь меня на эту должность, Маккензи.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Мак, — поправляет она. — Мы встречаемся с близнецами, Женевьева. Я чувствую, что это перемещает нас на территорию прозвищ.
— Договорились. Мак. — Я улыбаюсь. — И ты можешь называть меня Жен.
— Привет, извини, я опоздала. — Алана садится напротив меня за стол рядом с маленькой сценой Тhe Rip Tide. Ее темно-рыжие волосы каскадом падают на одно плечо, выглядя немного взъерошенными.
— Клянусь Богом, если ты опоздала, потому что ты встречалась с Тейтом…
— Нет, — уверяет она меня. Затем она закатывает глаза. — И даже если бы я
была, ты последний человек, который должен судить. Твоя личная жизнь — это череда плохих решений.
— Ой. — Я ухмыляюсь. — Но это правда.
Пока мы смеемся, Алана останавливает официанта и заказывает пиво. Ночь пятницы — это кувшины за полцены в Rip Tide. Но я пью девственный май тай, который чертовски хорош, если честно. Кто знал, что вкус коктейлей Virgin начнет мне нравится.
— Что за задержка? — спрашивает она, кивая в сторону пустой сцены.
— Разве они не должны были начаться в девять?
— Технические трудности.
Около десяти минут назад один из коллег Джорди по группе подошел к микрофону, чтобы сделать неопределенное объявление. Естественно, я написала Джорди, чтобы узнать больше деталей, и он признался, что их барабанщик пришел с похмелья, и его тошнило за сценой с момента его прибытия.
— Технические трудности? — Алана говорит со знанием дела.
— Да, например, у Хуана технические трудности, а не снаряд-рвота всеми Егербомбами, которые он вдохнул прошлой ночью.
Она громко хихикает, прежде чем пригладить свои взъерошенные волосы.
— Извини, я выгляжу как неряха. Я пришла прямо из клуба. Сегодня я была в гольфклубе, и было так ветрено. У меня не было резинки, поэтому мои волосы развевались повсюду.
Я морщу лоб.
— Я не знала, что ты снова работаешь в загородном клубе. Что случилось с работой секретарши в Авалонской пчеле?
— Я делаю и то, и другое. — Она потирает виски, явно уставшая. — Я коплю на новую машину, потому что двигатель старой Бетси, наконец, угрожает выйти из строя навсегда. Итак, я позвонила своему старому боссу в Поместье, и она дала мне там несколько смен в неделю. Хотя, возможно, я получу работу получше — какая-то дама из клуба обратилась ко мне с предложением поработать ее помощницей по хозяйству до конца лета. Я предполагаю, что их нынешняя просто взяла и ушла.
— Помощница по хозяйству? Ты понимаешь, что это просто модное слово для обозначения няни, верно? Кроме того, ты ненавидишь детей, — напоминаю я ей, а затем хихикаю при мысли об Алане, заталкивающей кучу орущих детей в минивэн. Она убьет их максимум за два дня.
— Нет, я могу терпеть детей. Чего я терпеть не могу, так это ухаживать за еще одним напыщенным ослом. Клянусь, в сегодняшней группе их было четверо, и все они по очереди предлагали купить мне дорогое дерьмо в обмен на секс. — Она фыркает. — Один сказал, что согласится на подручную в ванной, что было очень мило с его стороны.
— Отвратительно. — Я делаю глоток своего напитка. — Говоря о смене карьеры, сегодня у меня было собеседование с Маккензи о приеме на работу.
— Да? Как все прошло?
— Хорошо, я думаю. Она сказала, что свяжется со мной, как только закончит собеседование со всеми кандидатами.
После того, как наш официант приносит пиво Аланы, она чокается своей бутылкой против моего стакана.
— Твое здоровье, детка. Рада, что ты дома.
— Рада быть дома.
— Ты в конце концов дозвонилась до Хайди? Ее телефон продолжал переводить на голосовую почту, когда я звонила. — У нее вырывается вздох.
— Она сегодня тусуется с моим братом. Я думаю, они смотрят фильм у него дома, где Келлан выступает в роли третьего колеса.
