— Извращенец.
— Пожалуйста, никогда не произноси слово "извращенец", когда мы обсуждаем двух моих братьев. Спасибо тебе.
Алана фыркает.
— Я не могу поверить, что она все еще встречается с Джеем. Без обид, но Хайди ест таких парней, как он, на завтрак.
— Я знаю, верно? Но, эй, кажется, это работает. Я предполагаю, что противоположности действительно притягиваются.
Мы оба вздрагиваем, когда визг микрофонной обратной связи пробивается сквозь низкий гул голосов в дайв-баре. Прощай, барабанные перепонки. Поворачиваясь к сцене, я вижу, как клавишник настраивает микрофон, а Джорди устраивается на табурете со своей гитарой. Остальные участники группы выходят на сцену, включая очень бледного Хуана, который, пошатываясь, идет к своему барабану.
Алана хихикает.
— Ставлю десять баксов, что он позеленеет и сбежит со сцены после трех песен.
— Я говорю, что он продержится только две.
— Договорились.
Мы обе неправы. В середине первой песни бедный Хуан давится, зажимает рот рукой и практически ныряет за кулисы. В баре раздается смех, несколько громких свистков и аплодисменты.
— Похоже, мы потеряли птичку, — протяжно произносит в микрофон Мейс, вокалист с приятным голосом. — Но вы не волнуйтесь, мои маленькие пеликаны, мы будем продолжать щебетать без него.
Я упоминала, что группа Джорди называется Three Little Birds? В обязательном порядке каждый из их сетов включает в себя непристойное количество ссылок на птиц и невероятно несмешные каламбуры.
— Привет, девчонки, — говорит знакомый голос, и затем к нам бочком подходит наша подруга Лорен. Она наклоняется, чтобы поцеловать меня в щеку. — Мы все еще идем на обед на следующей неделе? — спрашивает она меня.
— Абсолютно. Прошло много времени с тех пор, как мы по-настоящему наверстывали упущенное.
Мы знаем Рен с начальной школы, но последние несколько лет она дружит с Уайаттом. Она одна из тех цыпочек, которые исчезают, когда у нее есть парень, а затем возвращаются, когда у них перерыв. Или навсегда, что, похоже, имеет место в этот раз.
Тем не менее, Рен — хороший человек. Она веселая.
Вот почему меня немного смущает реакция Аланы на нашу подругу. После вялого приветствия Алана занята изучением этикетки на своей бутылке, как будто она никогда раньше не читала ингредиенты в Короне и должна знать, что это такое. Прямо сейчас.
Однако, чтобы понять, что к чему, не требуется много времени.
— Я слышала, ты проводишь много времени с Уайаттом, — говорит Рен Алане. Ее тон стал ледяным, но она все еще приклеила улыбку.
— Ну, да, мы друзья, — отвечает Алана. Ее тон понизился тоже на несколько градусов.
Рен задумчиво замолкает.
— Друзья, ха.
— Да, Рен. Мы друзья. — Алана бросает на нее многозначительный взгляд. — Итак, пожалуйста, просто остынь, хорошо? Это не значит, что у нас вдруг возникла какая-то случайная дружба после того, как вы, ребята, расстались. Я знаю его с детского сада.
Брюнетка несколько раз энергично кивает.
— Ага. Я знаю, что вы, ребята, друзья. Но дело в том, что вы никогда не были друзьями, которые ночуют друг у друга или валяются на пляже, любуясь звездами, в два часа ночи.
Ой-ой. Во что, черт возьми, ввязалась Алана?
Я та, кто сейчас очарована своим напитком. Мой взгляд опускается на мой стакан, когда я притворяюсь, что впервые вижу кубики льда.
Алана приподнимает бровь.
— Ты теперь шпионишь за нами, Лорен?
Челюсть Рен напрягается.
— Нет. Но вчера я была с Дэнни, и он сказал, что прошлой ночью он ходил на свидание на набережную и видел тебя и Уайатта на пляже. А потом, на прошлой неделе, Шери проезжала мимо твоего дома примерно в пять утра и увидела грузовик Уайатта, припаркованный снаружи. Итак… — Рен намеренно замолкает, ожидая, пока Алана заполнит пробелы.
Но Рен должна знать лучше. Алана не является и никогда не была той, кто любит объясняться. Она просто смотрит на Рен, как бы говоря: "Ты закончила?"
На сцене Мейс поет оригинальную песню о молодой паре, занимающейся сексом на пляже на рассвете, в то время как чайки кричат над головой.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Несмотря на мой здравый смысл, я ввязываюсь.
— Да ладно, Рен, ты же знаешь, что с ними все не так.
Или это так? Честно говоря, я понятия не имею, что задумала Алана. Она настаивает, что не встречается с Уайаттом, но кто знает.
— Знаю ли я это? — Рен огрызается, озвучивая мои собственные сомнения. — Алана не отрицает этого.
— Потому что она не чувствует, что ей нужно защищаться от такого нелепого обвинения, — отвечаю я с уверенностью, в которой не уверена, что должна быть. — Она и Уайатт не встречаются. Они друзья. Друзья идут на пляж вместе. Иногда они напиваются и ночуют друг у друга дома. Большое дело.
— Ты издеваешься надо мной, Жен? Ты из всех людей должна поддержать меня прямо сейчас. — Рен смотрит на меня с открытым ртом. — Раньше ты готова была убить даже за то, что девушка смотрела на Эвана. Однажды ты не разговаривала со Стеф несколько дней после того, как она поцеловала его во время игры в бутылочку.
— Ну, тогда я была молода и глупа, — беспечно говорю я.
— О, неужели? — она бросает вызов. — То есть ты хочешь сказать, что тебе было бы все равно если бы кто-то из твоих друзей прогуливался при лунном свете по пляжу с Эваном?
— И глазом бы не моргнула, — говорю я, пожимая плечами. — Он может быть моим бывшим, но он мне не принадлежит. Ему разрешено иметь друзей, и это совершенно нормально, если он дружит с моими друзьями.
Самодовольный блеск освещает глаза Рен.
— Да? Тогда, я думаю, ты не будешь не возражаешь, если я приглашу его на танец?
Сделаешь что? Но она уже ушла, неспешно направляясь к Эвану.
Он только что вошел в тускло освещенный бар с Тейтом и их приятелем Чейзом.
Как всегда, он чувствует мое присутствие еще до того, как наши взгляды встречаются. Его плечи напрягаются, подбородок смещается в сторону, прежде чем голова следует его примеру. А потом эти притягательные темные глаза останавливаются на мне, и я чувствую перемену в воздухе. Электричество.
Я не в силах остановить прилив тепла, который наполняет мое тело и покалывает
между ног. Эван выглядит достаточно хорошо, чтобы его можно было съесть. Темно-зеленые брюки-карго облегают его длинные ноги. Белая рубашка в полоску обтягивает его широкую грудь. Я прищуриваюсь в темноте и понимаю, что это одна из
рубашек Джорди с названием "Три птички" и логотипом торговой марки, нацарапанным спереди. Его волосы зачесаны назад с точеного лица, подчеркивая эти великолепные, мужественные черты. Это приводит в бешенство.
Почему он должен быть таким горячим?
Рен не делала пустых угроз. Ее соблазнительное тело скользит к моему бывшему парню, и она берет его за руку и дразняще тянет. Я не слышу, что она ему говорит, но это приносит ей кривую улыбку и кивок капитуляции, когда Эван позволяет ей потащить его на танцпол.
— Сука, — рычу я себе под нос.
Алана заливается смехом.
— Заткнись, — приказываю я, указывая на нее пальцем. — Ты — причина, по которой она там доказывает свою точку зрения.
И Рен определенно делает заявление. Под знойные ритмы регги в баре она обвивает руками шею Эвана и начинает двигаться в такт.
Я дышу через нос и притворяюсь, что мне все равно, что руки Эвана покоятся на бедрах другой женщины. В свою защиту, он, кажется, пытается сохранить хотя бы фут расстояния между их телами. И он выглядит не очень комфортно. Но все же. Он мог бы
сказать "нет".
Тейт и Чейз с одинаковыми веселыми лицами подходят к нашему столику. Я замечаю, как Алана напрягается при приближении Тейта. Они приветствуют друг друга кивками, как будто они совершенно незнакомы, хотя мы все знаем, что они спят вместе уже несколько месяцев.
— Что там происходит? — Тейт кивает своей белокурой головой в сторону танцпол.
