Зия на прощание посоветовал им фильм-файл посмотреть. Говорит, тоже по истории. Про то, как еще до Святого Джихада Старые Люди между собой воевали.
— И что вот делать? С одной стороны, заняться нечем. Сиди и на ментов любуйся, слушай, как над головой тент колышется, да менты о чем-то меж собой переговариваются: бу-бу-бу. С другой стороны, если усесться фильм-файл смотреть, кто же караулить будет? — сказал Егор.
— А с третьей стороны, — добавил Ромка-джи в ответ на его рассуждения, — чего здесь накараулишь? В самом логове мы! Случись чего, пулеметом, одной очередью, так и срежут. Или «глушилкой». Так что лучше уж в кузове сидеть, ген-кумыс кушать, фильм-файлы смотреть, да, Егор?
— Нашайтанишь беду, — проворчал Егор. — «Глушилкой», «пулеметом»… тьфу! Ладно, уговорил! Пошли.
Они устроились в фургоне, отстегнув внутренние клапаны тусклых пластиковых окон, чтобы хоть что-то вокруг грузовичка видеть. В ушах пискнул вызов. Голос Зии проговорил, обращаясь сразу к обоим:
— Не волнуйтесь, мэр-бай к нам со всей любовью и душой припал, так что все в порядке.
И отключился. Ромка-джи сразу заявил, что он, дескать, «так и знал» и Егор-перестраховщик зря пускал тут трусливые струйки. Егор незлобно дал ему по шее. Убедили его не столько слова Зии, сколько то, что менты, явно получившие соответствующий приказ, отвели от них ствол пулемета. Вот теперь точно было видно, что все более или менее в порядке! Во всяком случае, на данный момент.
— А что? Можно и посмотреть, — сказал Егор и уселся поудобнее, так, чтобы было и в окна все видно, и спина не уставала.
Калаш он положил на колени, стаканчик взял в руки — всё, готов к просмотру! Тем более что файл хороший — про великих воинов Старых Людей! Про то, как сполох-десант зарождался.
Отрывок из фильм-файла «Спецназ: начало»Алтай, 2079 год.
— … Тогда пошли, Годзилла, посмотрим? — сказал Горбатый.
И я согласился. А хрена ли — нет? Нас мурыжили уже две недели, бросая туда-сюда… видимо, пытаясь заткнуть нами какие-то дыры. К счастью, ко времени прибытия на указанную в директиве точку, позиции армии, как правило, уже переставали существовать… и фронт тяжело откатывался назад или не менее тяжело продвигался вперед. Точь-в-точь огромные качели, каждое движение которых оставляло за собой огонь, дым и трупы. Отцы-командиры вытаскивали нас в тыл, твердо памятуя о том, что специалистов класса «ниндзя» на свете не так уж и много. Мы могли пригодиться в любой момент… но — увы… а точнее, слава богу! — наша выучка и навыки спецназа не нужны были отступающей или наступающей приморской армии… а тем летом ее положение менялось чуть ли не по два раза на дню.
Рвать мосты под носом у наступающего противника — по паршивой панической привычке не заминированные бегущими частями — или, наоборот, не дать разрушить мосты удирающему от нас противнику — на это есть специально обученные люди. Наше дело — это… это, впрочем, знать было не положено никому, кроме самого узкого круга. Сейчас-то это смешным кажется, а тогда — о-о! — тайна… блин! Скажу только, что связано это было с некоторыми важными шишками, которых надо было убрать физически или, что еще сложнее, выкрасть из-под носа охраны, которая, между прочим, была обучена не меньше нашего. Так что живыми мы из всего этого выйти не чаяли, но по молодости лет относились ко всему спокойно. Живы сегодня — и хорошо!
Итак, нас вытаскивали из-за линии фронта на вертушках или заставляли тащиться пешим ходом сквозь ночные дыры и проходы, проделанные доблестной армейской разведкой, предоставляли баню; вежливо интересовались у Гадюки, мол, все ли у нас есть… и видит бог, наш зловещий паразит выжимал из начальства все, до последнего. Включая как-то восемь комплектов пистолетов «Гюрза» — хотя, на кой черт нам нужны стволы элитного ОМОНа? — ну и, естественно, флаконы чистого медицинского спирта. «А чтобы ноги не потели!» — как выразился однажды Гадюка, глядя в глаза толстенькому и говорливому подполковнику.
Офицеришка дрогнул. Если Гадюка начинает свой любимый номер со «впериванием» взгляда в глаза собеседника, то — пиши пропало. Колется каждый. Да и расколоться нетрудно… сукин сын вытягивает шею, подбирается всем телом и, скалясь, тянется своей гадючьей мордой прямо к вашему лицу…
И судороги. И мастерски наигранный нервный тик: подергивание, едва заметное, левого века… и спонтанные внешне, бешеные короткие «клевки» острым носом…
И знаменитое:
— Не понял вас?.. Под-пол-ков-ник!
Не-е-ет, мои хорошие, такого кошмара не выносит никто. Единственная мысль в таких случаях: еще чуть-чуть — и… я его пристрелю! От ужаса и омерзения.
Хе-хе-хе… ни у кого рука не поднялась! Дрянь человечишко — я так думаю… — если, конечно, встретить Гадюку на воле, в быту. Но незаменимый был командир подразделения! Как там у Лермонтова? Слуга царю, отец солдатам.
Вот так-то.
Итак, я согласился пойти посмотреть на труп несчастного хунхуза, торчавший из горелого танка. Горбатому что-то там привидилось. Слюна у него закипела на обыск, видите ли… и пока весь состав добросовестно «десятиминутно передыхивал», мы с Горбатым (с молчаливого согласия Гадюки, конечно!) осторожно потащились к танку.
Времечко было спокойное. Вторые сутки мы были, так сказать, не у дел. Гадюка вел нас кривыми ночными дорожками, огибая скопления хунхузов и отсиживаясь днем, когда все живое радовалось солнышку и славило Господа. Если, конечно, это самое «живое» было еще живо.
А тут мы расположились аккурат вблизи местечка, где накануне с воздуха накрыло колонну хунхузов. В суматохе, как считал Гадюка, торопиться сюда никто не станет. Похоронная команда вместе с техниками явно прибудет не раньше полудня, так что сегодня вечером можно было вполне спокойно пересидеть пресловутые десять минут, а потом опять начать наматывать километры, пробираясь на юго-восток.
Танк удачно сполз передом со склона, да так и догорел спокойно. Застрял на полпути, завяз в порослях кустарника. Снаружи, со стороны дороги, от него была видна только закопченная задница, неподалеку от которой застыли два разбитых боевых робота со снятыми второпях системными блоками. Роботы одинаково задрали свои скорострельные пушки в положение «стрельба по воздушной цели».
Горбатый деловито проверил танк на наличие саперных ловушек и по привычке мимоходом заглянул трупу в пасть. Золотые зубы в наши времена — редкость невиданная. Да и то сказать, если человек себе позволил золотишко в рот вставить, по последней моде, то уж от службы-то он наверняка отвертится! А вот, смотри-ка, обычай так и живет! Тяжеловато наша братия от традиций отказывается. Все равно, как в тылу будучи, с ментами драться. А уж этот обычай, по-моему, и вовсе веками освящен! Патрули гонять, ментов мутузить. Поди, еще во времена графа Суворова Александра Васильевича тогдашние пластуны тем же занимались…
Горбатый с хрустом вскрыл раздутую прожаренную брюшину и запустил руку куда-то под ребра.
— Опаньки! — негромко сказал он и вытянул руку обратно. — Ты глянь-ка, Годзилла, что тут у нас в пузике…
Я неохотно глянул… и меня чуть удар не хватил. Честное слово, просто никак не ожидал! Глушь, тыл, провинция, танчишко заурядный, хунхуз самый что ни на есть хунхузистый — обглодыш по призыву, одно слово, — трупак в ботинках. Однако же… мама родная!
Горбатый — вот чутье у мужика все-таки! — сполз назад, срочно докладывать командиру Гадюке о находке, а я занял наблюдательскую позицию. По всем правилам, мгновенно. Господь всеблагой на бронетранспортере, да я с учебки так не старался! И все-то мне мерещилось, что сейчас по нам палить начнут, и примем мы смерть быструю и жестокую. Просто всей кожей чувствовал, как хунхузовский спецназ на нас сквозь прицелы смотрит! А буквально через тридцать секунд мы срочно снялись с места и ушли.
— А ты, Годзилла, идти не хотел, — сказал мне Горбатый. — Вот бы нас их волки погрызли, а? Кто знает, может, они вот-вот появятся?
И верно. Спутниковая разведка нам потом картинки скинула — налетело к битой колонне шесть вертушек, пошарили среди трупов, всполошились, как крысы при пожаре, и давай шебуршить по всей округе! Но бог миловал, ушли мы спокойно, следы скрыли, и когда сообщили, что к чему, то командиры наши чуть в галифе от восторга не наложили. Приказ пришел — бросать даже думать начинать о чем-либо, кроме как о грамотном и аккуратном возвращении. Ну, это уже дело техники. Вернулись.
Такой, вот, рассказик вам, салаги… так сказать, воспоминания без героизма.
Батарейка у хунхуза там была. Биобатарейка! Ну вы, сопляки, уже сами догадались. Нетрудно сейчас-то! Я тогда голову ломал, да и не только я… вот ведь какое дело — хунхузовские ребята ушлые, конечно, но как и зачем они несколько своих спецназовцев в общеармейской форме с простой колонной послали — одному Господу ведомо! Да еще и тело погибшего умудрились не забирать долгое время. Для меня это и по сию пору загадка. Мы едва-едва ноги унесли, как налетели туда их вертушки. Одно скажу, видимо, и у хунхузовских штабных тогда тоже каша в головах была… не хуже, чем у наших.
