— Без какого «этого»? — спросил Егор.
— Без поражений, Егор, без поражений! Невозможно в науке только по прямой идти. Пока идешь к цели — все глухие тупики по бокам обшаришь.
— Вроде этого туника, — сдавленным голосом сказал Ромка-джи и чихнул.
— Я для себя давно решил: если мы здесь, на Урале, крах потерпим и живыми останемся — вернусь к сервоприводам, — заявил Зия. — Тихая и почетная работа. Растишь мышцы, тянешь жилы, ветвишь нервную систему — и все тебя уважают, и не надо по развалинам шастать, пылью дышать. Состряпаешь, бывало, новую руку для робота, премию получаешь, жена довольна, дети пляшут.
— Пойдем наверх, — сказал Савва. — Оставим все как есть и пошли. Может, когда-нибудь историки здесь пороются, найдут для себя что-то путное…
Когда они, не торопясь, шли обратно, Симеон, повеселевший оттого, что никто из ученых не собирался отнимать у него вознаграждение, рассказывал о том, что еще было когда-то в хранилище.
— Несколько бюстов было, дед говорил. Не то человека Ленина, не то еще какой важной шишки. Ну этих идолов даже дед не видел, извели куда-то. И знамена были…
— Знамена? — удивился Егор. Ему представилось, как с развернутым знаменем ученые тащат атом-заряд к ракете.
— Точно, знамена. Дед говорит, что это какие-то почетные знамена были. Из богатой ткани. Мол, его отец, прадед мой, когда Джихад бушевал, мальцом курточку носил, которую ему мать из такого знамени сшила. Разруха, каждая тряпочка в хозяйстве нужна была.
— Тогда еще не было наноткани… — полуутвердительно сказал Ромка-джи, хлюпая носом.
«Вот ведь надышался парень, аж из носа потекло! Отродясь не помню, чтобы Ромка-джи так на пыль реагировал. Не хватало еще, чтобы заболел…»
— Не было, не было. Сейчас-то тоже она не везде применяется, смекаешь? Детское, например… Растут же, как на дрожжах!
— Мне интересно, — сказал Зия, — а как вы уцелели, друг Симеон? В смысле, клан ваш? Я так понимаю, что во времена Джихада ваши предки здесь и жили?
Симеон покряхтел, откашлялся.
— Ну, как бы это вам сказать, чтобы не обидеть…
— А прямо так и скажите. Ртом, — улыбнулся Зия.
— В общем, в христианскую веру у нас дед обратился. В старости уже. До этого, с самого начала Джихада, клан наш Веру-Истину поддерживал. Я так понимаю, что если бы в Челябе, к примеру, в те годы мусульмане преобладали и править начали, то все Данченко в ислам бы перешли. Ну, понимаете, чтобы дом не потерять… да и просто выжить всем хотелось. Род у нас плодовитый. У самого, вон, пятеро по лавкам прыгают. Куда уж с ними в заварушки соваться? Кто их без меня прокормит? У сестры своих трое.
— Да уж, услугу вам дед оказал, — пробормотал Егор и подумал про себя, что такие вещи, откровенно говоря, вероотступничеством называются. Вот бы староста здесь взвился до потолка! Впрочем, Эмир-Казань к иноверцам спокойно относился. Как там у него? «Не шерсть кошку кошкой делает. Веру-Истину многие иноверцы соблюдают, сами того не понимая. Но кто совсем ни во что не верит — проклят навеки!»
— А детей я в Вере-Истине воспитываю, — уныло сказал Симеон.
Вот тебе и сюрприз! Надо же, какие выверты история клана устраивает!
* * *
Наверху все было спокойно. У грузовичка никто не топтался, в фургон залезть не пытался. Жил Симеон хоть и близко к Управе, но в таких дремучих зарослях ген-саксаула, что ходили к нему только те, кому он совсем уж позарез нужен был. Обособленно жил человек. А Егор-то по простоте душевной думал, что в больших городах все скученно живут. Не тут-то было! Видно, в каждом городе, велик он или мал, всегда найдется тот, кто лишней суеты не любит, вроде нашего муллы-батюшки Николая.
Все с удовольствием умылись. Ромка-джи прочихался наконец. Егор думал, что у него кровь из носа пойдет, так отчаянно сморкался его друг на обратной дороге. Однако выжил наш Ромка-джи и даже ожил! Видно было, что хоть и рухнули его мечты и чаяния по поводу тайной библиотеки, битком набитой научными файлами, но природное любопытство снова взяло верх и его опять, как магнитом, тянет к чудесной мастерской Симеона.
Решили передохнуть немного. Савва с Зией уселись полученную информацию разбирать, по файлам раскладывать. В порядке, известном им одним. Видимо что-то они все-таки вынесли для себя из этой небольшой экспедиции.
Симеон детей покормил, выслушав попутно накопившиеся жалобы и ябеды. Отвесил необходимое количество подзатыльников; пригрозил Димке, что на ночь его в вентиляции запрет, крысам на съеденье, и кошке запретит ему помогать. В общем, управлялся быстро и споро… пусть и не всегда справедливо. Любо-дорого на него было смотреть! Другой бы навек раскис с этакой оравой, а Симеону — хоть бы что! Наверное, когда у Егора будут дети, он будет точно так же главным хозяином в семье являться. И смотреть на него ребятня будет с таким же обожанием, да!
«Тьфу-тьфу-тьфу шайтану облезлому на хвост, чтобы не сглазил!» — как поговаривает старый Ким.
Решили здесь и заночевать. Сообщили каравану, что задерживаются, спросили у Трофима и дядько Саши новости. Вроде все в порядке. Лильке Ромка-джи отдельно позвонил. Ушел куда-то за кусты ген-саксаула и битый час там со своей подружкой перешептывался. Ну, Егор, конечно, с Маринкой поговорил. Сказал ей, что подарки ей везет, а какие — не сказал. Они немного пошептались по этому поводу, а потом Маринка вдруг тихо, по-взрослому, сказала:
— Да Господь-Аллах с этими подарками, сам, главное, живой вернись!
У Егора даже в глазах защипало, так печально Маринка говорит!
— Вернусь, обязательно вернусь!
* * *
Спал Егор как убитый, без сновидений. Лишь под утро пригрезились ему трое карачи, уныло рывшихся в разваливающейся в пыль и труху библиотеке. Егор во сне зачихал, а потом взял Маринку за руку, и они с ней пошли красные плоды ген-саксаула собирать. И Мама-Галя с ними. А Маринка в коротеньком платье и сапожках — красивая нестерпимо! «Ты же в колючках оцарапаешься вся!» — говорит ей озабоченный Егор. «Нет, — отвечает Маринка. — Ты меня на руки возьми… и полетим мы высоко-высоко!»
А поутру ребятня разбудила его визгами восторга и отвращения одновременно. Кошка ночью на охоту к крысиным норам ходила и приволокла полудохлую крысу котятам на забаву. Пусть, мол, учатся воинами быть. Котята крысу нюхали и кусать пытались. Крыса от всего этого сразу и померла, уж очень ее кошка помяла. А потом один котенок на Егора забрался. Да ловко так! Прямо по ноге — вжик! — и уже на плече сидит, собирается прямо на голову взгромоздиться! Забавное животное и урчит смешно. Надо, наверное, попробовать у куяшских пару котят взять. Вдруг, все-таки, у Храма приживутся? Там ген-саксаул посуше и пореже растет, и живность имеется. Колонка неподалеку, всегда попить можно. Опять же, есть, где в самую жару прятаться, хоть бы и в том же ген-саксауле. Пусть живут, душу радуют. Очень уж забавно за кошками наблюдать!
Собирались недолго. Симеон попросил разрешения часть пути на грузовичке прокатиться, на ярмарку собрался. Детишек домой загнал, дверь закрыл.
— Сестра должна зайти через часок. Уж не буду ее дожидаться, сама откроет, посидит с ними. Она же еще своих троих приведет — тут вообще Вавилон начнется.
Егор с Ромкой-джи снова наверх полезли. Челяба — город большой. Тут почти как на ярмарке, сколько ни смотри по сторонам, обязательно что-нибудь новенькое увидишь!
Зия в кабине джойстик-штурвал держит. Симеон с Саввой в фургоне сидят, о делах толкуют. Симеон говорит, что раз опасных тайн ученые в библиотеке не нашли, так, может, тоннель под жилое помещение пустить? Сестра с детьми и мужем переберется, еще кое-кто из родственников. Жить — так уж целым кланом. А ключи от библиотеки все равно он у себя держать будет, чтобы соблазна не было туда кому ни попадя шастать.
Савва ответил, что идея здравая и про дальнюю стену спросил. Мол, если в ней проход пробить, так и вовсе выход на жилой уровень будет. Симеон возражает, что при таком раскладе придется с Управой все это согласовывать да утрясать. И получится у них в итоге не скрытный дом, а проходной двор. Ну и дальше толкуют, чего ребята уже не разобрали — они на крыше устраивались, возились с шуточками. И — поехали!
В Челябе когда-то три озера больших было. На всех трех из них — на том, что осталось, конечно, — нынче по нескольку Установок стоят. Тоже ил перерабатывают. Так что по большому счету Челяба из трех частей состоит. И основная связь между ними — жилые и транспортные тоннели метро и канатная дорога в центре. Симеон говорит, что по метро вагончики ходят. Не такие, как у Старых людей, а открытые и не шибко громоздкие. Правда, особой нужды жителям туда-сюда разъезжать нет. Разве только на завод металлургический, но тамошние работники, как правило, рядом с ним и живут, а то добираться все-таки далековато.
