потока
Противен природе моей шум людных улиц.
Намного милее мне журчанье потока —
Власами отшельник шуршит на изголовье,
Чуть слышно струны звенят на старой лютне.
Там, на берегу, под сосной шелковый зонтик.
Плывет по реке челнок меж листьев опавших.
Мне нынче в доме моем нечем заняться – Ну что ж, перечту опять «Скитанья» Чжуан-цзы[53].
Один гуляю в вешний день
Я на день позабуду бремя служебных забот
И отправлюсь в горы, чтоб проводить весну.
В одиночестве над рекой стою меж цветов
И смотрю неотрывно на северо-восток[54] —
Мои спутники думают: верно, сошел с ума!..
Белые пионы в храме Хоккэ-Дзи
Разливается в воздухе грусть – давно миновало лето.
Тихо в женских покоях дворца – пришла холодная осень.
В небесах гусей караван пролетает с печальным кличем.
Еле слышно у самых стрех верещат меж ветвей цикады.
Замерзают подле пруда в рассветный час хризантемы.
Листья лотоса на воде – как выщербленные чарки.
Никого вокруг – я одна скорблю о красе преходящей.
Этот шорох палой листвы в душе отдается болью.
Думы в зимнюю ночь
Сладко дремлет мальчик-слуга под навесом из свежей соломы,
Прикорнув вблизи очага, привалившись к стенке спиною.
Если верить календарю, до весны остается месяц —
Значит в здешних краях служить[55] довелось мне ровно три года.
Не любитель я пить вино – да как же печаль развеять?!
А душа стихами полна – не делами постылой службы.
В скорбных помыслах провожу весь остаток холодной ночи.
Вот уже полоска зари за окном видна в поднебесье.
Паук
Этот мастер-паук плетет свою паутину.
Сокровенные думы его и чувства уходят в нити —
И легчайшая ткань под ветром дрожит, трепещет.
Он под стрехами дома раскинул свои тенета,
Он на изгороди развесил тонкие сети.
Тварь земная свой мир создает по своим законам.
Постоянное в сменах – так вершится творенье.
УГАСАЕТ ЛАМПАДА
То не ветер подул – кончается масло в лампаде. Жаль, всю ночь до утра уж ей светить не придется. Тело смертно, увы, и от сердца останется пепел.
Я стою у окна, любуюсь хладным сияньем…
Фудзивара-но Тадамити
Кукольники
На скитанья обречены эти девушки-кукловоды —
Все кочуют из края в край, не зная родного крова…
На ночь ставят они шатры, поют в горах под луною,
Ищут новых путей-дорог, костры на лугах разводят.
Тем красоткам юным, что нас развлекают нынче,
Суждено окончить свой век в лачуге, крытой соломой.
Путник хмуро заглянет в дом и увидит перед собою
Только космы седых волос да лик старухи в морщинах.
Из поэзии вака конца XII–XIII века
Фудзивара-но Тосинари (Сюндзэй)
«На морском берегу…»
На морском берегу,
где яростны ветра порывы,
где, утесы круша,
набегают грозные волны, —
каково здесь вишне цветущей?!.
Осенняя песня из подборки в сто песен
Вот и вечер грядет.
Ветер осени в поле пустынном
так сегодня студен —
и кричат в траве перепелки
близ Деревни Трав – Фукакуса…
«Как на глади пруда…»
Из подборки в сто песен
Как на глади пруда
беззаботно плавают утки,
если сам я тону,
погружаюсь все глубже в пучину,
ни на миг не покинув суши?..
«О покров ледяной…»
Сложено на тему «Осень» для подборки в сто песен
О покров ледяной,
озаренный сиянием лунным,
бьет неистовый град —
и разбито вдребезги сердце
в этом горном краю Тамакава…
«За свиданье одно…»
Сложено на тему «Любовь» в доме главного советника правой руки [56]
За свиданье одно
я в теле ином воплотиться
хоть сегодня готов —
но потом нам томиться в разлуке,
разделенным цепью рождений…[57]
«Доведется ли мне…»
Сложено для подборки в пять песен в доме канцлера-регента [58]
Доведется ли мне
еще любоваться цветами
на лугу Катано —
чтобы так же на вешней зорьке
лепестки, словно снег, кружились?..
«Я в дождливую ночь…»
Песня на тему «Горная кукушка», сложенная для подборки в сто песен по просьбе регента-инока
