...Он в ужасе подскочил. Ночь, кровать, запах краски. Лоб потный, во рту сухо, сердце колотится.
Видимо, на него так повлияли ядовитые испарения, попытался успокоить себя Алексей. Он встал, пошел на кухню, на всякий случай, как ни нелепо, приоткрыл дверцу холодильника и обрадовался, увидев, что там есть еда. Не очень много – он тут редко бывал в последнее время, – но главное, что она есть, и его сон – просто ночной кошмар, не более...
Он выпил воды, выкурил сигарету... И решил больше не ложиться. До Орла примерно триста восемьдесят километров, это часов шесть на машине, не меньше... Лучше ехать поездом, а там поймать тачку, чтобы добраться до села, где находилась артель.
...Артель напрасный труд, как обозвал ее Никитич, он нашел легко: первый же пойманный частник знал местную достопримечательность. При небольшом цехе, гнавшем подделки под старину, имелся магазинчик в стиле расписной русской избы, где эти самые подделки продавались.
Алексей вытащил фото Иммануила из нагрудного кармана:
– Этот человек, по моим сведениям, купил у вас не меньше двенадцати медальонов, вот таких, как тут у вас на витрине...
Строго говоря, Алексей уже сомневался в этих "сведениях" – Иммануил отрицал свою причастность к медальонам, и, весьма вероятно, не лгал.
– Дуняша! – позвал мужчина, к которому обратился детектив. – Пойди сюда! Глянь, видела такого?
Дуняша, полная деваха с пышной грудью, светлыми крашеными волосами и малиновой помадой на губах, приблизилась и заглянула в фотографию, которую развернул в ее сторону детектив.
– Такого не видела, нет. У меня хорошая память на лица. А вот зато другого помню, коли вас интересуют двенадцать медальонов. Странный был такой тип, запомнила его хорошо.
– И вы уверены, что ничего общего с человеком, изображенным на фотографии?
– Глаза немного похожи... – подумав, произнесла Дуняша. – Цвет одинаковый, карий... Но лицо другое. У этого, на фото, лицо круглое, ямочки на щеках, губы пухлые, яркие, улыбчивые, а у того было лицо узкое, сухое. И глаза какие-то невеселые... Губы тонкие, бледные. Так посмотреть – кажется, что человек серьезный и строгий... Купил сначала шесть медальонов. А потом, через какое-то время, снова приехал и купил еще шесть...
– Через какое время?
– Не помню уже... Ну, через месяц примерно. Или недели три...
– И когда это было?
– В начале этого лета.
– А точнее?
Дуняша подумала.
– Первый раз появился или в совсем последние числа мая, или в первые числа июня. А во второй раз приехал к концу июня.
Так-так-так... Стало быть, купил он их примерно четыре месяца назад. При этом медальоны с фотографией Иммануила имелись даже у жертв двенадцатимесячной давности! И как прикажете это понимать?!
Но, как водится, обдумывание ситуации он отложил на потом. Сейчас его цель – вытянуть максимум информации из Дуняши.
– Описать можете поподробнее? Рост, цвет волос, как одет был?
– Одет... В первый его приход не обратила внимания, а во второй... Как-то просто. Рубашка с коротким рукавом, что-то синее, полоски, кажется... Брюки темные... А может, и джинсы, не скажу. Волосы рыжеватые, это я как раз точно помню. Темно-рыжеватые... Наверное, в детстве рыжим был, а потом потемнел. Кожа белая.
– Сколько лет на глаз?
– Сорок с хвостиком. С небольшим.
– Ничего не говорил такого, что могло бы его охарактеризовать? Может, обронил, откуда приехал?
– Он неразговорчивый, – откликнулась Дуняша. – Покупатели разные бывают. Одни такие болтливые, что не знаешь, как от них сдыхаться. Другие застенчивые: и охота им поговорить, но робеют. Я таких чувствую и сама завожу беседу. Вопросы разные задаю... Они будто этого и ждут, тут же начинают о себе рассказывать. А этот словно стенку с собой принес и ею загородился: не подступись!
– Не обратили внимания, было ли у него кольцо на пальце? Может, татуировка на открытых частях тела? Или дефект какой-нибудь – бородавка, искривленный ноготь, что-нибудь такое?
– Нет, ничего... Руки нерабочие, белые, пальцы тонкие... Я, честно говоря, таких мужчин не люблю, с тонкими пальцами. От них в постели проку нет, – прыснула она.
Хозяин метнул взгляд на детектива, проверяя его реакцию на откровения продавщицы, и отчего-то смущенно потер руки, словно хотел спрятать свои короткие, толстые пальцы, поросшие черными волосками. Но Алексей был невозмутим. Только, как ни забавно, бросил украдкой взгляд и на свои пальцы. Хм, если следовать методике Дуняши, то... То, к счастью, пальцы у него вполне... нормальные.
– Нарисовать не сможете? – спросил Алексей, перебирая в уме возможности как-то подключить милицию и сделать с Дуняшей качественный фоторобот. Но никак не подключалась к этому милиция, даже мысленно: пока нет от него заявления об исчезновении Александры, нет и дела. А коли нет дела, то никто тут и мизинцем не пошевелит. Если бы это происходило в Москве, Серега бы ему фоторобот и без заявления устроил, по дружбе. Но в Орле друзей у Киса не было. Разве только у Сереги невзначай? Мало верилось, но надо будет ему звякнуть, чем черт не шутит...
Из глубокого погружения на дно своих размышлений его вывел звонкий хохот Дуни.
– Пальцы, спрашиваю, нарисовать? Или вам чего еще?
Хозяин дернул ее за локоть, но она лишь легонько отпихнула его тем же локтем, не повернув головы.
– Лицо, – пояснил детектив. – Как вы его описали: узкое, губы тонкие...
– Куда мне! Я только свою подпись рисовать умею!
– Вы не полюбопытствовали, зачем ему медальоны?
– Нет... Но вот еще что помню: он первый медальон открыл и долго смотрел в него, как будто там фотка какая была. Но там же ничего не было, мы же пустые продаем! Это уж дело покупателей, чего туда ложить. Некоторые пряди волос держат. А другие – фотки детей или любимых. Или вот еще, один чудак местный носит в нем свой зуб молочный. И еще я одного знаю, тоже из местных, – так он девушкам такие медальоны дарит, а внутрь презерватив ложит... – Она со смехом обернулась на начальника, и Алексей неожиданно понял, что отношения между ними весьма интимные.
– Не обратили внимания, на чем этот покупатель приехал?
– Вот уж нет... Какая мне разница?
И то верно. Алексей собрался откланяться.
– А он чего натворил, человек этот? – спросила Дуняша.
– Тайна следствия. Не могу удовлетворить ваш интерес, извините.
– Ну вот, я вас удовлетворяла-удовлетворяла, а вы меня – не можете! – произнесла Дуняша со смешком, вновь обернувшись на начальника, который ей ответил несколько грозным взглядом.
Вконец расшалилась девушка. Впрочем, может, она всегда такая веселушка.
– А я имя его знаю! – вдруг сообщила Дуняша.
– Вот как?!
– Ага. Только вы мне скажите, чего он натворил, а то я от любопытства умираю. А я вам взамен имя скажу.
– Следствие еще только в самом начале, – осторожно произнес Кис. – У меня пока только подозрения...
Сказать Дуняше, что к ней приходил маньяк? Так она, во-первых, будет трястись от страха: вдруг маньяк вернется, на этот раз по ее душу? А во-вторых, растрезвонит на всю Орловскую область...
– Ограбление антикварного магазина, – произнес он сдержанно. – Этот тип украл антикварные медальоны, а на их место положил ваши изделия...
На лице Дуняши отразилось разочарование. Люди почему-то интересуются исключительно убийствами, на меньшее их любопытство не согласно. Вздумай автор детективных романов описывать кражи, так и читать никто не станет.
– Ну ладно... Бенедикт его звать. Редкое имя такое, я запомнила.
– Неужто он вам представился?
– Нет, я ему сказала, когда он еще только первый медальон рассматривал, что на нем можно выгравировать его имя. И спросила, как его звать. А он так посмотрел на меня задумчиво и ответил: "Бенедикт меня звать... Бенедикт".
– Именно так и сказал? Имя два раза повторил?
– Ага...
Всю дорогу до Москвы Алексей размышлял. Он узнал немного, но это немногое было очень важным. Еще один элемент пазла, детектив не сомневался. Надо только решить, куда его пристроить...
Первое, важное: Дуняша подтвердила правильность его понимания ситуации: Иммануил не являлся маньяком. А являлся он, как и сказал, подставным лицом.
Вторая ценная информация заключалась в том, что к Дуняше приходил, без сомнения, сам маньяк, настоящий Бенедикт. По той простой причине, что заводить еще одного посредника, который купил бы для него медальоны, – это уже было лишним, чересчур. Любой преступник старается свести к минимуму посредников, а уж маньяки тем более, это детектив знал: они по природе одиночки.
А третья ценная информация – наиценнейшая! – заключалась в том, что Бенедикт явился за медальонами совсем недавно, когда серия преступлений уже была почти закончена.
Это полностью меняло картину. Принципиально меняло.
Выходит, Бенедикт решил расставить "метки" задним числом! И, нет сомнений, специально для детектива. Персонально для Алексея Кисанова. Именно поэтому он назвал свое имя (точнее сказать, избранный псевдоним) Дуняше. Да еще и повторил для лучшей усвояемости ее памятью.
