— Он умрет, как и его коллеги в Кадате, но мы нашли еще не всех, и еще большим пока нечего предъявить кроме подозрений.
Я постучала кончиками пальцев по колену и задумалась. Было ли что-то подобное в моем мире? Наверняка да, но я ужасна в истории. Может? Да нет, бред какой. Хотя… Может и получится. Отхлебнув чай, я озвучила свои мысли:
— У меня есть одна идея, но не уверена выйдет ли всё так как задумано. У вас тут бывают званые обеды? Например, по поводу выхода девушки в свет.
— Иногда такое проводится, хоть это и несколько устарело.
— Мы сможем собрать всех подозреваемых на такой ужин?
— Вполне, но как ты собралась выяснить, кто из них предатель?
— Они сами об этом расскажут, если у меня всё получится, и в таком случае я попрошу об услуге.
Каин нахмурился и покачал головой.
— Делишь шкуру неубитого медведя? Хочешь таким образом сбежать?
— Не совсем, если всё получится, я хочу, чтобы ты помог мне основать школу некромантов.
Брови мужчины поползли вверх, он усмехнулся.
— А не рано ты просишь меня о таких дорогостоящих вещах? Это дороговато для избавления от горстки неудачников.
— Но-но! Я прошу обратить внимание на то, что, во-первых, я сама буду искать способы осуществления проекта, в том числе финансирование, а во-вторых всего один оборотень чуть не перебил всех слуг, если бы не я, твоего племянника можно было бы уже хоронить. Стоит ли рисковать снова его жизнью? И простит ли тебе это Аван?
Губы Каина растянулись в улыбке.
— Ты так переживаешь за меня и Ганима? Неужели ты действительно воспринимаешь его как своего брата?
— Он обучал меня, помогал и поддерживал, и это единственный мужчина, с которым я сплю, если тебе так интересно.
— Несмотря на то, что он тебя в это втянул?
Сжав в руках чашку, вздохнула. Не могу на него злиться, просто не могу, как это объяснить? Он не пытается притворяться, не пытается получить выгоду. Да, он инфантилен и иногда не совсем понимает размер ответственности за поступки, но он всегда идет навстречу. Может я действительно зря к нему привязалась, но это моя единственная соломинка, не считая «царя в голове». К тому же… к тому же я не представляю, как он смог бы перенести меня, судя по тем записям, что он дал мне.
— Пока я не смогла разобраться в твоих рабочих дневниках, но уже вижу, что на перемещение ушло бы слишком много сил, мне кажется всё не так просто.
Мужчина кивнул.
— Я тоже об этом думал, но кроме него в темном круге никто не участвовал, просто неоткуда взяться помощи.
— При перемещении я на какое-то время задержалась в завесе, там меня нашёл демон, он что-то говорил… может он со своей стороны вмешался? Портал же через тень был сделан.
Он задумчиво потер подбородок и уставился на огонь в камине.
— Маловероятно, но всё-таки может быть. К сожалению, мы об этом узнаем, только если найдем эту тварь, хотя это всё равно не объясняет, как он мог повлиять на портал так, чтобы он попал в твой мир.
Каин еще минуту сидел неподвижно, задумавшись о чем-то своем, свет от огня падал на его лицо, причудливым танцем, очерчивая скулы и складку губ. Сейчас он казался старше, усталость пролегла под глазами и затаилась в морщинах на лбу. Я вспомнила как любила в детстве подходить к отцу и пальцами детских ручек стараться разглаживать эти морщины. Интересно, как там сейчас мои родители? Я не даю себе скучать по ним, но груз последних событий, словно дождавшись идеального момента, навалился на плечи. Пропала ли я без вести? Или умерла? Так жутко осознавать, что им возможно пришлось устраивать похороны для своей дочери, подбирать для меня гроб или урну, решать в какой одежде я уйду в последний путь, в то время как я на самом деле здесь, пытаюсь разобраться в чужих интригах и обоих отцах — последних как-то многовато развелось на мой вкус. Хотя если так подумать, то Каин скорее отчим, крови у нас совместной ни капли, в отличии от Ньярла.
Я поставила чашку на стол, Каин встрепенулся, обратив на меня внимание.
— Объяснишь мне завтра в чём заключается твой план, я посмотрю, что с этим можно сделать, а пока лечись и приводи себя в порядок. К Гибу ходить запрещаю, я сам с ним разберусь, как только вылечишься, покажешь, чему тебя тут научили. Понятно?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Понятно.
Встав с кресла, я пошла в сторону двери. Некромант снова погрузился в себя, потеряв ко мне всякий интерес. Что ж, тем лучше. Повернув ручку, я открыла дверь и проскользнула в коридор, направившись к комнате Гани. Хочу поскорее узнать, как он.
Следующие несколько дней прошли в блаженном спокойствии для тела, но в усиленной работе для мозга. Еще никогда я так много не думала о том, что я могу привнести в этот мир. Даже учитывая огромный пласт знаний Ньярла, я всё еще плохо понимала, как должна взаимодействовать с магией. Поэтому записывала любые идеи, любую информацию, любые сравнения. Брат, кажется, поселившись у меня в лаборатории, часами лежал на диване, отвечая на мои глупые вопросы и подсказывая, где именно я могу взять расчеты для опытов. Прочитав уйму литературы, я заметила множество отсылок на вещи, не укладывающееся в привычное понимание магии, которое мне рассказывал Гани. Я всё еще не нашла то, чем может быть та тварь из леса в воспоминаниях некроманта, не понятно, откуда и почему взялись в Ултаре такие умные и необычные кошки и как именно должны работать артефакты на подобие трости. Всё это казалось необъятным, сложным и многогранным пластом культуры, которую не изучали или уже забыли. Помимо этого, я продолжила работу над сознанием, учась контролировать себя и некоторых слуг. Эмоции, чувства, переживания и страхи — так много таилось тайн в головах людей, и если найти верный подход, то никто и никогда не догадается о том, что в его голове копались. Удобнее всего такое было проворачивать ночью, когда человек больше всего открыт и расслаблен. Скрываясь в тенях, я навещала спальни и, нежно прикоснувшись силой, смотрела в души тех, кто передо мной представал.
К сожалению, подобная учеба и труд не давались мне даром, а уставшее тело не желало заживать, мои руки кровоточили, мои раны так и норовили раскрыться. По настоянию Миланы и Каина, я пила всевозможные тоники из трав, лечебные эликсиры, использовала заживляющие мази, но эффект их был не так заметен, как раньше. В конце концов, мой отчим списал это состояние на то, что моя сила и мои способности приходят в норму, и тело принимает конечный вид, который оно будет иметь ближайшие пары сотен лет. Обучение продолжилось, но теперь в это вмешался Каин. Он спросил с меня все полученные знания, весь полученный опыт и манеры, раз за разом я поднимала из памяти заметные события мира, основные заклинания и законы стран, а после заставляла себя садиться за алхимию, вытаскивая последние крохи рассудка для экспериментов. Ган, видя мою постоянную усталость и стараясь помочь, умолял дядю ослабить хватку и дать мне время отдохнуть, но видимо у некроманта был свой план, в котором моя подготовка должна была пройти в кратчайшие сроки.
К тому моменту, как с меня сняли последние бинты, я чувствительно растеряла свою физическую подготовку. Постоянно сидение над книгами не помогло мне ни в гибкости, ни в силе, а потому на тренировке Каина он не раз и не два втаптывал меня в грязь. Сжимая зубы и еле сдерживая крик, я поднималась вновь и вновь, чтобы получить удар в солнечное сплетение или по затылку. Его голос гремел надо мной словно приговор для смертника, напоминая сколь мало я из себя представляю и сколь много в меня вложили мои учителя.
— Если ты думаешь, что боги были несправедливы, допустив твое попадание сюда, то докажи им это! Встань и борись за себя, иначе твою судьбу решит кто-то другой, и он не будет столь же милосерден, как я сейчас.
Сквозь слезы, пелену боли и злость я вновь чувствовала свою ненависть к этому человеку, к богам, презиравшим меня, и к своей слабости, к целому миру, где всё было чуждым, странным и непонятным для меня. Эта ненависть, этот вечный костер в моей душе был сильнее меня, он заставлял идти вперед до конца, раз за разом напоминая о том, что я действительно должна сделать. В этом Каин был неумолимо прав, я обязана сделать так, чтобы никто не смог решать за меня, навредить мне и помешать.
