— Вот, посмотри! И еще меня заставили жевать тампон. Эта чертова рука доконает меня!
— Успокойся, — ответила она. — Здесь только крошечный след от укола.
— Кстати, они сфотографировали меня, потому что я предъявил только водительское удостоверение. И теперь будут показывать снимок нашим соседям, чтобы убедиться, что это я.
Когда в маленький домик в Сеновальном тупике пришло сообщение о том, что результат анализа отрицательный и, следовательно, Колин Питчфорк исключается из списка подозреваемых, Кэрол испытала самое большое в жизни облегчение. Такое огромное, что трудно было выразить.
Однако это состояние Кэрол длилось недолго, потому что Колин снова стал впадать в депрессию.
— Что опять не так? — спросила Кэрол.
Анализ сдан, все нормально. Но он сидел в задумчивости и вздыхал. В такие минуты Кэрол обычно срывалась и закатывала скандал. Так получилось и в этот раз.
— Что теперь с тобой, хотела бы я знать?
Он взглянул на нее полными слез глазами и признался во всем, что у него было с булочницей «карие глазки».
— Она родила ребенка, — всхлипывал он. — Но девочка появилась на свет мертвой! Моя доченька!
Кэрол была сражена. Она вылетела из дому, хлопнув дверью, и до вечера просидела у Мэнди. Поскольку дверь в спальню была заперта, Колин провел ночь на диване в гостиной.
На следующий день Кэрол решила поговорить с ним для очистки совести.
— Я не могу в это поверить! Она неприятная властная женщина. Вовсе не в твоем вкусе. Ей уже под тридцать лет. По твоим понятиям, она просто уродливая старуха!
— Ты не подозревала? — спросил он с любопытством.
— Иногда приходило в голову. Но я не могла поверить. Только не с ней!
— Послушай, — сказал он как можно рассудительней, — это длится уже больше года, а ты и не знала. Значит, тебе уже не так обидно, да?
— Только один вопрос, ублюдок. Она хоть слышала о противозачаточных таблетках?
— Да, но несколько раз забывала принять их.
— Это за год-то? Не каждый ли раз она забывала об этом?
— Может, она хотела захомутать меня, — предположил он.
Кэрол в очередной раз пыталась понять мужа, взглянуть на вещи его глазами.
— Я действительно верю, что он видел все в розовом свете, — поделилась она с подругой. — Похоже, он собирался подать на эту женщину в суд, чтобы забрать у нее девочку. Он мечтал взять ребенка к нам в дом, чтобы мы жили одной счастливой семьей. А я была бы мамой для всех.
Но Колину она крикнула в сердцах:
— Убирайся из моей жизни!
И он ушел.
Сразу после этого начались телефонные звонки. «Карие глазки» звонила Кэрол и писала ей записки. Бедной женщине при звуке телефона становилось не по себе и не хотелось поднимать трубку.
— А вы уверены, что знаете, где сейчас Колин? — вопрошал наглый голос. — Он у меня! И всегда будет со мной, когда я захочу.
Первое время «карие глазки» жила у родителей, оправляясь от родов, и Колин ежедневно навещал ее. Он приходил на полчаса и с тоской вспоминал о ребенке. Младенца похоронили на кладбище в Вигстоне. Колин стоял над могилой и плакал. Погребение оплатил он.
Однажды, спустя три месяца, мать неожиданно застала «карие глазки» наедине с Колином Питчфорком: парочка занималась сексом на ковре в гостиной. Оскорбленная женщина забрала внука и потребовала, чтобы дочь прекратила связь с Колином Питчфорком.
Все кончилось. Колин еще надеялся на продолжение романа, но начальник в пекарне строго предупредил его. Теперь «карие глазки» и Колин Питчфорк виделись только на работе. Впрочем, она отзывалась о нем как об очень добром человеке.
* * *
Живя раздельно, Колин и Кэрол регулярно виделись: он навещал детей и даже оставался с ними, когда она уходила на занятия. Дети очень скучали по отцу, и Колин захотел вернуться.
— Я не могу допустить и мысли о том, что ты встретишь другого мужчину, — сказал он Кэрол. — Пожалуйста, прости меня. Я и так наказан.
Что было делать? У них дети. И в который уже раз она простила.
В марте он вернулся в дом, но спать они продолжали порознь. К тому же она начала следить за одометром его мотоцикла, регулярно записывая показания. Правда, если пробег оказывался слишком большим, у него всегда находилось оправдание.
Она не знала, что он готов был ехать куда угодно в поисках девочек, если хотел показать им свои прелести. Неужели он способен взяться за прежнее? Наивная женщина! Разве нельзя на время отключить счетчик одометра? И, конечно, ей не понять, что где-то там есть другой — насыщенный — мир, принадлежащий только ему. А призрачные дни, проведенные с Кэрол в Сеновальном тупике, были для него лишь тенью жизни.
23. Доноры
Я так глубоко погрузился в кровь,
Что все равно не стоит возвращаться.
В. Шекспир. Макбет. Акт III, сцена 4[9]
К работе на донорских пунктах было привлечено около дюжины терапевтов. Некоторые из них имели хирургическую практику, лечили заключенных, проводили медосмотры и проверки на алкоголь. Труд их обходился полиции не очень дорого: семьдесят два фунта за два часа, а хороший врач мог обслужить за это время человек сорок.
Полицейские из следственной группы старались любым путем уговорить человека явиться на приемный пункт. Зайдя в отдел оперативной информации, в любое время можно было услышать:
— Какая у вас машина?
Или:
— А вы не хотели бы заодно навестить свою знакомую девушку, которая живет здесь?
Или:
— Разве мама не будет рада видеть вас?
Выезды за город Дерек Пирс называл скоростными гонками. Дело в том, что полицейским, колесившим по стране в поисках донорской крови, приходилось проезжать до пятисот миль в день. Денег на ночлег не давали, поэтому приходилось мчаться на бешеной скорости, чтобы вернуться домой не слишком поздно.
Поскольку сверхурочныые часы, работа по выходным и питание оперативникам не оплачивались, расследование обходилось налогоплательщикам Лестершира сравнительно недорого, тем более при таком размахе. Пирс только подхлестывал подчиненных:
— Наша цель не зарабатывать деньги, а раскрыть убийство. Или убийства.
Задерживаясь допоздна для выполнения какой-нибудь скучной административной работы, Пирс часто замечал, что после ужина некоторые члены группы возвращаются в следственный отдел.
— Разобраться кое в чем, — объясняли они Пирсу.
Очевидно, одна из женщин, работавших в группе, полагала, что ее отношения с сотрудником являются тайной для окружающих. Стоило всем уткнуться в бумажки, как она минут на двадцать выходила из комнаты. Всякий раз после ее ухода на столе одного из детективов звонил телефон, и разговор был очень продолжительным.
Однако присутствие пятнадцати сотрудников, казалось, стесняло его, и он не столько говорил, сколько едва заметно улыбался и словно подмигивал. Все отлично понимали, что происходит; не помогали конспиратору и фразы типа «Да, думаю, смогу удовлетворить вашу просьбу», «Всегда рад помочь. Всего хорошего!»
Спустя некоторое время детективы решили дать понять этой парочке, что прямо под носом у ветеранов сыска такие вещи не проходят незамеченными. Как-то вечером, когда все отправились в паб, полицейские вручили сотруднице подарок: две пустые консервные банки, соединенные пятидесятифутовым проводом. На одной банке был написан номер телефона ее возлюбленного, а на другой — номер того телефона, с которого она ему всегда звонила.
— Чтобы не ходить далеко и не стирать подошвы, — сказали они ей.
* * *
Многие из тех, кто не хотел сдавать кровь, были вычеркнуты из списков после подтверждения их алиби. Другие отказывались пройти тест не только по причине ущемления прав личности, но из-за панического страха перед иглой. Анализ слюны был хорошим запасным вариантом, но не обеспечивал тех данных, которые требовались для анализа ДНК по методу Джефриса.
Один донор позвонил и заявил, что не против сдать кровь, но не хочет, чтобы его кололи иглой:
— Поймите, — говорил он. — Я хочу помочь! Можно, вместо укола я приду и расквашу себе нос?
Другой просил:
— Не надо никакой иглы, пусть врач режет меня ножом. Я не против ножа. Я и сам могу себя дорезать!
Без всякого Фрейда полицейским становилось ясно, что у этих людей явная иглофобия, поэтому Пирс дал добро на эксперимент с одним из доноров.
Когда тот появился, Пирс ахнул: вот так детина! Настоящая громадина!
Здоровенный детина тем не менее страдал иглофобией.
— Мы сделаем надрез и выдавим всего несколько капель, — объяснил ему врач. — Потом проверим их на определенный фактор крови; если результат будет отрицательным, то этого достаточно, если положительным — вам придется прийти повторно для полноценного анализа, хорошо?
