— Какого черта, почему? — прошипел крепыш.
— Путя стари, тут так завжды машинисты роблять.
Крепыш схватился за голову.
— У-у-у •• стерва хитрая. Перехитрила таки. Где ее теперь гадину искать? Может, она в Питер свалила, а, может, и в Юрмалу. Там тоже много воды и курорт имеется.
ЧЕРТ В ЮБКЕ
Принимать решение ей было не впервой. Скорый стремительно набирал скорость, но Золотоножка знала: за Гниванем поезд пойдет медленнее.
Нервы были напряжены до предела. Ночь стояла прохладная, моросил дождь. Расставаться с белоснежной постелью и мягким диваном ой как не хотелось.
Сумку Нина не открывала. Уже после полустанка Селище, где скорые поезда никогда не останавливаются, она была готова.
Ретивый проводник шастал по вагону неустанно. Дважды стук в купе сопровождало заискивающее: «Дамочка, чаю индийского не хотите?.. Ой какой чай смачный».
«Придется прыгать из окна, — четко решила для себя Нина. — Старый из тамбура выпрыгнуть не даст… Жаль, «специалку» напрасно прихватила. —
Окно легко поддалось усилию. Капли дождя хлестко ударили в лицо. — Ничего, — прошептала Нина, — в тюрьме о дожде приходилось только мечтать.»
Женщина влезла на круглый стол и по-лягушачьи полезла в продолговатый черный проем. Внушительных размеров сумка была явной помехой. Но ни одна женщина не оставит свой гардероб даже при извержении вулкана.
Когда тело начало проваливаться в ночь, Нина бросила в черный провал сумку и кубарем полетела под откос.
Приземление оказалось удачным. Тело, которое немало тренировалось, всегда имеет преимущество.
Расчет выпрыгнуть из поезда в районе поселка Селище был двойным. Во-первых, замедлялось движение поезда, во-вторых, отличная асфальтированная трасса на Винницу и в сторону близлежащих райцентров.
Нина надела дождевик, и через 15 минут вышла на лесную трассу.
Водители легковых машин предпочитали не останавливаться. Разгул бандитизма наложил отпечаток на психологию людей.
Шофер огромного грузового форда оценивающе посмотрел на маленькую женщину и сказал:
— Я еду из Гамбурга. Довезу до Винницы, если потрахаемся. Ну как, договорились?
— Конечно, дорогой договорились, почему не обслужить такого красивого?
Шофер удовлетворительно хмыкнул и артистическим жестом пригласил Нину в кабину.
— Так зачем откладывать, дорогая.
Нина развернулась так, что открытая дверца машины осталась у него за спиной.
— Становись коленями на сиденье. Я сейчас, — сказала она.
Глаза водителя покрылись масляной краской.
— Свет пусть горит, я хочу все видеть, — сглатывая слюну сказал он.
— Полусогнувшись Нина положила водителю руки на плечи, теребя куртку, пальцы заскользили ниже. Внезапно, когда ее руки уже были у него на животе, произошло то, чему целый месяц ее учила Мери.
Взлет, и сцепленные пальцы Золотоножки обхватили затылок, как про себя назвала она водителя, — «гамбургского петуха». Широкий лоб с маху врезался в Нинино колено. Ударом ноги она, словно мешок с гнилыми лагерными фуфайками, сбросила его из машины и села за руль.
Водить машину ее научили сын и муж. До тюрьмы это увлечение не давало ей покоя целый год. Соседи смеялись: «Бросай, Нина, буфет, поезжай в Нижний Тагил грузовики водить».
На Барском шоссе машин попадалось больше. Несмотря на ночь, трасса сверкала частыми огнями проходящих тракторов.
Под Винницей Нина обогнула ночной автовокзал и свернула на Хмельницкую трассу. Если до утра удастся проскочить все посты ГАИ, завтра можно будет из Хмельницкого аэропорта вылететь на Питер.
ЧТО ЖЕ ЭТО ЗА ЧЕЛОВЕК!?
После того как жизнь, висевшую на волоске, удалось спасти, Максимов особенно ощущал вкус свободной жизни. Опять в тюрьму очень не хотелось, уже не говоря о вполне вероятной возможности распрощаться с жизнью. Поглядывая на Василия, Баха еще и еще раз убеждался: у одноглазого чешутся руки его шлепнуть.
Заработать 100 тысяч фунтов не получилось. Кроме всего он утратил в глазах этих двоих свой авторитет.
Василия Коваленка Баха панически боялся. Прекрасно зная уголовный мир, не боясь самого черта, он ловил себя на мысли, что боится в этой жизни только одноглазого.
Случай после роковой ночи еще раз его убедил, что по духу и физической силе Коваленко стоит намного выше его. Раздетые до пояса они столкнулись в душевой и, как это бывает только по молодости, шутя схватились бороться.
Знаменитая мельница, которую неожиданно применил к Василию Баха, оказалось детской забавой по отношению к этому человеку. Перехваченная Бахой рука Василия, не поддалась и шея Бахи оказалась зажатой в изгибе руки «одноглазого дьявола». Бросок через бедро был такой силы, что оглушенный, подавленный Максимов 20 минут сидел под умывальником не произнося ни слова.
«Господи, да что же это за человек? — терялся Баха в догадках. По всем параметрам зона должна была его измочалить, сломить. Ведь сидел он неизмеримо больше, нежели я».
* * *
Слежка за Космаковым теперь носила особенный характер. Как ни странно, Харасанов пообещал при удачном завершении дела возвратить 100 тысяч фунтов питерскому барыге и вору и отпустил в свободную слежку по Кустанаю. Василий не возражал. Но Баха начал волноваться. Эти двое явно на его счет имели свои соображения. Баха не выдержал:
— Мужики, что то я не пойму — вы не боитесь меня отпускать?
— Дурак ты, Баха, — искренне сказал Харасанов. — Ну убежишь… останешься без денег, без дела, один в этом веселеньком мире. А если хорошо сработаешь, возвращу тебе деньги и вывезу в Штаты. Подумай сам.
Эти слова произвели в душе питерского вора и барыги целый переворот. Он верил Харасанову, ужасно сильно захотелось вторую половину жизни прожить по-человечески.
— Мужики, дайте мне мобилку, нет, лучше две. Клянусь, я выведу вас на место, где он хранит картины. Оставайтесь в Челябе, каждый час будем держать связь.
ОТДЫХ В ЗЛАТОГЛАВОЙ…
Неуклюжий ИЛ прилетел в Москву ранним утром. Совершенно не сомневаясь в том, что Пулково обложили ее новые «друзья», Золотоножка из Хмельницкого прилетела в Москву.
Чтоб хоть как-то разгрузить нервную систему, женщина решила остановиться на несколько дней в Москве.
«Картины подождут, а бандиты успокоятся», — решила про себя Нина, до конца не осознавая с кем имеет дело.
Мечта детства посетить Мавзолей теперь, когда ореол великого вождя с этого все же гениального человека слетел, стала реальностью.
В длинной очереди, следующей в обитель Владимира Ульянова, медленно продвигалась незаметная в сером одеянии монашка незнакомого ордена.
Привыкших ко всему охранников вначале смутило появление в этом царстве мертвых монашки, но датчики, изобличающие металлические предметы, молчали, а насчет вероисповедания у ребят из охраны никаких инструкций не было.
Во второй половине дня Нина ознакомилась с непревзойденными по красоте шедеврами Оружейной палаты и отправилась отдыхать в шикарный люкс гостиницы Москвы.
* * *
Сон был сладким и долгим. После пробуждения Золотоножка долго нежилась в огромной кровати дорогого номера.
Здесь уже была другая, мало знакомая подолянину, шикарная жизнь. В карте ресторанного меню, поданного в номер, она выбрала экзотические фруктовые салаты, много рыбы и дичи. Два фужера шампанского окончательно укрепили хорошее настроение и Нина вышла из гостиницы посмотреть ночную Москву.
НА ЭТОТ РАЗ НЕ ОТСТУПАТЬ
Визит питерского барыги разбередил душу. Павел Космаков два дня не выходил из роскошного кабинета, ощущая где-то под сердцем сосущую боль.
Ста тысяч английских фунтов ему было совершенно не жалко. Его богатству могли позавидовать все вместе взятые нефтяные и бриллиантовые короли.
Глядя на пришедшего к нему молодого парня, который так жаждал каких-то паршивых 100 тысяч, он вспоминал своего сына.
«Почему Булат позарился на 10 миллионов долларов? Ведь он ему все же намекал, что после его смерти Булат станет миллионером».
От сознания того, что он до конца не раскрылся сыну, хотелось выть. К сожалению, эта молодая, новая оболочка не омолодила его душу и не стерла воспаленную многими прегрешениями память.
Словно зверь Космаков метался по кабинету не находя ответ ни на один поставленный вторым «я» вопрос.
Внезапно его мозг посетила мысль, от которой он содрогнулся. Возможно та космическая сила, с которой он столкнулся в джетигарикской шахте, поможет ему возвратить сына. Страх и желание вернуть сына переплелись в столь мощный клубок, что он упал на кожаный диван и заплакал.
Раздался условный звонок, в кабинет прошел охранник. Он уже знал, что с хозяином что-то происходит, вел себя осторожно.
