выдрали с корнем всё, во что я верила.
В груди противно ноет, скребётся. И в голове раз за разом прокручиваю наш разговор. Может, она не могла говорить при отчиме? Может, пыталась что-то сказать другое? А вдруг я не так всё поняла!
Но реальность совсем другая.
Мама не поможет.
Никто не поможет.
Оказывается, это жутко страшно, когда в жизни больше никого не остается. Не на кого положится, только ты сама. И там одиночеством окутывает, не выдержать.
Только как мне сделать это самой? Сбежать не получится: вокруг глушь, да и меня не оставят без присмотра. Глупый вариант – вызвать полицию, чтобы увезти меня в безопасное место. Только в праздники они не будут работать нормально, да и возле участка меня уже заберут люди отчима.
Машина медленно едет по дороге, пока у меня так же медленно крутятся шестерёнки в голове. Топит безысходностью, давит на виски. Меня выдадут замуж. Отдадут на «воспитание» сводным братьям.
Откидываюсь на спинку кресла, усиленно копаясь в своих мыслях. Силой я уж точно не справлюсь, даже с одним из мужчин. И с братьями тоже. И быстро сбежать не могу. И нужно действовать хитростью. Отвлечь, усыпить?
Или сделать то, что предлагал Ник.
Одна связь, один секс.
Никакой невинности, никакого брака.
Морщусь от этой мысли. Правильной, спасительной, но такой отвратительной. Меня тянет к ним, но спать с кем-то ради выгоды… Это вызывает отторжение.
– Приехали, - Клаус обрубает, не давая мне принять решение.
– В смысле? – оглядываюсь, понимая, что мы всё ещё на трассе. – О чём ты?
– Это наша остановка, красивая.
– Клаус, ты можешь объяснить нормально?
Срываюсь, все тормоза сгорают. Повышаю голос и ни капли не стыжусь. Пусть попробует снова угрожать наказанием, не получится. Потому что сейчас я полыхающий костер, а мужчина только подливает бензин.
– Могу, - кивает, открывая дверь. – Дальше не едем.
– Если ты думаешь, что это забавно… То подумай ещё раз!
– Не груби, Кара.
– А ты не говори загадками.
Вздергиваю подбородок, будто так стану смелей и уверенней. И у меня даже получается стойко выдержать взгляд мужчину. Поджимаю губы, хмурюсь, но не сдаюсь.
– Нужно проверить мотор, что-то барахлит. Если не уследить, то можем вообще не доехать. Отдыхай, красивая, быстро не будет.
– А сразу сказать нельзя?
– Не дерзи.
Задыхаюсь, когда Ник просто щелкает меня по носу, перегнувшись через подлокотник. Улыбается, словно мальчишка, и выходит из машины. Остаюсь только я, гул печки и странное сердцебиение.
Пульс зашкаливает, эхом разносится по телу. И в черепной коробке так громко стучит, что ничего больше не слышу. Глупое-глупое сердце, которое слишком остро реагирует на всё.
Этот день точно станет худшим испытанием. Для моих нервов, мыслей, выдержки. Потому что сейчас, оставшись в одиночестве, я снова начинаю возвращаться к планированию побега.
И единственному точному решению.
Невинность.
Чертова невинность, которую я не особо старалась и сберечь. Просто не было подходящего человека. А сейчас это, по сути, всё что отделяет меня от свободы. Побег или ненавистный брак.
И я даже не пытаюсь себя убедить, что так может быть лучше. Вдруг, хороший человек? Вдруг… Да к черту все сомнения! Я верила маме, надеялась на лучшее. Но верить можно только себе, больше не кому.
К сожалению, сегодняшний день лучшее доказательство. Болючий, суровый урок. И всё, что мне остается – самой всё продумать, решиться. Сдаваться или бороться.
Если бы я только могла выбраться от братьев, добраться до города… Силой меня не затащат в машину, а остальное поправимо. В конце концов, у меня осталась фамилия родного отца. И честь Устиновых я не опозорю.
Такое ощущение, что меня загнали в ловушку. Выбор без выбора, не иначе. И что не придумаю – всё не так. И простое решение не такое уж и простое. Хочется просто спрятаться под одеяло, как в детстве, и ждать утра. Тогда все кошмары непременно исчезнут.
Минуты тянутся слишком долго, пока мужчины разбираются с поломкой. Судя по отдаленным разговорам – там не что-то серьезное, скорее, неприятное. И нужно лишь ждать. Но ждать я устала.
Поэтому открываю дверь, выскальзывая наружу. Нервно топчусь на месте, не зная, что ещё делать. Но за сегодня я накаталась и насиделась на пару месяцев вперед. Вытягиваю ноги по очереди, разминаюсь.
И ловлю внимательный взгляд Ника.
– Что? – тушуюсь, поправляя растрепанные волосы. – Вы скоро?
– Относительно. Наскучило сидеть в машине?
– Если дадите телефон, то будет веселее.
– Мечтай, красивая. Или хорошо попроси, тогда, может, получишь.
Показательно кривлюсь на слова мужчины, разворачиваюсь лицом к лесополосе. Смотрю, как снежинки толстым ковром опускаются на мои пальцы. Холодно, только в салон не хочется.
И реагировать на эту пошлость тоже. Вдруг оказывается, что отмахнуться от Ника проще, чем отвечать или смущаться. Достаточно закатить глаза, чтобы смущение отпустило. Как если бы всё внутри понимало – мужчина так просто шутит, глупый юмор. Мальчишка, блин.
А вот с Клаусом всё намного сложнее. Жду очередного удара, испытания. Даже от его взгляда меня начинает колотить, вокруг шеи ползет воображаемая удавка. Каждый вдох сродни пытки, секунда тянется год. А всё из-за чертового страха, что он снова скажет пошлость. Резкую, грубую, от которой всё сжимается внутри. И в отличии от брата, мужчина говорит не так легко.
Но вместо грубых слов – он обращается к Нику:
– Твой черед, - отряхивает руки и передает брату гаечный ключ. Или это разводной ключ? Никогда не разбиралась в такой теме. Сам Клаус закуривает, приближаясь ко мне. – Лучше вернись в машину, пока не заболела.
– От холода не болеют, только от бактерий и инфекций.
Не знаю, где такое вычитала, но просто не могу удержаться и не поумничать. Липкое ощущение под кожей, что
