– Вот это серьезно! – обеспокоился Хвост. – Короче, тебе тоже надо невидимым стать.
– Это как? – заинтересовался Кольцов.
– А вот так вот, – Хвост прижал верхние конечности к туловищу. – Напрягись, прям сильно-сильно…
Полковник напрягся, сжав до боли кулаки и зажмурившись. И вдруг раздался тихий хлопок. Кольцов открыл глаза: вокруг значительно потемнело, в воздухе растеклась какая-то красноватая дымка, сквозь которую тускло пробивался свет лампочки.
– Получилось?
– Получилось, дружище! – радостно зашипел Хвост.
– А что так темно-то?
– А так всегда. Или темно, или ходи видимым.
– Тогда лучше в темноте, – рассудил полковник.
– Пойдем этим придуркам свет отключим и будем барагозить.
– А ты знаешь, где тут свет отключают?
– Конечно. Надо провод от генератора перерубить.
Полковник поднялся и вслед за Хвостом пошел вверх по лестнице. С забранных в проволочные кожухи ламп стекал белый, слабо светящийся дым. Красный туман практически не мешал, а ощущение невидимости придавало движениям легкость и какую-то балетную элегантность.
Они вышли на жилой этаж. Тут, наоборот, все было залито ярчайшим голубоватым светом. Полковнику даже пришлось какое-то время постоять, зажмурившись, пока глаза не привыкли. Сияли артефакты под потолком: все они были соединены сетью извивающихся синих линий, похожих на электрические дуги. Помещение наполнял высокочастотный писк.
Пустой коридор преодолели на цыпочках. Возле кухни Хвост свернул в неприметную дверь: за ней, в просторном зале, стоял огромный железный ящик, от которого тянулись толстые канаты проводов.
– Видишь? – обернулся мутант. – Надо вот эти провода перерубить, и все.
– Я сейчас! – откликнулся Кольцов и вышел.
Вернулся он через минуту – принес с кухни здоровый мясницкий топор. Хвост показал другу оттопыренный большой палец. Но полковник на него не глядел – он с изумлением рассматривал свою правую руку с зажатым в ней канцелярским ножом. И нож, и сама рука были густо измазаны кровью.
– Слушай, я не понимаю… порезался, что ли? – спросил Кольцов, демонстрируя руку.
– Да не, нормально все, – отмахнулся тот.
– И это… не могу нож отпустить, – пожаловался полковник. – Пальцы не разгибаются.
– А зачем тебе нож отпускать? – возразил Хвост. – С ума, что ли, сошел?
– Точно!
Полковник поудобнее перехватил топор левой рукой и встал над проводом, примериваясь.
– Рубить?
– Давай! – скомандовал мутант.
Глава 28
Шаман вышел проводить друзей на улицу. Стояла глухая ночь, небо искрилось морозными звездами. В студеном воздухе все еще пахло гарью. Одна из смотровых вышек валялась посреди двора, задрав в небо перебитую опору. Зубр курил, стараясь перебороть зевоту, Мора молча потягивал кофе, Молодой, матерясь озабоченно и тихо, пытался наскоро освоиться с функционалом «Ратника».
– Ну что, давай прощаться? – Мора отбросил пустой стакан в темноту.
– Мора! – Шаман крепко пожал протянутую руку. – Спасибо.
– Обращайся, если что, – кивнул Мора, скупо улыбнувшись.
Он не умел улыбаться. Почти не умел.
– Зубр!
– Бывай, сталкер, – бас Зубра гулко разлетелся в тишине двора.
Бородатый сталкер держал шлем под мышкой – любил ходить с непокрытой головой. Но ночью по Зоне без ПНВ…
– Молодой!
– Давай, бро! – Молодой не глядя пожал руку и продолжил копаться в настройках.
Чудак всегда мечтал о крутом ПНВ и вот наконец добыл самый лучший.
Сзади блеснул луч света, под крышей раздались приближающиеся шаги, и на улицу выскочил сталкер с тюком в руке.
– Вот, – он протянул сверток Море. – Нашли!
– Спасибо.
Мора разделил сверток на три части, протянул Зубру и Молодому.
– Надевайте.
– Что это? – спросил Молодой, разворачивая какую-то материю.
Но тут же сообразил и, встряхнув, накинул на плечи армейскую плащ-палатку.
– А вот это хитро! – восхитился Шаман.
– Если ключи не подойдут, попробуем с главного входа зайти, – пообещал Мора.
– Но если увидишь кого в таком наряде – сразу стреляй, это не мы, – сказал Зубр, примеряя плащ-палатку.
– Понял.
– Давай, Шаман, – кивнул Мора. – В десять начало. Не пропустите.
– Главное, вы не опоздайте.
Зашуршали под ногами опавшие листья. Шаман отвернулся, чтобы не смотреть в спину друзьям, закурил. Сталкеры вышли на дорогу. Над горизонтом дрожал ковш Большой Медведицы. Шоссе вело сквозь поникшее от росы поле, светлой полосой пересекая его по диагонали. Вдалеке топорщилась черная линия леса. В низинах, куда ныряла дорога, еще сохранились остатки дневного тепла и стоял еле уловимый кисловатый запах провяленной на солнце травы.
Ночь выдалась безветренной. Тихо было в Зоне, только ухала вдалеке сова и чиркали по черному куполу неба падающие звезды.
– Это Персеиды, – нарушил молчание Молодой. – Они, правда, в августе. А сейчас сентябрь. Вроде.
– Это тебе салют, – пробурчал Зубр. – Наслаждайся молча.
– А ты заметил, что какой-то зверь за нами по дороге идет?
– Мало ли зверья в Зоне.
К лесу подошли, когда изогнутая полоска облаков на горизонте уже зарумянилась розоватым. Зубр надел шлем и занял место ведущего. Не хотелось идти с ПНВ, окрашивающим все в унылый серый цвет. Но в лесу было слишком темно.
Зашуршали потревоженные шагами листья – вся дорога была щедро усыпана лоскутным ковром. Запахло прелью и грибами. Под сенью деревьев было значительно теплее, но вместе с теплом пришли и звуки: где-то, хрустнув, упала ветка, взрыкнул в глубине чащи какой-то зверь. У самой дороги, на пологом склоне, еле заметно тлела «жарка».
Над ней изредка появлялись огоньки: падающие листья вспыхивали от жара аномалии. Асфальт возле раскаленного пятна оплавился, в воздухе растекался масляный запах гудрона. Почувствовав приближение людей, аномалия налилась багровым светом, зашипела. Сталкеры обогнули ее по дальней обочине – и отблески разочарованно потухли.
Посветлело. У опушки леса друзья сбавили скорость. Дальше дорога шла под уклон и в низине пересекала перпендикулярно идущее шоссе. Отсюда были видны темные пирамиды тополей, посаженных по обочинам перекрестка. Потом дорога снова взбегала на гору и сворачивала к «Радару», до которого от опушки было не больше двух километров. Черный пейзаж наискось пересекала нестройная линия прожекторов.
Коротко перекурив, сталкеры быстро двинулись по открытому пространству. В самом центре перекрестка высилась большая куча бревен, прикрытых сверху кипой сухих веток. С обочины на дорогу вели грязевые отпечатки протектора – недавно проезжал БТР.
Друзья сошли с дороги и углубились в заросли высокой травы. Идти было неудобно, крепкие стебли путались в ногах, цеплялись за плащ-палатки. Вдобавок приходилось пригибаться – на фоне рассветного неба чернели две смотровые вышки. Но вот наконец сталкеры ступили под защиту холма и почти сразу уперлись в ржавую сетку забора.
В соседней секции была широкая дыра – рабица, оторвавшись от каркаса, скрутилась в рулон. Вслед за Зубром нырнули в отверстие. Метров через пять трава закончилась – перед друзьями открылась обширная, укатанная в бетон площадь с симметричными рядами опор ЛЭП. Оборванные провода свисали вниз, свертываясь на земле в замысловатые восьмерки и кренделя. У самой дальней опоры сверкала аномалия, похожая на растекшуюся по земле электрическую лужу. Рядом с ней чернел куб трансформаторной будки с белыми штырями изоляторов на крыше.
Вид со стороны «Радара» перекрывала роща высохших деревьев. Сквозь ветки можно было разглядеть огни прожекторов. С этого ракурса четко были видны пять огромных антенн. И вроде бы даже доносилось едкое потрескивание, испускаемое ими.
– Мы уже в зоне действия излучателя? – прошептал Молодой.
– Еще с перекрестка, я думаю, – тихо ответил Мора.
Неспешно, стараясь не наступить на валяющиеся под ногами завитки проводов, сталкеры пересекли площадь и остановились перед трансформаторной будкой. Вход в тоннель находился внутри постройки, но возле самой двери плескалась, потрескивая и играя разрядами, аномалия. Синие отблески высвечивали за дверью стенд с кубиками керамических предохранителей и почерневшими ручками рубильников.
– Предложения? – обернулся к друзьям Зубр.
– Заземлить – не вариант! – заявил Молодой.
– Фейерверк на всю округу, – согласился Мора. – Ладно, дайте-ка попробую.
Он обошел Зубра и, прижавшись спиной к стене, осторожно двинулся к чернеющему дверному проему. Аномалия заволновалась, край ее, облизывающий угол кирпичной кладки, налился фиолетовым светом, ломаные линии разрядов забегали суетливее. Мора сделал шаг, электрическая лужа вздрогнула и волной накатилась к цоколю будки. Шаг – аномалия вскинулась выше, задрала край, будто кобра, готовая к броску. Мора нащупал рукой дверной проем. Еще шаг – аномалия вздрогнула, безошибочно нацелив вздыбившуюся волну с набухшим фиолетовым шаром точно на сталкера. Мора замер, аномалия замерла. Плавным движением сталкер передвинул ногу за порог и так же плавно проскользнул внутрь. Аномалия опала.
