— За мою любимую жену! — И шутливо добавил, помня, как падка Ирина на его комплименты: — Женщину неземной красоты!
Ирка оттаяла, заулыбалась и чокнулась с ним:
— Ну льстец, ну хитрюга ты, Шурик! Знаешь, чем жену купить! А когда вернешься?
— Как только, так сразу! — твердо пообещал Турецкий и, доев восхитительное мясо, не забыл вслух отметить, что ничего вкуснее в жизни не пробовал, чем утешил Ирину окончательно.
В купе он едва улегся на полку, как тут же и отключился. Последний месяц был очень напряженный.
Он давно заметил, что весной количество убийств возрастает. Бандюги как с цепи срываются.
— Зимой у них спячка! — однажды невесело пошутил по этому поводу Володя Яковлев после очередной оперативки.
Как раз вчера, готовя очередной отчет для коллегии Министерства внутренних дел о состоянии преступности за прошлый год, Турецкий в который раз отметил, что всплеск убийств пришелся на апрель. Безрадостные мысли прервал звонок заместителя Генерального прокурора по следствию Константина Дмитриевича Меркулова.
— Александр Борисович, зайди ко мне, дело есть, — пробасил он в трубку своим рокочущим голосом.
Меркулов сидел за столом и с тоской глядел на кипу папок, разложенных стопками по какому-то только ему известному принципу.
— Вот, смотри, чем заниматься приходится. Там, наверху, — он многозначительно указал перстом в потолок — требуют информацию о случаях задержания скинхедов. В Питере они зверствуют, да и в Москве не лучше. Я тут просмотрел, сколько дел на них заведено, но ведь не завершено ни одно! Все выглядит, как обычная уличная драка. А пострадавшие, как правило, ничего вразумительного сказать не могут.
— Боятся, что ли? — предположил Турецкий.
— И боятся, и по русски плохо говорят. Жертвы-то кто? Вьетнамцы, китайцы, чернокожие, кавказцы… Вот тебе пример, — Меркулов открыл одну из папок. — Показания дает гражданин Китая Чжао Шучунь. Заметь, допрашивали его в больнице. Он там лежал с целым букетом травм — сотрясение мозга, перелом челюсти, перелом носа, выбиты шесть зубов, перелом четырех ребер, множественные ушибы… Все зачитывать не буду, иначе удивишься, как он еще жив остался. Говорит, шел вечером через парк ВДНХ. Навстречу толпа бритоголовых. Он сначала даже не понял, что это скинхеды. Решил, наши призывники гуляют. Знает, что их стригут наголо. А они налетели стаей. Дознаватель спросил у него, сколько их было. Так бедолага и ответить не смог. Говорит, не считал, отбивался. Он, оказывается, парень не промах. В армии отслужил в Китае, много лет карате занимается. Ноги у него сильные, всем там досталось. Так они совсем озверели, не ожидали такого отпора. Убили бы его гады, да, на счастье этого китайца, конная милиция недалеко оказалась. Услышали шум, вовремя прискакали. Скины по кустам врассыпную, стемнело уже, сбежали негодяи. А китаец в больнице месяц пролежал. Лицо все в шрамах, изуродовали они его. Ботинками по голове били. А ботинки у них особые — с металлическими вставками в носках. Звери!
— Да, я знаю, эти скинхеды совсем без тормозов, — согласился Турецкий с Меркуловым. — Я недавно с Гоголевым эту тему обсуждал, в последний его приезд в Москву. Так он тоже был очень обеспокоен последними событиями в Питере. Это какими же нелюдями надо быть, чтобы убить девятилетнюю девочку только за то, что она не русская!
— Кстати, о Гоголеве, — приступил к делу Меркулов. — Ты без него не соскучился?
— А то! — отшутился Турецкий. — Люблю с ним пивка выпить, рыбкой закусить, умные разговоры разговаривать. А что, есть шанс повидаться?
— При нашей работе такой шанс может возникнуть каждый день. — Меркулов выглядел озабоченным и шутку Турецкого не поддержал. — Принимай задание: начальство доверяет тебе важную миссию. Поедешь сегодня ночным экспрессом в Питер с комплексной проверкой. Заодно разведаешь, как они там со скинхедами справляются. Может, какие методы особые применяют… Позаимствовать бы… — Он опять уныло взглянул на папки.
Турецкий проснулся рано утром от стука в дверь его купе. Проводница поднимала пассажиров, чтобы собрать постельное белье. Приводя себя в порядок, он раздумывал над словами Меркулова. Предстояла рутинная работа в петербургском уголовном розыске.
А он страх как не любил возиться с бумагами. Но зато во время проверок иногда попадались такие интересные дела, что невольно вызывали у него чувство гордости за профессионализм его коллег по уголовному розыску. Да и предстоящая встреча с Гоголевым радовала Александра. Их многолетняя дружба подпитывалась общими интересами — и профессиональными, и в неформальной обстановке. И пока поезд, замедляя ход, подъезжал к Московскому вокзалу, в голове Турецкого уже выстраивался план предстоящей работы, а приятные мысли о непременном междусобойчике он оставил на десерт. Делу — время, потехе — час…
Глава седьмая За дело берется Турецкий
Друзья сидели в кабинете начальника уголовного розыска, и Турецкий немного встревоженно вглядывался в осунувшееся лицо Гоголева. Тот заметно похудел, хотя в последнюю их встречу пополневшая фигура друга вызывала у Турецкого неодолимое желание иногда подтрунивать над ним.
— Выглядишь ты неважно, — наконец заметил Саша и сочувствующе похлопал друга по плечу.
— Да уж, пять кило точно сбросил, — мрачно сообщил Виктор, не глядя на Сашу. — Хорошо, что ты приехал. Поваришься с нами в одном бульоне, может, какую-никакую свежую идейку подбросишь.
— Я, может, сам за свежей идейкой приехал, — рассмеялся Турецкий. — Хотя задача у меня глобального характера.
— Ну да, разведка донесла, — невесело улыбнулся Гоголев. — Самое время к нам с комплексной проверкой пожаловать. А то у нас все тишь да гладь, ничего не происходит, как говорят в Швейцарии — преступность нулевая.
Его язвительний тон удивил Турецкого.
— А при чем тут Швейцария?
— Да приезжал тут сынок наших соседей по подъезду. Мы с ними общаемся, когда собак выгуливаем. Так этот Дима учится в Швейцарии. Спрашиваю: «Ну, как там?» А он мне: «Да скукотища, ничего не происходит, даже преступность нулевая». Вот это страна! — мечтательно проговорил Гоголев.
— Виктор, ты мне тень на плетень не наводи, скажи прямо, что тут у вас происходит?
— Много чего, — уклончиво ответил Гоголев. — Об обычной бытовухе и говорить не приходится, куда нам без нее? Над делами посложнее попыхтеть приходится, обычная рутина. Нам не привыкать… А вот есть одно дело — вернее, несколько дел, которые пришлось соединить в одно производство.
— Серийный убийца? — догадался Турецкий.
— Он же — сексуальный маньяк, — тяжело вздохнул Гоголев.
— Сочувствую… Сколько жертв?
— Уже пять, всем девушкам от семнадцати до двадцати двух лет, из них трое студентки консерватории. Но первая и пятая не имеют отношения к музыке. Последняя девушка вообще приехала из Москвы в Питер на первомайские праздники и уже на второй день попала в его лапы.
— Улики находили?
— В первом эпизоде нашли бескозырку. Она нас и повела по ложному следу. Представляешь, хозяина бескозырки нашли, он во всем признался, но пока он сидел в СИЗО, было совершено еще одно преступление. За неделю два убийства… Через неделю — еще одно. Почерк один и тот же, даже своеобразный «автограф» оставляет — всех девушек усаживает у стенки лифта, место преступления «прибирает», в общем, действует как классический сексуальный маньяк. Только дьявольски хитрый, никаких просчетов и улик.
— Так он еще и лифты облюбовал? Риск любит… Ведь застукать могут в любую минуту.
— Я тебе говорю, он дьявольски хитер. Он лифт останавливает, зажимает жертве рот. Сильный мужик, они ни вырваться не могут, ни закричать. Если кому-то лифт понадобится, а этот не работает, вызывают грузовой. Или пешком идут, если второго нет. Думают, сломан.
— Действует, наверное, ночью?
— Да, когда риска меньше. Мы уже и по радио выступали, и по телевидению с обращением к населению. Патрулирование организовали и скрытое наблюдение. Но поиск результатов не дал. А ведь восемьдесят процентов серийных убийц-насильников задерживают именно благодаря таким действиям.
— Обидно попасть в двадцать процентов, — согласился Турецкий.
— Не то слово — обидно. Сколько усилий приложили, сколько народу привлекли — ускользает каждый раз, как человек-невидимка. Представляешь, мужик ростом за сто девяносто, сильный, половину жертв одной рукой передушил, и хоть бы раз кто-нибудь его засек. Один раз, правда, свидетельница заметила его выходящим из подъезда, в котором обнаружила очередной труп. Но и она толком не сумела его разглядеть.
— А патруль паспортные данные задержанных записывал?
— Конечно, всех, у кого рост подходящий, просили паспорт предъявить, данные фиксировались. Никаких зацепок — все нормальные законопослушные граждане. Кого только не останавливали — спортсмена, преподавателя, военного, как-то даже гражданина Австралии. Бежал ночью в трусах.
