— Молчит. Идем на посадку?
— Нет. Подождем, пока приземлятся все остальные.
— Я все-таки не понимаю, почему мы не могли прилететь на одном корабле? — спросил Голубые Глазки.
— Может, нам следовало радировать, что цель нашего прилета — убийство губернатора? — сухо осведомился Найтхаук.
— Мы могли бы сойти за туристов, — стоял на своем Голубые Глазки.
— Три десятка туристов с Сайлена?
— Если б у нас были паспорта и визы… — Голосу дракона недоставало убедительности.
— Насколько я понял, за последние сто лет компьютеры не стали глупее. А те, что работали в мое время, подняли бы тревогу, обнаружив группу туристов с планеты, симпатизирующей Ибн-бен-Халиду.
Учти также, что за прошедшее столетие на Перикле побывало всего десять туристов с Сайлена. Поэтому…
— Ладно, ладно, — закивал дракон. — Я все понял.
Киношита поднял голову.
— Пятница приземлился. Никаких проблем.
Найтхаук прошел на камбуз, получил стакан газировки.
— Ну и корабль! — пробормотал Голубые Глазки, присоединившись к нему. — Ни капли спиртного.
— Выпивка и работа несовместимы.
— Для людей, может, несовместимы, а мне капелька альфардского коньяка подняла бы тонус.
— Придется тебе обходиться опущенным тонусом.
— Благодарю за сочувствие, — фыркнул дракон. Найтхаук проигнорировал его слова, допил газировку, бросил стакан в дезинтегратор, вернулся в рубку.
— Как настроение? — спросил он сидящую в углу Кассандру.
— Отличное. Только немного нервничаю.
— Ты достаточно долго ждала. Вытерпишь еще час-другой.
— Я знаю.
— А я вот нет. — Голубые Глазки возник рядом с Найтхауком. — Почему мы не можем приземлиться прямо сейчас?
— Потому что такова моя воля, — ответил Найтхаук.
— Послушай, ты — Вдоводел. Ты — босс, только благодаря тебе у нас есть шанс одержать верх над Хиллом… но пока ты не рассказал нам, что происходит.
— Каждый знает свой маневр.
— Но мы не знаем, почему надо делать то, а не это. Если и есть какой-то план, а без него, я думаю, не сумеешь обойтись даже ты, никто, кроме тебя, его не знает.
— То есть никто не сможет выдать его Кассию Хиллу, не так ли? — спросил Найтхаук.
— Ты по-прежнему думаешь, что я все расскажу губернатору, потому что я — инопланетянин? — возмутился дракон. — Что я предам тебя, потому что вы — люди? Приглядись к Хиллу, Вдоводел, он тоже человек! С чего мне предавать одних ради другого?
— Я никогда не обвинял тебя в предательстве.
— А относишься ко мне как к предателю, — пробурчал Голубые Глазки.
— В подробности я посвятил только Кассандру, и лишь для того, чтобы кто-то взял на себя координацию действий всех групп, если со мной что-то случится.
— Но если ты веришь, что среди нас нет предателя… — начал Голубые Глазки.
— Верю, — заверил его Найтхаук. — Но я могу ошибаться. А если я никому не скажу о своих планах, об этом можно не беспокоиться. Есть предатель, нет его — никакой разницы, не так ли?
— Разве что ты можешь получить пулю в спину.
— Подскажи мне надежный способ избежать этого, и я тебя выслушаю.
Киношита встал.
— Большой Иоганн только что приземлился. Но в трех милях от цели.
Найтхаук занял капитанское кресло.
— Ладно. Дадим ему сорок минут. Свяжись с Палладой Афиной. Пусть скорректирует свои планы.
— Хорошо. Эдди-Вторник пока молчит.
— Предположим, что он скорее осторожен, чем глуп.
— В чем разница? — полюбопытствовал Голубые Глазки.
— Если дело в осторожности, он рано или поздно даст о себе знать. Если в глупости — он уже мертв, и мы не услышим от него ни слова.
— Сколько будем ждать Эдди-Вторника? — спросил Киношита.
Найтхаук обдумал вопрос.
— В обычной ситуации я бы сказал: десять минут. Но раз уж мы дали сорок минут Большому Иоганну, дадим столько же и Эдди-Вторнику. — Он помолчал. — Глупое имя.
— Он родился во вторник, женился во вторник, его первый сын появился во вторник, он развелся во вторник и во вторник убил первого человека, — объяснил Голубые Глазки. — И в итоге включил этот знаменательный для него день в свое имя.
— Что у нас сегодня? — спросил Найтхаук.
— Понедельник.
— Ну что ж, будем надеяться, круг не замкнется, и он не умрет в этот вторник.
— Я считал тебя оптимистом.
— Я реалист. Иногда это одно и то же, иногда — нет. Сегодня — нет.
— Он на связи… — подал голос Киношита.
— Приземлился?
Ито покачал головой.
— Ему запретили посадку.
— Почему?
— Без объяснения причин.
— Может он опуститься достаточно низко, чтобы сбросить спасательный бот?
Киношита передал вопрос Эдди-Вторнику.
— Он говорит, что едва ли. Слишком много радаров. Ты хочешь, чтобы он открыл огонь?
— Да нет же! — воскликнул Найтхаук. — Его уничтожат через пять секунд.
— Он хочет знать, что ему делать.
— Скажи ему, чтобы ушел с орбиты и попытался войти в атмосферу в четырехстах милях к югу. Если получится, пусть летит к месту встречи на предельно малой высоте, чтобы его не засекли радары.
— Это невозможно, — возразил Киношита.
— Возможно, если он хороший пилот. Объект летящий на высоте меньше восьмидесяти футов, не засекут.
— Кто тебе это сказал? — спросил Голубые Глазки.
— Никто не говорил. Я и так знаю… о, черт! — Найтхаук поморщился. — Ладно, догадаюсь сам: за последнюю сотню лет эффективность систем слежения возросла на порядок.
Киношита кивнул.
— Хорошо. Скажи ему, пусть имитирует поломку двигателя и попросит экстренной посадки. Они, конечно, не купятся, но если он решит, что его не сшибут, пусть приземляется. Если он поймет, что приземляться чревато, пускай полчаса повозится с двигателем, а потом летит обратно к Сайлену.
Киношита передал слова Найтхаука.
— Больше мы скорее всего его не услышим. Даже если им удастся сесть, они не будут выходить в эфир, чтобы сообщить нам об уничтожении взвода солдат.
— Верно, — кивнул Найтхаук. — Дай мне знать, когда Большой Иоганн выйдет на исходную позицию, а потом двинемся и мы.
— Донесение от Мелисенд.
— Чего ей надо?
— Пятница разместил все заряды и хочет знать, когда их можно взорвать.
— Когда я отдам приказ.
— Мелисенд говорит, что он не хочет ждать.
Найтхаук подошел к микрофону.
— Соедини меня с ним… Слушай меня… это Найтхаук. — Пятница ответил, что слышит. — Так вот, я следую намеченному плану; И не желаю, чтобы ты что-то взрывал, когда тебе этого захочется. Если хоть один взрыв раздастся до моего приказа, я самолично найду тебя и убью. Понятно?
Пятница слабо запротестовал.
— Ты прав, если ты подождешь, они все равно умрут. Разница лишь в том, что ты в этом случае останешься жив и сможешь и дальше убивать людей. Подумай об этом.
Найтхаук разорвал связь, вновь уселся в кресло.
— Ты ему доверяешь? — спросила Кассандра.
— Похоже на то.
— Он тебя боится? — спросил Голубые Глазки. — Он знает, что ты можешь убить его.
— Ничего такого он не знает, — ответил Найтхаук. — Однако если он убьет меня, никто не поведет его на войну с людьми…. а он качеству предпочитает количество.
— Он на Перикле с проституткой-эмпатом, а ты здесь с барменом-инопланетянином и женщиной, которая выдавала себя за мужчину. — Кассандра усмехнулась. — Хорошую ты набрал команду, Вдоводел.
Найтхаук пожал плечами.
— Работаю с теми, кто есть.
А потом, ко всеобщему изумлению, он откинулся на спинку кресла, закрыл глаза и заснул.
Полчаса спустя Киношита осторожно потряс его за плечо.
— Что такое? — Голос Найтхаука звучал бодро, словно он и не спал.
— Большой Иоганн на исходной позиции.
— Значит, пора. Запроси посадочные координаты от космопорта.
— Запросил, — ответил Киношита минуту спустя. — Но они задают вопросы.
— Я им отвечу. — Найтхаук подошел к пульту управления.
— Сообщите ваше имя и регистрационный номер корабля, — послышался в динамиках механический голос.
— Джефферсон Найтхаук. У корабля названия нет. Регистрационный номер BD711507JH. Мы вылетели два дня тому назад с Сайлена.
— Цель визита?
— Губернатор Кассий Хилл поручил мне найти и вернуть на Перикл его дочь Кассандру. Поручение выполнено. Она на борту корабля.
— Я должен это проверить.
— Позвольте мне приземлиться, пока идет проверка. Топливо на исходе.
Пауза.
— Вы можете приземлиться, если передадите «живое» изображение Кассандры Хилл.
— Нет проблем. Кассандра, встань перед голокамерой. — Теперь выдержал паузу Найтхаук. — Готово?
— Изображение получено. Можете приземляться. Посадочные координаты введены в ваш навигационный компьютер.
— Благодарю. — Найтхаук разорвал связь. — Вот и все дела.
— Нас будет ждать целая армия! — заверещал Голубые Глазки. — Сколько им нужно времени, чтобы выяснить, что Хилл предпочитает увидеть свою дочь мертвой, а не живой?
