— Ты не перестаешь меня удивлять, — признал Киношита.
— Потому что ты ожидал, что я и легенда — одно и то же. Ты думаешь, что я живу, чтобы убивать… тогда как в наибольшей степени я наслаждаюсь часами и днями между убийствами.
— Я тебя понял.
— Есть еще вопросы? — спросил Найтхаук. — Давай уж разберемся с этим сейчас — в дальнейшем я не собираюсь обсуждать с тобой свою личную жизнь.
— Одного я все равно не могу взять в толк. У нас всех есть причина следовать за тобой, но, если Кассандра тебе дорога, зачем посылать ее против вооруженных до зубов солдат?
— Ты никак не запомнишь, что это ее война. Я полечу на Перикл только ради денег. Кроме того, весит Кассандра сто десять фунтов или триста десять, оружие — великий уравнитель.
— Ладно, задам тебе другой вопрос.
— Слушаю.
— Зачем в эту свалку лезу я? Мисс Хилл — чтобы свергнуть своего отца, так же как Джори и Голубые Глазки. Ты — ради денег. Мелисенд — потому что ты ей платишь. Пятница — потому что мечтает взорвать несколько тысяч людей. Но я-то зачем?
— Кажется, ты Полетел со мной, чтобы увидеть, как я работаю, — сухо напомнил Найтхаук.
— Я помню, — раздраженно бросил Киношита. — Но почему ты хочешь, чтобы я шел с тобой до конца? Я знаю тебя, Вдоводел… просто так ты ничего не делаешь. Если ты хочешь, чтобы я остался с тобой, значит, на то есть причина. Надеюсь, я заслуживаю того, чтобы знать, о чем речь?
— Вопрос уместный. Твое задание — остаться в живых.
Киношита нахмурился.
— Не понял.
— Если в операции выживет хоть один человек, этим человеком должен быть ты.
— Я? — удивился Киношита. — Почему?
— Потому что ты — единственный, кому можно доверять и кто знает, как перевести деньги, которые я намереваюсь получить, на счет Вдоводела в фирме «Хаббс, Уилкинсон, Рейт и Химинес». Только ты можешь гарантировать, что Марк Диннисен и остальные не попытаются использовать их для своих целей.
— Ты им не доверяешь?
— Они адвокаты, не так ли? — Найтхаук не пытался скрыть своего презрения.
— О какой сумме мы говорим?
— Пяти миллионах, может, и больше. Твое вознаграждение, если деньги попадут по назначению, составит десять процентов.
Киношита заулыбался.
— Кажется, штурм Перикла больше не вызывает у меня такого неприятия.
— Неудивительно.
— Но я все-таки не понимаю человека, который посылает под пули любимую женщину.
— Под пули я ее и не посылаю. Мы постараемся обойтись без стрельбы.
— Ты знаешь, о чем я.
— Разумеется, знаю. Некоторые мужчины ставят женщин на пьедестал. Я предпочитаю работать с ними бок о бок. Просто моя работа опаснее, чем у большинства.
Киношита пожал плечами.
— Ладно, устал я спорить. Поступай с ней, как знаешь. Не мне обсуждать твои планы, если я — первый кандидат на выживание.
— По моим планам, выжить должны мы все, — уточнил Найтхаук. — Но ты выживешь обязательно, мы приложим к этому максимум усилий.
— Приятно слышать. Когда атакуем?
— Еще не время. Во-первых, мне надо убедиться, что основная часть флота Перикла преследует мой корабль.
— А куда он направляется?
— К Сократу VII.
— Это же на другом конце Внутреннего Пограничья!
— Правильно. И во-вторых, как я уже говорил, мне надо проработать кое-какие детали. Мы закончим подготовку через шесть или семь стандартных дней.
— Мне не хочется говорить об этом…
— О чем?
— Я серьезно. — Чувствовалось, что говорит Киношита с неохотой. — Если уж ты собрался кого-то оберегать, пусть это будет Мелисенд. В ближнем бою эмпат тебе не понадобится. А я могу пригодиться.
— Ты очень великодушен. Но мне определенно понадобится эмпат.
— Ты уверен?
— Уверен.
— Тогда мне не остается ничего другого, как выжить. — Киношита улыбнулся. — Что передать остальным?
— Завтра и послезавтра я переговорю с каждым, — ответил Найтхаук. — Нам еще надо многое уточнить.
Киношита всмотрелся в него.
— Ты не очень-то нервничаешь.
— А должен?
— Вроде бы ты собрался с горсткой непрофессионалов взять верх над четырьмя миллионами солдат и при этом убить политика, которого во Внутреннем Пограничье охраняют, как никого другого. Большинство людей занервничает, увидев перед собой такую перспективу.
— Большинство людей, — согласился Найтхаук.
— Но не ты?
— Не Вдоводел, — последовал спокойный ответ.
Глава 26
Мелисенд подошла к Найтхауку, который стоял на улице у дверей «Синего дракона».
— Ты посылал за мной?
— Да. Мне надо кое-что узнать о твоих возможностях.
— Какие уж тут возможности! У балатаи не жизнь, а каторга. Ты даже представить себе не можешь, каково каждый день жить под градом эмоций.
— А ты живешь?
Она нахмурилась.
— К чему ты клонишь?
— Ты можешь отсечь их?
— Иногда получается.
— На какое расстояние к тебе нужно подойти, чтобы ты уловила эмоции?
— Все зависит от того, что это за эмоции и какова их интенсивность, — ответила Мелисенд.
— Очень уж неопределенно.
— Почему бы тебе не сказать, что тебя интересует, а я попытаюсь ответить.
— Хорошо. Допустим, ты на пастбище или на поле, в миле от тебя находится человек, который идет в твоем направлении. Ты его не видишь. Он ни на кого не зол. Не испуган. Не думает о своей женщине. Его не распирает от радости. Он просто шагает, ни о чем особо не думая, мысли текут, сменяя друг друга. Как близко он подойдет к тебе, прежде чем ты его засечешь?
— Не знаю. Возможно, я сначала увижу его, а уж потом почувствую.
— Время — полночь, а луны нет.
— Я полагаю, ты к чему-то клонишь? — спросила Мелисенд.
— Естественно. Ты засечешь его за пятьсот ярдов?
— Не знаю.
— За триста?
— Черт, не знаю!
— Что ж, придется нам это выяснить. — Он указал на «Синий дракон». — Сколько там сейчас человек?
Мелисенд закрыла глаза и напряглась.
— Семь.
— Шесть, — поправил ее Найтхаук.
— Я чувствую эмоциональное излучение семи человек.
— Там бармен и пятеро посетителей.
— Ты ошибаешься.
— Ну, конечно же, ты права. Я забыл про Кассандру. Она наверху. Ты можешь выделить ее?
— Могу ли я сказать, что один из семи на втором этаже? Отсюда — нет, а вот из зала смогу.
Найтхаук взял ее за руку и отвел на сотню ярдов.
— Ты по-прежнему можешь улавливать их излучения?
— Конечно.
— Сколько там человек?
Мелисенд вновь сосредоточилась, а затем удивленно подняла глаза на Найтхаука.
— Четверо.
— Совершенно верно. Я велел троим выйти, как только они увидят, что мы с тобой шагаем по улице.
Он остановился в двухстах ярдах от таверны, Мелисенд всмотрелась в «Синего дракона».
— Шесть?
— Ты спрашиваешь или утверждаешь?
Она на мгновение опустила голову.
— Шесть!
— Еще раз, — Найтхаук отвел Мелисенд на следующую сотню ярдов.
— Два, — сказала она, как только они остановились.
— Ты уверена?
— Да.
Найтхаук взмахнул рукой. Киношита вышел из таверны и трижды поднял сжатую в кулак руку.
— Одного ты упустила.
— Я не выдержала какого-то испытания?
— Отнюдь. Мы просто должны знать предел твоих возможностей. Выходит, от двухсот до трехсот ярдов, если кто-то не проецирует сильных эмоций.
— Похоже, — кивнула Мелисенд. — Теперь мы все знаем, и хотелось бы услышать, зачем это надо.
— В ближайшие дни Ито проведет еще несколько тестов, чтобы уточнить результаты.
— А потом?
— Потом, когда мы высадимся на Перикле, ты станешь сигнальной системой Пятницы.
— Чем?
— Его задача — отвлечь охрану. Закладывая заряды, он не сможет думать о чем-то еще. Ты предупредишь его, если в непосредственной близости появятся посторонние.
— А зачем этот эксперимент? — спросила Мелисенд. — Если вооруженный охранник подумает, что он что-то услышал или заметил, последует выброс эмоций и…
— Мы постараемся учесть и это. В ближайшие дни определим, с какого расстояния ты реагируешь на злость, сладострастие, страх. Однако если все пойдет в соответствии с нашими планами, на вас могут наткнуться только случайно. Сейчас мы знаем, что охранника, который каждую ночь патрулирует знакомую территорию, у которого нет оснований предполагать, что на его маршруте появились незваные гости, ты засечешь с двухсот ярдов. И нам надо отработать сигнал, который ты подашь Пятнице, чтобы он или застыл, дожидаясь, пока охранник пройдет, или убил его.
— Понятно. А если охранник вооружен, где гарантия, что Пятница сможет его убить? Кроме того, остальные услышат шум.
— Вы окажетесь в более выигрышном положении. Охранник не будет знать о вашем присутствии.
— Я не убийца. И ты не ответил на мой вопрос.
— Когда я нанимал тебя, ты умела заставить мужчин думать только о тебе. Если возникнет такая необходимость, я уверен, что ты сможешь сделать с охранником то же самое, пока Пятница не подойдет и не оглушит его, — неожиданно Найтхаук улыбнулся. — Поверь мне, если охранник первым делом увидит тебя, он не начнет тут же искать подрывника-инопланетянина.
