Грозный волчий вой разрезал мирное болотное царство. Илье показалось, что на какое-то время, вой заглушил щебет болотных птиц и кваканье лягушек. Тарпан дернулся, но путы на ногах не позволили ему встать. Илья поднялся с земли. Четыре матерых страшных волка, способные шутя разорвать огромного буйвола, рычащими молниями метнулись в его сторону. Он увидел их неожиданно близко от себя и невольно отпрянул. Илья увидел их желтые глаза, наполненные лютой ненавистью, обнаженные влажные клыки, сморщенные черные губы вокруг страшных, исходящих слюной пастей и вздыбленную шерсть на загривках. Илья обернулся и инстинктивно выставил вперед руку с длинным ножом. Его лицо по-прежнему казалось спокойным, но он просто еще не успел всерьез испугаться. А огромные волки, стремительные и мощные, отлично натасканные на зверя и человека, волки убийцы уже летели, отрывая в прыжке лапы от земли.
Хищные звери бросились одновременно с двух сторон, обнажая влажные белые клыки. Илья ощутил их горячее дыхание у своего лица и едва успел отскочить в сторону. Левое плечо тут же сделалось мокрым и горячим, будто прикоснулось к раскаленному железу. Волк сумел достать его когтями, но тут же поплатился за это, получив удар ножом в брюхо. Матерый зверь упал на землю, взвыл, завертелся юлой, разбрасывая по земле кишки из вспоротого брюха. Едва Илья успел оправиться, как второй хищник набросился на него сзади и сбил его с ног, вцепившись в шею. Спасла грубая безрукавка из буйволиной кожи с высоким воротником, которую дед Махор неизвестно откуда приволок и подарил Илье с наставлениями, что на что-нибудь да она сгодиться.
Клыки не успели сомкнуться на шее и скользнули по коже вниз. Илья словно не заметил этого. Глубоко спрятанный животный инстинкт уже прорвался наружу. Стоя на коленях, он резко крутанулся вокруг своей оси, сбросил с себя зверюгу, схватил его левой рукой за ухо, а правой полоснул ножом по горлу. Третьему нападавшему волку, Илья нанес мощный удар в пах. Удар был такой силы, от которого уже не встают. Зверь утробно заскулил, и при помощи передних лап, волоча перебитое тело, отполз в сторону и уткнулся слюнявой мордой в землю.
Передышка была совсем короткой. Илья едва успел подняться на ноги и принять боевую стойку. Окровавленный, с бледным похожим на смерть лицом, разодранным звериными когтями плечом, он ждал нападения огромного черного вожака. Илья смело посмотрел ему в глаза. К его удивлению взгляд волка был по-человечески осмыслен. От этой мысли по телу Ильи пробежал холодок. Натасканный на кровь и плоть огромный матерый хищник, грозно зарычал, сморщив нос, демонстрируя Илье свои страшные клыки размером с человеческий указательный палец. Мгновение и он бросился в атаку, вновь сбивая Илью с ног. Придавленный тяжелой тушей, нож в руках Ильи оказался бесполезной игрушкой. Он только едва полоснул зверя по задней ляжке.
Клыки хищника стремились перехватить своими страшными челюстями глотку человека. Илья отбросил нож и интуитивно, обеими руками ухватил зверя за шею. В этом поединке между человеческой выносливостью, умом и смекалкой против необузданной силы дикой природы, должен был быть только один победитель. От напряжения глаза заволакивал кровавый туман, ватные руки отказывались служить, разодранное плечо и укушенная шея горели словно огнем. И все же Илья не сдавался. Звериная слюна стекала со страшных клыков и капала прямо на лицо. Смрадное зловонное дыхание у самого горла добавляло сил. Время шло и казалось, что в этой смертельной битве не будет победителя, но это было не так.
Просчитав все за, человеческий мозг принял единственно правильное решение. На какое-то мгновение Илья разжал правую руку, схватил лежащий рядом большой камень и со всей силы ударил зверя по морде. Он метил в ухо, но в последний момент, матерый хищник словно почувствовал что-то, ослабил хватку и отвел в сторону слюнявую пасть. И все же, мощный удар достиг своей цели и пришелся зверю в челюсть, круша при этом клыки и кости пасти.
Матерый волк отскочил в сторону. Налитые кровью, глаза хищника, со смертельной ненавистью смотрели на человека. Со смещенной в сторону от удара нижней челюсти, на землю, тонкой струйкой вперемешку со слюной, полилась кровь. Илья поднялся, подобрал нож и вновь принял боевую стойку. Если вожак напал бы снова, Илья, скорее всего не выдержал бы повторного натиска, просто не оставалось сил. Искоса поглядывая то на лежащих, на земле собратьев, то на человека, страшная зверюга словно оценивала свои силы. Просчитав все, волк не стал повторять нападение. Издав протяжный утробный вой, он повернулся и бросился в позорное бегство, оставляя своих поверженных сородичей и поле боя за человеком.
******
Ближе к вечеру землю стал застилать туман, медленно опускавшийся откуда-то сверху. Его большие белые клубы мягко опускались под копыта коня, оседая густой влагой ему на морду, от чего тот потешно мотал головой, возмущенно фыркая. Конь, не в пример своему дикому рыжему сородичу-тарпану, который стреноженный, на длинном поводе, плелся кондыляя, подпрыгивая и переваливаясь с бока на бок за гнедым красавцем, шел вперед, словно не разбирая дороги. Но это было не так. Природный инстинкт подсказывал благородному животному путь назад. Верхом, на спине длинноногого жеребца лежал человек. Он был явно в бессознательном состоянии и в выборе пути полностью положился на своего скакуна. Умное животное не спеша шло вперед, ведя за собой спутанного тарпана. Поднявшись на высокий пологий курган, конь истошно заржал, давая понять своему хозяину, что их цель почти достигнута и людское жилье находится близко. Человек, казалось, ничего не замечал. Он едва приподнял голову только тогда, когда впереди, при спуске с вершины пологого кургана возник частокол, огораживающий стойбище Яхсай.
Удивленные часовые приняли и отвязали тарпана, однако гнедой жеребец резко дернулся в сторону, как только чужая человеческая рука хотела ухватить его за узду. Несколько попыток так и оказались безрезультатными. Человек на коне не подавал признаков жизни, а умное животное шло вперед, одному ему известной дорогой, сопровождаемое сзади несколькими воинами и гурьбой ребятишек. Наконец конь остановился у юрты русского богатыря и истошно заржал, словно призывая кого-то на помощь. Откинув войлочный полог, наружу выглянул дед Махор и от удивления развел руками.
– Матерь Божья, это же надо, хозяин вернулся! – радостно закричал он.
Всадник каким-то чудным образом, на короткое время, пришел в себя, обвел окружающее пространство мутным взором, затем он свалился с коня. Деду Махору показалось, что Илья просто перетек на землю, как нечто густое из опрокинутого вниз горловиной бурдюка.
– Олуш, где ты старая карга! Быстро сюда, хозяину нашему совсем худо. Кажись, он ранен.
Воины и ребятишки, что постарше, помогли занести Илью в юрту и уложили на ковер.
– Старая, ставь воду на огонь, – распорядился дед Махор, – а ты, малец, лети стрелой к хану и скажи, что мой хозяин вернулся.
Узнав о возвращении русского богатыря, Ата хан немедленно отправился к его юрте. Обнаженный Илья лежал на ковре без сознания. Старая Олуш промывала водой воспаленные раны на плече и на шее.
– Что с ним? – задал вопрос старый хан.
– Огневица у него, весь горит, – удручающе тихо, молвил дед Махор, – раны сильно воспалены, видать дикое зверье напало на него. Следы от укусов большие, но разные. Плечо разорвано совсем сильно, видать много крови потерял, а вот на шее клыки не прошли глубоко во внутрь, кажись тужурочка моя кожаная помогла, как знал, что на что-нибудь да она сгодиться.
– В это время года лютое зверье не нападает на людей. Дичи вокруг полно, зачем им бросаться на хорошо вооруженного воина, – размышлял про себя хан, – если судить по воспаленным ранам, укусы получены дня три или четыре назад. Еще день он неотлучно находился при Кара-Кумуче, итого четыре-пять дней. Ай-наазы похитили на утро следующего дня, как только наши воины отправились на большую охоту. Урус не мог так быстро вернуться назад и похитить дочь, это просто не возможно, но тогда зачем он отстал от остальных воинов и где мог получить эти раны? Внимательно осмотрите его коня, – произнес Ата хан вслух, отдавая распоряжение одному из воинов.
Выполнив приказ, тот быстро вернулся назад.
– Хан, конь и тарпан целы, следов когтей и зубов диких животных на них нет.
– Тарпан? – удивленно переспросил Ата хан, – откуда он взялся?
– Тарпан был привязан на длинном поводе к коню уруса. Это прекрасный жеребец полукровка, заарканить такого и приручить большая удача для любого воина, – констатируя факт, произнес старый пастух.
– Слишком много загадок, – задумался Ата хан, – как только Ай-наазы исчезла, я сразу послал за Кара-Кумучем. Наши конные разъезды разосланы по всей степи, а раненный воин, в беспамятстве, находит дорогу до стойбища сам, нигде не пересекаясь с моими людьми. Его нужно привести в чувство любыми путями. Вероятно, он что-то знает и прольет свет, а полученные от него сведения смогут быть полезными в поисках Ай-наазы.
