Все стихло. Со стороны, противоположной входу, показались три человека. Они важно направились к помосту, поднялись по маленькой лесенке и уселись с поклоном.
Раздались бешеные рукоплескания.
— Председатель, председатель Ден! Ура Дену! Да здравствует Ден! — закричала толпа.
Меринос вскрикнул, но, к счастью, в царившем шуме его не услышали. В председателе этого странного сборища Меринос узнал метателя бумеранга, своего тирана!
Хозяин слегка наклонил голову и заговорил с большим достоинством, высокомерно и повелительно, но крики восторга заглушали его голос. Председатель обратился к своим помощникам, но те лишь бестолково размахивали руками.
Теряя терпение и не имея звонка — непременного атрибута председателя собраний, он нетерпеливо выхватил из-за пояса револьвер и несколько раз разрядил его прямо перед собой.
Пули свистели, рикошетом отскакивали от стен и, расплющенные, падали на пол. В ответ на такое изобретательное, громом прогремевшее «Quos ego!»[128] воцарилась тишина.
Ясным, звучным голосом, заполнившим всю пещеру, Ден сказал людям, растерявшимся от такого вступления:
— Добро пожаловать, товарищи. Великое собрание бушрейнджеров открыто… Время дорого. Слушайте меня.
ГЛАВА 5
Разбойники в стиле модерн[129]. — Страшный союз. — Угроза. — Противник. — Война. — Меринос слышит, что говорят об отце. — Король шерсти приговорен. — Состязание на ножах. — Первая дуэль Мериноса. — Победитель.
Громадная территория Австралии изобилует плодородными долинами и безжизненными пустынями; золотыми рудниками, чудесными лесами, райскими пастбищами и песчаными степями; великолепными городами. Скороспелая рафинированная цивилизация, и тут же — людоеды, погрязшие в скверне. Диковинные животные, а рядом с этим царством первозданности — процветающая промышленность. И… абсолютное дикарство! Постоянные, острые противоречия между всем и вся. Явный анахронизм: люди двадцатого века действуют на фоне доисторических декораций. Такую краткую характеристику можно дать Австралии. Это страна мечтаний, чудес и парадоксов[130], в которой еще ничто не отлилось в неразрывное целое. Повсеместно тут можно наблюдать столкновение идей, интересов, слияния которых можно ожидать лишь через века.
Это также страна невиданных махинаций, упорного труда, свалившихся с неба состояний, громких разорений, безумных надежд, смертельных просчетов. Ибо золото, шерсть, медь, лес, скот порождают миллионеров, а среди стольких званых слишком мало избранных!
Есть еще неотразимый соблазн быстрого обогащения, который превращает плодородную землю в приманку для всяких авантюристов, в арену, где борются за выживание хищные одиночки, негодяи с загребущими руками, бандиты с акульими аппетитами.
Весь этот пестрый сброд и образует страшный союз бушрейнджеров. В переводе с английского bush — куст, и ranger — бродяга, скиталец. А вместе — неологизм, вполне подходящий для обозначения стоящих вне общества мародеров. Они воруют, грабят, а при случае пускают в ход ножи и револьверы. Настоящая чума здешних мест!
Их аппетиты постоянно росли, а времена наступили суровые, и эти бродяги, некогда одиночки, обложенные со всех сторон, ради самозащиты и процветания создали свой синдикат.
Они образовали союз вольных бушрейнджеров, который вскоре стал всемогущ.
Теперь его сеть раскинулась по всей стране, и горе угодившим в эту сеть! Австралию планомерно грабят и обирают. У союза есть свой бюджет, кассы — взаимопомощи и пенсионная, свои чиновники, начальство и даже почетные члены!
К бушрейнджерам охотно примыкают представители всех кругов и сословий: подпольные фабриканты, вылетевшие в трубу торговцы, разорившиеся негоцианты[131], потерпевшие неудачу скотоводы, бездельники, авантюристы, прожигатели жизни. Они исповедуют абсолютное равенство между собой, подчиняются законам, которые сами установили, отдавая должное лишь превосходству ума, диктату кулака и… профессиональной ловкости.
Есть в союзе и просто отбросы общества — хулиганы, проходимцы (larrikin — называют их в Австралии). Законченный, красочный тип воришки, наглого бездельника с хорошо подвешенным языком! Подобных, впрочем, немало нашлось бы в Париже, Лондоне и Нью-Йорке.
Все в этом мирке тесно связаны, легко узнают «своих» — благодаря паролям, пропускам и условным знакам. Один из таких знаков — буквы Б. Р., сокращенное «бушрейнджер», в сопровождении пятиконечной звезды. Такую эмблему можно встретить повсюду, где орудуют эти проходимцы, они нередко используют ее и в собственном быту — в виде украшений, татуировки, метки на белье, инкрустации на оружии или клейма на копытах лошадей.
Само собой разумеется, что у них прекрасная полиция, даже туземная, из тех, кого колонисты притесняют и безжалостно уничтожают. Эти парии[132], которых бушрейнджеры защищают и в то же время спаивают, верно служат им разведчиками.
Мудрено ли, что союз превратился в большую силу! Рудокопы, скотоводы, земледельцы, торговцы и промышленники — все платили бушрейнджерам дань.
Не подчиниться их требованиям было бы безумием. Некоторые решались на это, но тогда… копи взлетали на воздух или затоплялись, оборудование уничтожалось, рабочие разбегались, скот погибал. Еще немного — и непокорные обнаруживали, что леса их опустошены, верфи сожжены, а сами они — окончательно стали нищими.
Приходилось смиряться и платить десятину!
А что же правительство? Оно оказывалось бессильно: злоумышленники, прекрасно организованные, умело скрывались от преследований…
Но была еще одна причина, совершенно невероятная для нас, жителей Старого Света, по которой беспомощное правительство иногда умышленно закрывало глаза на бесчинства бушрейнджеров. Оно предпочитало, чтобы пустыни и неисследованные земли доставались бандитам, чем оставались ничьими! Волей-неволей бушрейнджеры ведь открывают новые месторождения и даже защищают колонистов, которых они же и эксплуатируют. Конечно, они орудуют не в белых перчатках… Но вспомните, первыми поселенцами Австралии вообще были каторжники, по сути дела, предшественники бушрейнджеров.
А теперь вернемся к сборищу в пещере.
Ден открыл пленарное заседание главарей.
— Братья, — сказал президент, — вы явились на мой призыв, благодарю вас. Но, поверьте, нужны были очень важные обстоятельства, чтобы я решился созвать вас со всех концов Австралии.
Пьяный голос глухо проворчал:
