А не то — сами барашка шлёпнем, разделаем, сядем, мясца пожарим — вот это дело уже...
А так горы голые, одни камни. Речка Араке протекает. С той стороны Армения. Ни растительности, ничего. Ни кустика.
Однажды идём: внизу Араке, тропинка такая — горному козлу только пройти. Наверху горы отвесные, не поднимешься. Десять человек: сзади нас четверо, и ещё там прикомандировали...
Ну и попали в засаду. Пятерых наших сразу шлёпнули, кто первый шёл. А я — хорошо, рядом валун здоровый был — я за него закатился. Ну, и отстреливался помаленьку. Перекатишься, магазин снимешь — ему чего? убитый уже — магазины у них поснимаешь, и опять — защёлкиваешь и пошёл...
Хорошо, на базе на время смотрели. Мы же должны были прийти во время определённое — а нас нет и нет. Ну, и пару вертушечек выслали, они их потребили там хорошо...
Три человека живых нас осталось.
Приходит к нам командир, говорит: «Ребята! Вы сделали всё отлично. Вам, — говорит, — будет по ордену Красной Звезды».
Хорошо.
Где-то дня два-три прошло, приходит: «Нет, знаете, сказали, орденов вам не дадут, но крупную сумму выплатят».
Ну, мы думаем, ладно: орден чего? — так, носить... А деньги, они в дело всегда пригодятся.
Потом опять приходит: «Ребята, ни хрена вам вообще ничего не будет».
Вот и всё, так мы и остались... Зато живые.
Но всё равно: один по пьянке под электричку попал... Ещё один — во дворе у себя... Поддал, короче, на лавочке прикемарил — и ему по голове молотком, по затылку. Говорили, что вроде жена заказала, — а там не знаю, я не вдавался...
...У меня? Три. Было две жены, сейчас третья. Первая — та жадна до денег была, сил нет. Я уж и так ей зарплату всю отдавал до копейки, на машине бомбил, тоже ей отдавал: мало, мало всё... А потом этот дефолт, и у меня машина как раз полетела, осталась одна зарплата — она орать: «На развод подам!..» Я говорю: «Ну, хочешь — подавай...»
Познакомился потом с хохлушкой. Но у той свои цели были, естественно... У неё до меня уже были... Но она как начнёт заикаться: мол, гражданство надо, — её сразу фьють! — под зад коленом. А я согласился.
...Что «почему-почему»... Мне-то она нравилась. Пошли в ЗАГС. Оформил прописку в квартире здесь...
Мне квартиру же дали в Апрелевке.
Пока служил, встал на очередь на квартиру. Стоял двадцать лет. И вот давали, я сразу: ребят, говорю, я уж больно долго стою? Пора бы. Они мне: вот, только в Апрелевке. Сначала думал, вроде далековато — а потом ничего, мне понравилось. Прудик рядом под домом, карасиков можно ловить. И на машине быстро. Однажды — ночью, правда, ездил — придавил хорошо — и за полчаса до Москвы доскакал. Даже сам удивился.
Короче, оформил ей здесь прописку. Дом в деревне купил двухэтажный, кирпичный, хороший, двести тыщ за него отдал. Пришлось кредит брать ещё... Говорю ей: «На тебе документы все, паспорт, оформишь тогда всё это?..»
«Ладно».
А мне как раз на работу надо было на сутки. Приезжаю: «Нормально?»
«Нормально».
Ну и всё, сварил там забор, ворота...
Потом приезжаю, гляжу: дом закрыт, света нет, ничего. Ворота тоже закрыты. Машину поставил перед воротами, зашёл к соседке, спрашиваю: «Где моя-то там?..»
«А не знаю. За грибами, может, пошла?..»
И раз — милиция подъезжает: «Вы такой-то такой?»
«Я».
«А где ваша жена?»
Я говорю: «Да не знаю, наверное, за гпибами ушла куда-нибудь».
«Ну пойдёмте посмотрим».
Мы к дому — она открывает дверь!
Она, оказывается, это... свет выключила, двери закрыла, легла на пол, звонит в милицию: «Приезжайте-спасите, меня муж убивать приехал!» Ну, до дурости надо дожить до такой?
Мужики с ментовки смеялись: «Развели тебя, — говорят, — мужик...» Она, оказалось, дом-то оформила: вызвала своих дочек — и оформила дом на них. Теперь получается, вроде как и дом не мой, и выписываться из квартиры она не хочет. Кинула меня лихо, да. Вот сейчас у меня с ней процессы. Документы я подготовил, надо теперь будет сходить, в суд отдам по факту мошенничества... займусь этим делом...
А чего? Время есть. Четыре года уже на пенсии... Дом в деревне купил. В Смоленской губернии. Поехал с ребятами на охоту — мне место понравилось: речка, лес, — мужик продавал дом, я взял. Триста метров — река Касня, в Вазузу впадает, метров где-то восемьдесят шириной: глубокая такая, хорошая, чистая, рыбы много... Бобр есть, лиса, норка. На бобра тоже капканы ставлю...
Все шкурки, правда, раздал. Ну, так, импульсно. К моейподруги пришли, ну, я выпивши: «Да забира-а-ай!..» Две лисы отдал им, три норки, бобра отдал, куницу отдал, ещё эту, как её... ну, здоровая-то такая... водяная крысяка большая... ну вот чего-то из головы выскочило, забыл.
В общем, надо ехать в деревню...
Жена не хочет.
Это третья у меня жена. Я её на рынке купил.
Я ж один, квартира у меня большая. Одному скучно, делать нечего: дай, думаю, комнату сдам. Пошёл на рынок. Смотрю, стоит тётя велосипеды продаёт, объявление: «Ищу комнату».
Я ей говорю: «Будешь снимать?»
Она: «Буду».
Я говорю: «Ну, если одна — такая сумма. Если вдвоём — уже побольше».
Она в этот же день переехала.
Ну, такая, хозяйственная, конечно, женщина. Всё приберёт, чистенько...
И я смотрю, начала потихоньку... Один раз я прихожу — а у меня в комнате уже всё убрано, прибрано, всё...
Я начинаю себе готовить, она: «Я уже приготовила! Садись кушай».
Я только поел — она сразу тарелку раз — пошла мыть. Ну и, в общем, начала клинья подбивать — то да сё... Я говорю: «Да ладно, хрен с тобой, давай поженимся».
В принципе, она-то меня любит... Ну, а у меня к ней отношение как? уважаю, как говорится, не обижаю... любить-то — нет... А, ладно, думаю, чёрт с ним, одному всё равно скучно, делать нечего. Ну, вот так и женился.
...Есть. От первой жены. Два балбеса.
...Двадцать семь и второму... двадцать четыре. Здоровые кабаны.
...А что?! Десять лет — ни позвонить, ни приехать там, ни узнать: «Пап, ты живой, здоровый, или как там с тобой чего», долго, что ль, телефон набрать? Десять лет ни звонка, ничего. Это дети разве? Так... недоделанные какие-то...
Ну, я тоже им не звоню, не общаюсь.
Вон мать приезжала моя, года два или три назад — у моего старшего день рожденья был. Так он мне-то не позвонил, а матери моей сказал: «Ты спроси отца, может, он мне на юбилей машину подарит?» Я говорю: «Щас! машину». Вон пускай идёт работает и покупает себе.
Или мать тоже приехала: «Съездий к отцу, — говорит ему, — отец в больнице, — говорит, — съездий к нему». Ну, он ей и сказал: «А на кой чёрт он мне нужен?»
А, ладно! Какие ещё вопросы?
...В жизни самое лучшее?..
Когда машину первую купил. «Копейку».
...Не помню точно... В восемьдесят пятом, по-моему... Тесть продавал. Ей всего год был, практически новая.
...Бежевая. Я вообще-то такие цвета не люблю: маркие. Хорошо сиреневый, там, зелёный... У меня «пятёрка» зелёная была потом: ну, такие, тёмные цвета. Белый — это вообще муть...
Я вообще без машины не могу как-то. Ну, раньше, пока вот с глазками не началось...
...Нет, особо быстро я не лихачил. Я могу сколько надо. Но я человек с умом. Во-первых, это не по нашим дорогам — быстро. Я возьму правую полосу и иду. Надо — я обошёл и опять вернулся на правую. Я и дистанцию держу, уже интуиция есть.
...Максимально — сто сорок. А так девяносто; получше дорога — сто... Куда больше? Ездил, пока вот глазки не потерял. За руль сажусь: вот лобовое стекло вижу — а что за ним, ничего не вижу. Ни очки не помогают... К врачу пошёл, говорит: «Не-а! не восстановится». Здесь сходил к окулисту, она говорит: «У тебя ещё хуже стало». Пришлось и машину продать...
Ну, ещё что вас интересует?
...Сейчас так и не упомнишь... я уже давным-давно один. Ну, остался один друг в Чертаново — и я остался.
Вот, я же говорю: на этой женщине женился, и чего-то вот из друзей никто... Ну, что-то такое со мной случилось, не знаю, какая-то неприятность, что ли... и всё, и все как пропали сразу... ни слуху ни духу, даже этот друг мой, с ним вместе двадцать лет, короче, служили, и тот чего-то не звонит, ничего... а у меня так особо много друзей-то не было. Кто погиб, кто сам умер... А потом вон глазки ещё тоже сели... Поэтому, думаю, надо в деревню съездить, домик проведать, как там чего... С ребятами на рыбалочку... Я иду, беру спиннинг: на удочку там плоховато, обычно сети ставим и всё — а на спиннинг щучку можно поймать. Ну и ружьишко повешу: пока покидал там спиннинг, смотрю — ага, вон они летят прям на меня... Патрончики загнал, приготовился, и главное, не шелохнулся, встал спокойно... Подлетели — шлёп-шлёп... всё-ё, приходишь — уже в котёл есть чего... Вот единственно чего плохо там, это со светом. Маленький трансформатор — и выключается часто... Да, дизель-то хорошо — но это ж ставить надо, а кому там? Все пьют... уже, не знаю, полдеревни вымерло от водки. Сосед вот, рядышком дом — один раз прям у меня под окнами... доползти не мог. Я его до дома довёл кой-как, сдал... Потом парень приезжал, рядом жил — такой вроде здоровый товарищ был, толстенький — тоже от этого дела: раз, и готов... Я говорю, мужиков-то практически нет, всё женщина делает: и со скотиной, и в огороде копает... А место хорошее. Я говорю: «поехали», — она не хочет. А я хочу. Ну, это у меня третья жена, пора, значит, менять на четвёртую... Надо съездить. Природу люблю... Лес, речка, так всё хорошо... Вышел с утречка, по речке прошёлся, ружьишко взял с собой, уточек пострелял... Вечером карабинчик взял, пошёл на поле — кабанчика там, лисичку — от мыши и выше... Вот не знаю только теперь, как с глазами... Пришёл домой — дровишек поколол, ночью печку растопил... У меня печка русская — растопил, на лежаночку лёг...
