– А как фирма называется? Адрес, телефон у тебя есть?
– «Массовик», кажется.
– Точно?
– Не-а, – ответил Курочкин, – но слово такое в названии было. Давай я тебе перезвоню через часик, я как раз до компьютера доберусь и нарою тебе и адрес, и телефон. Я закладку себе на сайт сделал, подумал – вдруг пригодится, вдруг еще кого-нибудь надурить захочется.
– Молодец, – горячо похвалил Фадеев и, хотя час в данном случае казался вечностью, попрощался с Иваном и принялся терпеливо ждать.
Чтобы скоротать время, он созвонился с Хэмилтоном и обговорил детали первой поездки в Англию. Почти все разрешения на съемку получены, и теперь предстоит решить рутинные организационные вопросы. Списка актеров пока нет, и отчасти это осложняет дело, но скоро пробы – все утрясется, все образуется.
Он пригласил Хэмилтона в гости и ответил «буду рад», когда тот предупредил, что придет не один, а с дамой. Да-а-а, американец не теряет времени даром, уже и даму успел подцепить.
– Контора называется «Ваш друг – массовик-затейник», – отрапортовал минут через сорок Иван Курочкин, – записывай телефон и адрес…
Получив столь нужные координаты, Игорь Яковлевич несколько успокоился и расслабился. И чего волновался, не иголка же она в стоге сена – всего один звонок, и он снова увидит маленькую птичку Зою Карпушину. Теперь-то уж никуда не денется! Не вспорхнет с ветки, не улетит в неизвестном направлении.
Фадеев протянул руку к телефону и улыбнулся. Какая же странная штука эта судьба… когда он увидел Зою первый раз, то чуть дар речи от шока не потерял, а теперь собирается доверить ей главную роль в костюмированной ленте, заявки на прокат которой уже сейчас сделали Англия и Франция. И вот что еще странно… греет она душу, греет. Маленькая пичуга, а не отпускает. По-особенному держит. И будто он ответственность за нее несет, и будто должен заботиться… Сон, что ли, всему виной? Или мысли о Софи Брукс так измотали?
– Добрый день, мое имя – Игорь Яковлевич Фадеев. Несколько дней назад мой друг заказывал у вас розыгрыш…
– Здравствуйте, подождите минуточку, я журнал открою… Так, так… помню, помню… Ага-ага…
– Ко мне приезжала Зоя Карпушина, у вас такая работает?
– М-м-м… сейчас, сейчас… Вы тот человек, которого разыгрывали, я правильно понял?
– Да, – охотно признался Игорь Яковлевич. – И мне необходимо поговорить с Зоей… она ко мне приезжала и…
– Боюсь, это невозможно, – раздался гнусавый голос.
– Извините, вас как зовут?
– Кирилл Абрамович, я администратор фирмы «Ваш друг – массовик-затейник».
– Очень приятно. Понимаете… я режиссер и… – Фадеев запнулся. Доверять свои чувства и планы постороннему человеку не стоило. – Мне необходимо встретиться с Зоей Карпушиной, пожалуйста, дайте мне номер ее телефона, я ей позвоню и…
– Уважаемый Игорь Яковлевич, – приторно начал Кирилл Абрамович. – Я бы рад вам помочь, но так случилось, что Зоя Егоровна Карпушина уволилась, и где она теперь обитает, я не имею ни малейшего представления. Она не москвичка, и взяли мы ее по доброте душевной – образование хромает на обе ноги, характер, как оказалось, скверный…
– Подождите. Она уволилась?
– Ну да, я именно это и говорю…
– Когда?
– Сегодня утром. Прилетела, заявление написала и улетела, а у нас, между прочим, сезон Снегурочек, и график расписан аж до пятнадцатого января. Хотели задержать ее на две недели, да только она билеты на поезд показала и ручкой помахала, мол, ваши проблемы меня не касаются, разбирайтесь как хотите, а я к тете в Пензу до конца февраля уезжаю. Эгоистка. – Кирилл Абрамович тяжело вздохнул.
– Но как же так…
– Вот и я говорю – молодежь пошла безответственная!
– Но у вас должен быть номер ее мобильного телефона.
– Так она нашенским телефоном пользовалась. На фирму три штуки оформлено – один ей, по все той же доброте душевной, выделили. Живи да радуйся, так нет же! Адреса прописки у меня нет – на Северный полюс за ней все равно никто не поедет… ну, это я образно говоря.
– А адрес тетки Зоя не оставила?
– Нет, нам-то он без надобности. Костюмы она сдала – претензий не имеем.
– А московский адрес? Где она здесь жила? Может, хозяин квартиры что-нибудь знает?
– Это пожалуйста, это без проблем. Записывайте, – протянул Кирилл Абрамович, хлюпнув носом, – только квартиру она снимала, поди уж вещички собрала и на вокзал умотала. М-м-м… так, так… Балаклавский проспект, дом…
Игорь Яковлевич схватил ручку и прямо на папке со сценарием написал адрес – если Софи Брукс удалось поймать, то Зоя Карпушина по-прежнему ускользала…
* * *
Они едут к Фадееву! Только что позвонил Рэнди и сказал об этом. Отлично, отлично, отлично! Хэмилтон от нее уже млеет, осталось очаровать режиссера, и роль в кармане. Ира улыбнулась и, мурлыча под нос незатейливую мелодию, направилась в ванную. Сейчас надо выглядеть великолепно. ИДЕАЛЬНО. Ах, Рэнди, Рэнди, как же с тобой повезло!
Первую половину воскресенья Ира провела с Павлом (ресторан выбран, меню намечено), а вечер… О, вечер! Хэмилтон заехал в шесть, и они целый час катались по Москве. Огни фонарей, гирлянд, солнечные витрины магазинов и окна домов, наряженные елки, редкие, но крупные хлопья снежинок – мило и романтично. А потом – вегетарианский ресторанчик и короткая прогулка по Александровскому саду.
Рэнди замечательный.
Шикарный.
То, что нужно.
И встретила она его вовремя – она свободна, и обязательства пока существуют только в устной форме (заявление в ЗАГС не считается). Сомнений почти не осталось – Павел лишний. Но… но еще надо подождать два-три дня, а уж потом разобраться со свадьбой… с отменой свадьбы. Хэмилтон смотрит, прижимается, говорит комплименты, но каковы его окончательные планы?
Ира нахмурилась, включила воду и умылась холодной водой. Даже стать его любовницей – это большая удача, а там кто знает… он и в Александровском саду опять говорил, что ему нужна русская жена…
Протерев лицо тоником, Ира направилась в кухню. Выпила полстакана минеральной воды и замерла около холодильника. Интересно, а как целуются американцы? Как целуется Хэмилтон?
– Возможно, это произойдет именно сегодня… – тихо произнесла Ира, мечтательно закрыв глаза.
Несколько раз глубоко вдохнув, она провела рукой по прохладной дверце и улыбнулась. Надо дать понять Рэнди, что она готова к большему, но не слишком торопиться. Она дорогая женщина. ДОРОГАЯ.
* * *
На звонки никто не отвечал – квартира на Балаклавском проспекте хранила молчание. Неужели уехала? Только от одной этой мысли сдавило виски. Зоя, где ты? ГДЕ?
– Иван, это опять я, – в голосе Фадеева появились резкие нотки. – Делай что хочешь, но найди мне ее! Полное имя – Зоя Егоровна Карпушина, в данный момент, скорее всего, направляется в Пензу. Обзвони вокзалы… Да, да! Займись этим именно сейчас! Она не москвичка, здесь на каких-то курсах училась… театральных… да, платные. Ну и что! Знаю – курсов миллион, но ты постарайся! Ко мне Хэмилтон с минуты на минуту приедет, и вся надежда на тебя, может, ты ее около поезда перехватить успеешь… маленькая, волосы светлые, двадцать девять лет, полушубок розовый, ну ты же видел ее… Ищи где хочешь!
Фадеев продиктовал полученный от администратора фирмы «Ваш друг – массовик-затейник» адрес, телефон и прервал разговор. Да что же за напасть такая! Он схватился за край стола и сжал зубы. Глаза заслезились, и, как ни странно, захотелось плакать и смеяться одновременно. Непонятное состояние, болезненное. Как будто потерял что-то очень важное, а найти не можешь…
– Так и есть, – устало опускаясь на стул, выдохнул Фадеев. – Потерял!
* * *
– Никакого маразма, никакого маразма… – твердила Зойка, подскакивая на месте. Притоптанный снег тихо похрустывал в такт речовки. – Никакого маразма, никакого маразма, – ноги замерзли, нос превратился в замороженную сливу, но такие погрешности новых чувств совершенно не останавливали от того самого запрещенного маразма…
Еще вчера Зойка свято верила, что наваждение пройдет, что до глупостей она не скатится, и шуточки Тани не будут иметь к реальности никакого отношения, но соблазн хотя бы одним глазком взглянуть на Игоря Яковлевича Фадеева выбора не оставил. Дотерпев кое-как до вечера, она быстренько собралась и, купив в ларьке шоколадный батончик и чипсы, устроила засаду за углом дома горячо любимого (уже без всяких сомнений) режиссера.
Вспомнить этаж Зоя не смогла, и это явилось огорчительным моментом. Установить, дома Фадеев или нет, не представлялось возможным, поэтому она просто смотрела на двери подъезда в надежде увидеть его входящим или выходящим и на большее счастье совершенно не рассчитывала.
«Сникерс» давно был съеден, от чипсов остались только одни воспоминания и шуршащий пакетик в кармане, а предмет мечтаний так и не показался. Зойка жутко замерзла и мысленно прикидывала, где находится близлежащий «Макдоналдс» (туалет мог пригодиться уже через полчаса), но пункта наблюдения не покидала.
