– Но госпожа Зависть опутала вас своими чарами.
У Тока перехватило дыхание. Сену снова качнул головой, но промолчал.
– К счастью, – продолжил Тлен своим обычным, сухим и беспристрастным тоном, – мы теперь идём в Паннионский Домин.
– Этому решению мы рады, – пробурчал Сену.
– Сколько лет прошло с твоего рождения, Сену? – спросил т’лан имасс.
– Четырнадцать, мастер Каменный Меч. Я – посвящённый одиннадцатого уровня.
…С квадратных кусков мяса на вертеле, шипя, капал в огонь жир. Госпожа Зависть вынырнула из сумрака, за ней показались сегулехи. Она надела толстый, тёмно-синий халат, нижняя кромка которого касалась укрытых росой трав. Волосы женщина заплела на затылке в одну толстую косу.
– М-м-м, какой аромат – просто умираю от голода!
Ток краем глаза заметил, как Турул небрежно повернулся, поднимая руки в перчатках. Оба меча вылетели из ножен быстрее, чем мог уловить глаз, затем последовала молниеносная атака. Когда яркая сталь столкнулась с кремнем, посыпались искры. Тлен отступил на полдюжины шагов, отбивая своим клинком град ударов. Оба воина скрылись во мраке за кругом света костра.
Волчица и пёс зарычали и бросились за ними.
– Это возмутительно! – взорвалась госпожа Зависть.
Сноп искр вспыхнул шагах в десяти от них, но этого света было недостаточно, чтобы Ток смог разглядеть что-то большее, чем движение рук и плеч. Он покосился на Мока и Сену. Молодой сегулех по-прежнему сидел у костра и занимался ужином. Старейшина в двухполосной маске стоял неподвижно, следил за дуэлью, хотя вряд ли мог разглядеть что-то большее, чем Ток. А может, ему и не надо ничего видеть…
В ночи снова вспыхнули искры.
Госпожа Зависть приглушённо хихикнула, прикрыв рот ладошкой.
– Я так понимаю, что ты умеешь видеть в темноте, госпожа, – пробормотал Ток.
– О да. Это очень незаурядная дуэль – я никогда не… хотя нет, всё сложнее. Старое воспоминание проснулось, когда ты назвал их сегулехами. Аномандр Рейк когда-то сражался с двумя десятками сегулехов, они нападали один за другим. Рейк инкогнито посетил их остров, но ничего не знал об обитателях. Приняв человеческий облик и соорудив себе маску, он решил пройтись по главной улице города. Рейк от природы гордец, так что, разумеется, не выказал никакого почтения ни к одному из встречных…
Ночь вновь вспыхнула искрами, затем последовал быстрый обмен ударами, который завершился громким вскриком. Затем клинки снова сошлись.
– Два колокола. Ровно столько продлился весь визит Рейка на остров и общение с его жителями. Он описывал жестокость этого короткого боя, говорил о собственных смятении и усталости, о том, что вынужден был отступить на свой Путь, чтобы только успокоить бешеное сердцебиение.
Внезапно прозвучал новый голос, холодный и хриплый:
– Чёрный Клинок.
Они обернулись к Моку.
– Это было много сотен лет назад, – сказала госпожа Зависть.
– Память о достойном противнике не угаснет среди сегулехов, госпожа.
– Рейк сказал, что на маске последнего мечника, с которым он бился, было семь знаков.
Мок чуть склонил голову.
– Эта маска по-прежнему ждёт его. Чёрный Клинок заслужил Седьмое место. Госпожа, мы желаем, чтобы он его занял.
Зависть улыбнулась.
– Быть может, тебе вскоре представится возможность передать ему приглашение лично.
– Это не приглашение, госпожа. Это приказ.
Она звонко, заливисто расхохоталась.
– Ах, милый мой слуга, нет на свете никого, кого Владыка Тьмы не встретил бы прямым, твёрдым взглядом. Считай, что я тебя предупредила.
– Значит, наши клинки встретятся, госпожа. Он – Седьмой, я – Третий.
Зависть обернулась к нему, скрестила руки на груди.
– В самом деле! Ты хоть знаешь, куда попали души тех двадцати сегулехов, которых он убил… включая Седьмого? В рабство внутри Драгнипура, вот куда. Вечное. Тебе не терпится присоединиться к ним, Мок?
Из темноты за пределами светового круга послышался ещё один тяжёлый удар, затем наступила тишина.
– Если сегулех умер, он проиграл, – заявил Мок. – О проигравших мы не думаем.
– Это касается и твоего брата? – тихо поинтересовался Ток.
В отблесках костра показался Тлен, кремнёвый меч он нёс в левой руке, а правой тащил за шиворот обмякшее тело Турула. Голова сегулеха безвольно качалась из стороны в сторону. Пёс и волчица шли за ними по пятам, виляя хвостами.
– Ты убил моего слугу, т’лан имасс? – спросила госпожа Зависть.
– Нет, – ответил Тлен. – У него сломаны запястье и несколько рёбер, также он получил с полдюжины ударов по голове. Оправится, я думаю. Рано или поздно.
– Ну, боюсь, это нас не устраивает. Принеси его сюда, пожалуйста. Ко мне.
– Его не следует лечить магически, – заявил Мок.
И тут госпожа Зависть вспылила. Она резко развернулась, тонкую фигурку окутало облако серебристой энергии. Волна силы покатилась прочь от неё, ударила Мока так, что сегулех взлетел в воздух. И с глухим стуком упал на землю. Яркое сияние померкло.
– Слугам не следует мне приказывать! Знай своё место, Мок. Надеюсь, одного напоминания достаточно. – Зависть снова перевела взгляд на Турула. – Я его исцелю. В конце концов, – продолжила она уже более мягким тоном, – как известно, всякой культурной даме нужны как минимум трое слуг.
Женщина положила руку на грудь сегулеху. Турул застонал.
Ток взглянул на Тлена.
– Худов дух! Да он тебя хорошо отделал!
– Очень давно я не встречал настолько достойного противника, – сказал Тлен. – Тем сложнее было бить мечом только плашмя.
Мок медленно поднимался на ноги. При этих словах т’лан имасса он замер, затем медленно повернулся к неупокоенному воину.
Будь я проклят, Тлен, ты, кажется, заставил Третьего призадуматься.
– Сегодня – больше никаких дуэлей, – строго приказала госпожа Зависть. – Иначе я не стану сдерживать свой гнев.
Мок небрежно отвёл глаза от т’лан имасса.
Госпожа Зависть выпрямилась и вздохнула.
– Турул исцелён. Я почти устала! Сену, милый мой, принеси тарелки и приборы. И элинское красное. Нас ждёт уютная, тихая трапеза, заждалась, я бы даже сказала. – Она игриво улыбнулась Току. – И остроумная застольная беседа, м-м?
Теперь застонал уже сам Ток.
Три всадника, натянув поводья, остановились на вершине невысокого холма. Скворец развернул своего коня, чтобы взглянуть на Крепь, на его скулах заиграли желваки.
Быстрый Бен молчал, смотрел на седобородого командира, своего старого друга, с полным пониманием. На этот холм мы пришли за Локоном. Среди груды пустых доспехов – о боги, они ведь всё ещё здесь, разлагаются среди травы – стояла чародейка, Рваная Снасть, последняя из кадровых магов. Мы только-только выбрались из обвалившихся тоннелей, в глубинах остались тысячи наших братьев и сестёр. Нас жгла ярость… жгло понимание – нас предали.
Здесь… на этом выжженном магией холме мы были готовы пойти на убийство. Хладнокровно, без сомнений… Чародей покосился на Молотка. Целитель, прищурившись, смотрел на Скворца, и Быстрый Бен понял, что он тоже заново переживает горькие воспоминания.
Нельзя похоронить историю своей жизни. Костяные руки с жёлтыми ногтями вырываются из земли у наших ног, держат крепко.
– Итоги, – прорычал Скворец, вперившись серыми глазами в пустое небо над городом.
Молоток откашлялся.
– Кто первый?
Командир качнул головой в сторону целителя.
– Ладно, – сказал Молоток. – Паранова… болезнь. Его смертного тела коснулась Взошедшая кровь… и Взошедшее место… но – Быстрый Бен подтвердит – ни то ни другое не должно было проявиться в форме такой хвори. Нет, и кровь, и все эти места – это только толчки, которые гонят его дальше по коридору.
– А он раз за разом возвращается, – добавил Быстрый Бен. – Пытается сбежать. И чем настойчивей пытается…
– Тем сильней болеет, – закончил Молоток.
Скворец вновь перевёл взгляд на стены Крепи и поморщился.
– Когда я в прошлый раз стоял на этом холме, пришлось слушать, как Бен с Каламом друг за друга предложения заканчивают. Похоже, всё изменилось не так сильно, как я думал. Сам капитан – Взошёл?
– Почти, – проговорил чародей. И нечего даже говорить, как это тревожит. Но ещё тревожней было бы, если бы Паран… хотел этого. С другой стороны, кто знает, какие амбиции скрываются за этим нежеланием?
– А что вы двое думаете про его рассказ о Псе и мече Рейка?
– Напрягает, – пробурчал Молоток.
– Мягко сказано, – добавил Быстрый Бен. – Страшно до дрожи.
Скворец нахмурился.
– Почему?
– Драгнипур – не меч Рейка. Не он его выковал. Что этот ублюдок знает о клинке? Сколько ему нужно знать? И к какому Худу пропали эти Псы? Где бы они сейчас ни были, Паран связан кровными узами с одним из них…
– Что делает капитана… непредсказуемым, – вмешался Молоток.
