Они проехали через село и оказались в поле.
— Разворачивайся! — принял решение Берса.
— Уверен? — Гниляк сбавил скорость.
— Ты плохо слышишь? — вскипел Берса.
— А ты не кричи! — неожиданно озлобился Гниляк. — Сейчас это вредно. Одно дело делаем.
— Ты умный стал?
Гниляк развернулся на пустынной дороге и с обидой сказал:
— Кроме тебя, меня никто дураком не считал.
— Потом поговорим, — пообещал Берса и посмотрел вперед. — У первого дома остановишься.
Машина встала. За забором залаяла собака. Гниляк щелкнул выключателем. Под потолком вспыхнула лампа.
— Если здесь есть молодые женщины, работаем, — приказал Берса. — Если только старики, спросим воду и уходим. Портос, остаешься охранять машину.
— Почему я? — возмутился увалень.
— Поговори еще!
Каратели выбрались из машины.
— Кто? — раздалось из-за забора.
— Патруль военной комендатуры, — громко сказал Речник.
Послышалась возня, и калитка открылась.
Мужчина средних лет отступил в глубь двора:
— Проходите.
— Ты не боишься вооруженных людей впускать? — спросил Мосляк.
— Так вы же свои! — воскликнул мужчина.
— А если мы диверсанты? — наседал Мосляк.
— Откуда им тут взяться? — удивился мужчина. — Почти сто километров до передовой.
— А вдруг? — не унимался каратель. — Чем черт не шутит?
— Если они с оружием, то и так войдут, — ответил мужчина. — Разве их удержишь?
— Резонно, — согласился с ним Речник, направляясь к дому.
Посреди просторной кухни с низким потолком стояла хозяйка. За столом у окна сидели две девушки. Одна была ровесница Мосляка, вторая — совсем подросток. При появлении вооруженных мужчин они молча встали и ушли в соседнюю комнату.
«То, что надо», — подумал Берса, посмотрел на хозяина, вошедшего следом, и спросил:
— Тебя как зовут? — спросил он.
— Николай, — представился мужчина.
— Вот что, Николай. — Берса окинул взглядом кухню. — Мы ехали из Новоазовска в Донецк. Только вот машина сломалась.
— А я при чем? — не понял Николай.
— Переночевать не пустишь? — спросил Речник.
— У меня столько подушек не будет. — Николай растерялся и, словно ища поддержки, посмотрел на жену.
— А я что? — удивилась женщина. — Было бы лето, так другое дело. А сейчас двоим место найдем, остальных можно к маме отправить.
— Зачем нам подушки? — заявил Гниляк. — Бушлаты есть. Свернул и сунул под голову.
Глава 39
Благословение
— Мне доложили, что ты собрался покинуть наши ряды, — сказал Осама и вперся в Вахида взглядом маленьких, заплывших жиром глаз.
Все это время он словно не вставал из-за стола. Даже черный балахон и накидка на голове оставались неизменными.
— Все верно, — подтвердил Вахид. — Мы узнали, что в Украине формируется большой отряд из наших братьев. Скоро они отправятся в Россию драться с неверными. Мы хотим быть с ними.
— Я слышал, ты смело воевал, но был ранен, — проговорил Осама.
— Так и было.
— Теперь уже здоров?
— Не время сейчас прохлаждаться в лазаретах, — уклончиво ответил Вахид.
— Здоровье надо беречь, — с назиданием сказал Осама.
— Каково будет твое решение? — Вахид сделал вид, будто ему все равно.
Его судьба полностью в руках этого человека. Как он решит, так и будет.
— Я не смею тебя неволить, — проговорил Осама. — Благословляю.
— Благодарю! — Вахид прижал руку к груди и слегка наклонил голову.
— Твое желание оказаться на родине мне понятно, — продолжил Осама. — Чечня давно заслужила право на независимость. Когда мы закончим здесь, придем к вам. Ростки нашей веры уже пробились и окрепли в Англии, Франции, Дании, Германии. Прежде чем ехать, ты должен встретиться с одним человеком. Он расскажет тебе, как мы будем поддерживать связь и к кому в случае чего обратиться за помощью на родине. Наши братья уже действуют повсюду.
— В мире становится все больше мусульман. Это не может не радовать.
— У тебя нет никакого личного желания? — неожиданно спросил Осама.
— Я бы хотел отправить видеопослание тем негодяям, которые хозяйничают на моей земле.
— Кому именно? — оживился Осама.
— Главному предателю моего народа, — глядя перед собой, сказал Вахид. — Пусть ждет.
— Ты уверен, что это не навредит тебе потом?
— Даже если будет так, не пожалею.
— Хорошо, — задумчиво проговорил Осама. — Я распоряжусь, чтобы твое желание было выполнено.
— Куда нам подойти?
— Почему вам? — удивился Осама. — Я отпускаю только тебя, поэтому ты один запишешь свое послание, а мои люди отправят его куда надо.
— Один? — опешил Вахид. — Со мной должен поехать Шамиль.
— Какой еще Шамиль? — Осама нахмурил брови.
— Абд ар-Рахман, — поправился Вахид. — Мы вместе приехали и были ранены в один день. Может, помните засаду на арьергард?
— Конечно! — Осама приосанился. — Это был хороший урок иракским военным. Значит, говоришь, он тоже ранен?
— Да, — подтвердил Вахид. — Пуля повредила нервы, и сейчас рука плохо слушается его.
— Хорошо, — проговорил Осама. — Да будет так.
Вскоре Вахид встретился с другом.
— Может, ты не будешь угрожать главе республики? — предложил Шамиль, выслушав его. — Это опасно. Мы можем просто не доехать до Украины.
— Исключено, — стоял на своем Вахид.
— Осама вернул тебе документы? — неожиданно сменил тему Шамиль.
— Паспорта хранятся у Сиражина, — сказал Вахид. — Еще он должен выплатить нам деньги.
Затея с угрозами главе Чеченской Республики Вахиду тоже была не по душе. Он станет узнаваем не только на родине, но и за ее пределами, а это может сказаться на службе. Обычно после такой «засветки» офицера убирают в тень. Дослуживать преподавателем на спецфакультете академии или встретить пенсию в должности инструктора он не хотел. Не его это, но другого выхода не было.
— Кажется, пришли.
Слова Шамиля вернули Вахида в реальный мир. Он огляделся. Они стояли перед зданием в три этажа, нижняя часть которого, включая окна, была заложена мешками с песком. У входа стоял микроавтобус, из которого выбирался бородач с огромной видеокамерой в руке.
— Кто вас прислал? — на плохом английском спросил боевик, стоявший на входе.
Вахид протянул ему листок, сложенный вчетверо, и сказал:
— Вот пропуск от абу-Осамы.
Боевик даже не стал в него заглядывать.
— Проходи!
— Что-то мне подсказывает, что мы не туда попали, — проговорил Вахид и оглядел то, что когда-то называлось фойе.
Гигантские прямоугольные колонны и стены были черными от копоти. На полу валялись обломки обгоревшей мебели и битое стекло, а лестничный пролет на второй этаж был обрушен.
— Смотри! — Шамиль показал взглядом на мужчину, которого они видели на улице.
— Уважаемый! — окликнул его на чеченском Вахид и тут же перешел на английский: — Постойте!
Бородач встал и медленно развернулся к чеченцам.
— Вы меня? — настороженно спросил он.
— Да, — направляясь к нему, подтвердил Вахид.
— Что вам нужно? — спросил бородач на английском. — Мой переводчик сейчас подойдет.
— Я знаю ваш язык, — сказал Вахид.
— Вы что-то хотели спросить?
— Нам сказали, будто в этом здании находится студия, где делают видеозаписи.
— А что, не похоже? — спросил бородач и улыбнулся.
— Но как можно?.. — Вахид окинул взглядом стены и пожал плечами. — Я представлял все по-другому.
— Правильно представлял. — Бородач показал взглядом на коридор, уходивший вправо от лестницы, и сказал: — Нам сюда. Идемте.
Теряясь в догадках, Вахид устремился следом. Они прошли в другое крыло здания и вновь оказались на улице. На колесе от грузовика справа от выхода сидели двое боевиков. От дороги их закрывала стена из мешков с песком.
— Это здание пустое, — сказал бородач. — На самом деле центр находится в глубине квартала.
— Понятно, — протянул Вахид и перевесил автомат на другое плечо. — Маскировка.
— Хотя авиация коалиции не бомбит этот центр, — заявил бородач. — Иначе кто будет пугать западных обывателей?
— Судя по всему, ты именно этим и занимаешься, — проговорил Вахид, шагая по захламленному тротуару.
— Ты прав. Это моя работа.
— Откуда ты, если не секрет?
— Почему спросил? — Бородач вскинул брови.
— Просто так. Мы вот из Чечни. Слышал про такое место?
— Еще бы, — оживился бородач. — Больше скажу, не раз бывал и работал там.
— Кто ты по профессии?
— Журналист.
— Американец?
— Родился и вырос в Британии, в Штатах получил образование, а работаю на себя.
Улица упиралась в неприметное здание, на крыше которого красовалась спутниковая антенна.
