Первый день урагана прошел спокойно. Ветер не сбавлял оборотов, но снега, к счастью, выпало немного. Просто пугающим было зрелище облепленного снегом дома, ограды и деревьев, стоявших с подветренной стороны по ту сторону ограды. Но где же Марко? Хоть он и не говорит ничего, кажется, только тихонько посмеивается надо мной, я чувствовала бы себя лучше, будь он здесь рядом. Вначале он посмеивался надо мной откровенно и иронизировал по поводу любого моего поступка, произнося коротенькие фразы, но теперь я стала замечать, как он украдкой поглядывает в мою сторону, и порой его взгляд задерживается на мне довольно долго. Он внимательно изучает меня. Это не оценивающий взгляд, нет. Он наблюдает за мной. За сменой моего настроения, за моим самочувствием. И, чувствуя на себе его внимательный взгляд, я начинаю суетиться, движения мои становятся неестественными, я словно сама себя стесняюсь.
Когда начинается экспансия чувств?
Совершив обычный обход дома, я легла спать. Удивительно сладко спалось под грохот порывов ветра. Наверное, потому, что ветер утомил. И к тому же я время от времени убирала снег под дверью, чтобы не занесло вход.
Рано утром я проснулась с радостными мыслями. Все, буквально все доставляло радость, каждая мелочь, запахи, шорохи и скрипы старинного дома. Завывание ветра в тубах, темные заснеженные окна. Даже запах воды – в каждой местности у воды свой запах, и запахи мыла и зубной пасты в маленькой уютной ванной комнате с высокими окнами, стекла которых сейчас покрывают ледяные узоры. Все здесь на первый взгляд казалось бы простым, но было вовсе не простое. Это в моем вкусе. Роскошная простота.
Несколько дней вынужденного отдыха, вернее, отрешения от мира. Ведь я здесь как отшельник. На принятие решения не действует чье-либо мнение или высказывание. Никто не сеет даже тени сомнения. Я исключительно одна должна решить для себя этот вопрос. Понимание должно прийти само. И я уже близка. Я знаю ответ. Но вслух еще не готова произнести его. Я даже в мыслях его не оформляю. Я знаю. Я догадываюсь, что за этим кроется. Но боюсь себе признаться. Ведь не из-за получения дома я приехала сюда. Однако за несколько проведенных здесь дней я уже стала привыкать к мысли о том, что я владелица великолепного дома, он мне очень нравится. Может, потому так настойчива и была просьба человека, подарившего мне этот дом, чтобы я пожила здесь какое-то время, – единственное условие, которое мне надлежало выполнить. Мысль, что это теперь мое, нравится мне. Потому что мне нравится здесь абсолютно все. И мне интересно все. Про условие о соблюдении конфиденциальности я совсем забыла, для меня это не представляет проблемы, я обычно предпочитаю молчать о своих планах и делах, и даже о радостных событиях в своей жизни я мало кому рассказываю. Мне кажется, что разделенная не с теми людьми, с кем надо, радость уменьшается, и что, поделившись с кем-то чем-то очень сокровенным, я становлюсь менее защищенной, что мои тайны делают меня и сильнее и богаче. Мне и не с кем разговаривать. Это период вынужденного отдыха подействовал и на мое духовное состояние. Я так долго пробыла в каком-то оцепенении. И только сейчас начала освобождаться от этого сковывающего состояния. Странно, я сама загнала себя в тесные рамки, не оставляющие для меня порой места даже для лишнего вздоха.
Сейчас лучше не думать о том, кто заплатил за всю эту огромную мою радость. В голове полный сумбур, а в душе мешанина чувств. Такая мешанина. Время само внесет ясность. Я прикидываю в голове, сколько приблизительно может все это стоить – дорога, все маклерские и нотариальные услуги, организационные издержки на охрану и услуги Светлозара и его матери, – и получаю настолько пугающую цифру, что понимаю – лучше об это не думать. Я понимала, что формальности требовали моего присутствия здесь, поскольку после подписания дарственной требовалось еще представление моего ходатайства на оформление права собственности. Несмотря на то что было заказано оформление документов в ускоренном порядке и мне все равно бы предстояло пожить здесь несколько дней, почему-то казалось, что настойчивая просьба неизвестного дарителя о том, чтобы я эти дни пожила в доме, скрывала в себе еще что-то. Он знал, что мне здесь понравится и что я сердцем приму этот дом. Живи я в Софии или Пловдиве, в гостиничном номере, все выглядело бы совсем не так. Уже несколько проведенных здесь дней приучили меня к тому, что это может стать моим. Вернее, теперь уже мое. Мне не с кем поделиться радостью. Приставленный ко мне кем-то мужчина по имени Марко, кажется, не намерен со мной разговаривать, но, по-моему, совсем не потому, что не желает этого. Он ведет себя так, чтобы не отвечать на мои многочисленные вопросы. Вероятно, он не знает на них ответы. Он здесь чужой, и оказался он здесь случайно.
Я выдерживаю обет молчания. Да мне и не с кем говорить. Если только с белкой. Но и та пропала.
И вдруг душу защемила тоска, тоска по родным, по дому, да так сильно, что даже дышать стало больно… Быстрее бы уж…
Увиденные ночью сны обещали удачу, счастливые моменты, славу, успех, выход из неизвестности. Я усмехнулась, потому что в голове в связи со множеством значений снов промелькнула мысль: подчеркните нужное. Что означает выход из неизвестности? Ведь в основном все зависит от рода деятельности. В первую очередь человек может прославиться в силу своей профессиональной деятельности, предполагающей создание чего-то: произведения, продукта, открытия. Прославиться можно совершением какого-либо поступка, имеющего общественное значение, совершением подвига. Чем может прославиться переводчик, рабочий, дворник, докер, такелажник? Люди, которые изо дня в день добросовестно выполняют свою работу? Следовательно, последнее отпадает, и мне остается первое значение: удача.
Надо было следить за обстановкой. Я на всякий случай проверила, плотно ли закрыла чердачный люк. Днем, когда я его закрывала, буквально висела на люке, чтобы своей тяжестью удержать от порыва ветра. Днем раньше я облазала весь чердак, осмотрела все закоулки, все лазы и выходы и теперь более-менее ориентировалась там. Дымоходов здесь было четыре. Два в главной части дома и два в левом крыле. Если у нас дымовые трубы размещены ближе к центру крыши, и стояки построены во внутренних стенах дома, то здесь трубы расположены ближе к краю крыши, потому как стояки построены во внешних стенах дома.
Я хорошо потрудилась, готовясь к разгулу стихии. И теоретически тоже все было продумано, одного только я не учла – веса снега. Его узнаешь, лишь оказавшись под снежным завалом. Ветер, казалось бы, уже начал стихать, но зато после не то града, не то какой-то ледяной крупы пошел снег. Мелкий, колючий снег. Я не могла поверить, что снег может быть таким тяжелым, плотным, как мука, и сыпучим, как какое-нибудь минеральное удобрение. А я всегда думала, что тяжелый только талый снег. Хотелось верить, что уже завтра к вечеру все стихнет, уже что-то изменилось, не знаю что именно, но какая-то перемена произошла. Да. Но не к лучшему. Послышался резкий шорох снежных крупинок за окном, мелкими зернышками ударявшихся об стекла. Снежная крупка – это плохой знак. После него можно ждать очередного снежного заряда.
А сугробы были и так уже по пояс. Устав от уборки снега, я отставила лопату в сторону и вернулась в дом, переоделась в сухое и затопила камин. Это единственное, что для меня мне здесь привычно. У меня дома почти такой же. Единственный камин, который не выстроен в стену, а стоит как плита. Если поднять крышку и положить побольше дров, то на нем и готовить можно. Несколько более поздняя модель французского камина, я бы назвала его портативным. В случае необходимости его можно перетащить в другое помещение и там подсоединить дымоходу. К тому же он еще и безопасен. Дров уходит минимально, но и греет, пока в нем горят поленья.
Я благодарна Марко за принесенные сюда накануне дрова. Щепу для растопки я нашла внизу, в ящике возле огромного камина в гостиной. В большом камине уже дотлевали угли. Приятное живое тепло наполнило помещение.
Если еще вчера утром я была вся в напряжении ожидания встречи с неизвестным, была полна предзнания, что вот-вот должно произойти что-то важное, что-то очень экстраординарное, какое-то событие, которое разрядит, наконец, это становившееся уже невыносимым, ожидание. И даже еще сегодня утром мне казалось, что в пик разгула стихии что-то произойдет, то теперь я была совершенно спокойна и уверена в том, что по каким-то причинам сегодня уже ничего не случится и что встреча на этот раз не состоится.
Я почувствовала это так четко, подобно тому, как ощущаю резкую смену атмосферного давления. На душе отпустило. И я не знаю, откуда вдруг взялась такая уверенность, но я совершенно точно знала: отбой! Отбой всему, что намечалось. Может, что-то случилось, и в силу каких то императивных обстоятельств он не появится здесь. Или он передумал. Но я даже не сомневалась в правильности своих предчувствий. Освободившись от гнетущего ожидания, я почувствовала огромное облегчение. Не было даже обычно присутствовавшего у меня в таких ситуациях чувства разочарования от того, что ожидаемое не произошло. И у меня сразу появился прилив сил и энергии. И совсем с другим настроением, спокойно и обстоятельно занялась домашними делами, получая от всего удовольствие.
